Цена антироссийских санкций

The Wall Street Journal в одной из своих недавних публикаций сообщило о том, что ряд европейских банков отказался размещать российские облигации. По данным WSJ, многие банки Евросоюза решили не участвовать в сделке по размещению бондов, так как опасаются недовольства властей США и Евросоюза.

Как запретительные меры сказались на экономике России?

Среди европейских банков, которые воздержались от размещения российских евробондов, оказались BNP Paribas, Credit Suisse Group AG, Deutsche Bank AG, HSBC and UBS Group AG. Хотя прямого запрета на размещение бумаг российского происхождения не существует, однако Брюссель и Вашингтон рекомендовали финансовым учреждениям не иметь с ними дело.

26 февраля министр финансов РФ Антон Силуанов заявил, что Москва планирует занять $ 3 млрд на внешнем рынке в текущем году и выпуск евробондов состоится независимо от согласия финансовых институтов США на размещение. В рамках этих намерений Минфин России направил запросы в адрес 25 иностранных банков, в том числе в Bank of America, Citigroup, Goldman Sachs, J.P. Morgan и Morgan Stanley. Уже 3 марта издание сообщило, что американские банки Goldman Sachs и J.P.Morgan, скорее всего, не будут размещать евробонды РФ.

Первым санкциям, введенным против России в марте 2014 года в связи с событиями в Крыму, уже исполнилось два года. Впоследствии к ним добавится целая группа мер экономического и политического характера. Причиной расширения санкционного воздействия станет обострение военного конфликта на Юго-Востоке Украины, в частности катастрофа малайзийского «Боинга» на территории Донецкой народной республики. За два года экономическая ситуация в России заметно ухудшилась и в какой-то степени, наряду с последствиями мирового кризиса, произошло это в результате экономической изоляции, инициированной Западом.

Что касается экономических потерь за период действия ограничительных мер, то оценки существенно разнятся. Наиболее благоприятные цифры ущерба ранее озвучивались в Министерстве экономического развития. В октябре 2015 года первый замглавы Минэкономразвития Алексей Лихачев, выступая на экономическом форуме в Сочи, дал следующую оценку издержек геополитического противостояния: «Могу себе позволить личные цифровые оценки. Думаю, что ущерб от санкций для Российской Федерации за эти полтора года ориентировочно 20−25 миллиардов долларов».

Правда, уже в январе 2016 года, выступая на Гайдаровском форуме, Лихачев сообщил, что ущерб от санкций только в 2015 году составляет 25 миллиардов евро. Более высокую оценку потерь озвучивал глава Минфина Антон Силуанов еще на заре санкционной эпопеи. Так, в ноябре 2014 года министр финансов прогнозировал экономические потери от санкций на уровне $ 40 млрд.

В начале 2016 года оценки убытков были посчитаны экономистами из Экономической экспертной группы — Евсеем Гурвичем и Ильей Прилепским. По их данным, потери от финансовых санкций в 2014—2017 годах составят около $ 170 млрд или около $ 56 млрд ежегодно. Стоит отметить, что оценки Экономической экспертной группы оказались довольно близки к прогнозу, который летом 2014 года сделал экс-министр финансов России Алексей Кудрин. По мнению бывшего министра, ущерб за три года должен был составить не менее $ 200 млрд.

Наиболее масштабную оценку санкционных последствий озвучил в марте текущего года советник президента России Сергей Глазьев. По его мнению, сумма ущерба, нанесенного российской финансовой системе, за два года составила $ 250 млрд, то есть по $ 125 млрд за каждый год действия ограничительных мер.

Как ни странно, довольно низко оценили результаты санкций в Госдепартаменте США. По словам представителя Госдепа, в результате санкций темпы роста ВВП России снизились на 1,5% в 2015 году. Относительно объемов ВВП 2014 года, это порядка $ 28 млрд. С наиболее позитивным прогнозом потерь ранее выступил вице-премьер России Аркадий Дворкович, который оценил экономический ущерб в 0,5% ВВП или $ 9 млрд.

Если говорить о конкретном ущербе различных секторов экономики, которых коснулись санкции, то сильнее всего пострадали банковский сектор и нефтегазовая сфера. Последняя, как известно, является одной из важнейших для российской экономики и, учитывая кризис на нефтяном рынке, эффект оказался довольно существенным. Среди запретов в нефтянке следует отметить такие меры, как отказ от инвестиций в разработку месторождений, запрет на нефтесервисные работы, а также поставку оборудования и комплектующих в адрес отечественных компаний. В «черном списке» оказались такие гиганты отрасли, как «Роснефть», «Газпром», «Транснефть» и прочие.

В сфере финансов России был ограничен доступ на внешний рынок капитала. В частности, запрет на размещение облигаций, о котором говорилось в самом начале, представляет собой яркий пример санкционного механизма в действии. Кроме того, российские банки, традиционно привлекавшие кредиты за рубежом, оказались лишены этой возможности. Пострадали и многие компании, ранее занимавшие в западных банках кредиты под инвестиционные проекты.

Санкции также затронули ОПК и ряд машиностроительных предприятий. США и Евросоюз отказались от экспортно-импортных операций с таким компаниями, как «Ижмаш», «Мытищинский машиностроительный завод», концерн «ПВО Алмаз-Антей», «Уралвагонзавод», «Машиностроительный завод имени М.И. Калинина». В частности, на «Уралвагонзаводе» был приостановлен даже сугубо гражданский проект с американской Caterpillar по совместному производству локомотивов. Сложности с обслуживанием кредитов возникли у дочернего предприятия «УВЗ» — «ЧТЗ-Уралтрак», выпускающего спецтехнику.

В сельском хозяйстве последствия также оказались ощутимыми — запрет на поставку различных видов продукции, преимущественно европейского происхождения, негативно сказался на ассортименте продуктовых магазинов. Однако в аграрном секторе бурными темпами началось производство российских аналогов, что позволило сгладить последствия эмбарго.

В наиболее технологичных отраслях вроде машиностроения работа по замещению импорта дается куда сложнее, требует времени, инвестиций и новых технологий, доступ к которым опять же оказался затруднен санкциями.

Это наводит на мысль, что цифры экономических потерь, которые озвучивают различные эксперты и чиновники, не так страшны, как последствия инвестиционного и технологического голода, спровоцированного в результате геополитических трений. Оценить упущенные возможности по созданию новых производств и модернизации старых мощностей в различных отраслях промышленности довольно сложно. Однако очевидно, что такие «скрытые» последствия могут обойтись гораздо дороже, чем в несколько сотен миллиардов долларов.

Дмитрий Заворотный, экономический обозреватель EADaily