Избитый на границе Чечни и Ингушетии журналист подозревает в произошедшем чеченских силовиков

Журналист портала «Медиазона» Егор Сковорода, оказавшийся 9 марта в группе журналистов и правозащитников, избитых неизвестными на границе Чечни и Ингушетии, изложил свою версию произошедшего. По словам журналиста, за несколько дней до нападения за ним и его товарищами в Чечне и Ингушетии якобы следили сотрудники силовых структур Чеченской Республики. Они же, по мнению Сковороды, могли потом избить его самого и его товарищей, забрать у них вещи и поджечь машину, на которой Сковорода и его коллеги ехали из Ингушетии в Чечню.

Как говорит Сковорода, в группе, которая подверглась избиению, кроме него были сотрудники «Комитета по противодействию пыткам» Тимур Рахматуллин, Иван Жильцов и Екатерина Ванслова, фотографы Михаил Солунин и Антон Прусаков, корреспондент «Шведского радио» Мария Перссон-Лёфгрен, а также несколько представителей российских либеральных СМИ: Александрина Елагина («The New Times»), Максим Курников («Эхо Москвы в Оренбурге»), Петр Рузавин (телеканал «Дождь»). Вместе они 7 марта, в 14:25 по московскому времени, прилетели из Москвы в Грозный с целью написать о людях, которые «пострадали от действий силовиков в Чечне». В аэропорту Грозного, говорит Сковорода, он заметил первые признаки слежки: «прибывших фотографировали неизвестные люди в штатском». Правозащитников и журналистов встретил их знакомый, житель Ингушетии Башир Плиев, который на своей машине отвез их в отель «Грозный Сити».

В 16:25 по Москве все прибывшие отправились из отеля на прогулку по Грозному. Дошли до мечети «Сердце Чечни». Сковорода говорит, что возле мечети снова «заметил хвост», в виде чеченской правозащитницы Хеды Саратовой, которая, по словам журналиста, «известна своей лояльностью к руководству республики». Сама Саратова утверждала, что столкнулась с гостями из Москвы случайно. Следили потом за журналисткой «The New Times» Александриной Елагиной, которая вечером 7 марта пошла гулять по городу в сопровождении своего знакомого чеченца. «Вооруженные люди проверили документы у приятеля Александрины», — передает Сковорода слова Елагиной. Остальные товарищи Елагиной, по словам журналиста, вечером того дня и всю ночь находились в отеле, поэтому подтвердить информацию своей коллеги не могут.

Утром 8 марта Башир Плиев повез москвичей из Грозного в ингушский город Карабулак, в офис Сводной мониторинговой группы (СМГ) «Комитета по противодействию пыткам». «До границы с Ингушетией за нашим микроавтобусом следила „Лада-Приора“, однако дальше она не поехала. Слежка никого не удивила — для журналистов и правозащитников в Чечне это обыденное явление», — говорит Сковорода. В тот же день после полудня обедавшие в карабулакском кафе товарищи Сковороды заметили, что возле кафе остановился «Мерседес» с государственными номерами «666». Знак региона на номерах, «06», показывал, что машина зарегистрирована в Ингушетии. «Мерседес» потом проследовал за машиной московских гостей до офиса СМГ. Постояв во дворе офиса 5−10 минут, иномарка уехала.

«Посетив в Карабулаке дом семьи, глава которой, как уверены родственники, был убит в управлении Следственного комитета в Грозном, вся группа вернулась в отель „Грозный Сити“», — говорит Сковорода. Вечером 8 марта Александрина Елагина и Петр Рузавин встречались с Хедой Саратовой — «известной своей лояльностью» правозащитнице, которая «настойчиво расспрашивала о целях поездки и планах журналистов». 8 марта в Грозном к группе присоединился норвежский журналист Ойстейн Виндстад. Вместе с норвежцем утром 9 марта на микроавтобусе Башира Плиева московские гости отправились снова в Карабулак. Пообщавшись в офисе СМГ с заявителями, вся компания решила пройтись по городу.

В одном микрорайоне к гостям из «большой России» подошел мужчина в штатском, который предъявил полицейское удостоверение и поинтересовался, что приезжие делают в Карабулаке. Вместе с группой полицейский дошел до офиса СМГ. «Там он представился участковым и задал те же вопросы», — вспоминает Сковорода. Затем он и несколько его товарищей на машине Башира Плиева отправились на окраину Карабулака, чтобы пообщаться с семьей человека, ставшего, по мнению СМГ, «жертвой похищения силовиками. Дверей им никто не открыл, но зато они заметили серебристую «Приору» с чеченскими номерами, которая стояла возле дома, пока правозащитники пытались встретиться с хозяевами. «На передних сидениях были двое мужчин, один из них держал в руках рацию», — вспоминает Сковорода. «Приора» проследовала за микроавтобусом с правозащитниками почти до самого офиса СМГ, но затем, пропуская микроавтобус вперед, пошла на обгон и остановилась на парковке за несколько сот метров впереди офиса.

После 15:00 9 марта группа разделилась. Журналист «Дождя» Петр Рузавин и его коллега с «Эха Москвы» Максим Курников на машине Тимура Рахматуллина отправились обратно в Грозный. Остальные на микроавтобусе Плиева поехали в Северную Осетию, где планировали посетить мемориал на месте школы № 1 города Беслана. «Выезжая из двора офиса в Карабулаке, мы заметили ту же серебристую „Приору“ с включенными фарами», — говорит Сковорода. До Беслана Сковорода и его товарищи добрались без проблем, посетили мемориал. Около 18:00, закупившись осетинскими пирогами, группа отправилась в Грозный. В 19:13 по Москве, проехав 500 метров после последнего ингушского полицейского поста на границе Ингушетии и Чечни, Башир Плиев резко тормозит.

«Микроавтобус подрезало несколько легковых машин, а прямо перед ним остановилась белая „Приора“, — рассказывает Сковорода. — Из машин выбегает толпа — около 15 молодых людей. Они принимаются крушить лобовое и передние стекла микроавтобуса — видимо, битами; стекла разлетаются в крошку. Люди в медицинских масках окружают машину и бьют стекла по всему периметру — тычут в окна, как копьями, деревянными палками. Это что-то вроде толстого древка для флага или черенка от лопаты. Башира, который отказывается открывать пассажирскую дверь и пытается увещевать говорящих с чеченским акцентом людей снаружи, выволакивают из машины и избивают. „Давай, выходи! Выходи ***** из машины!“ — орут нападающие и обильно матерятся. Они кричат: „Вы защищаете террористов“, „Вы никого не представляете“, „Уезжайте, вам нечего делать в Чечне“, „Аллах акбар“, „Вы защищаете убийц наших отцов“. Через разбитые окна пассажиров, которые в основном сгруппировались в центре салона, бьют и тычут палками». Далее неизвестные люди в масках, которые, по словам журналиста, говорили по-русски с сильным чеченским акцентом, вытолкали пассажиров и водителя из микроавтобуса «Фольксваген», отобрали телефоны и начали избиение. Сковорода при этом утверждает, что некоторые нападавшие требовали, чтобы «террористов» не били, а только забирали у них телефоны и вещи.

Ближе к половине восьмого вечера, нападавшие облили «Фольксваген» Башира Плиева бензином из канистр и подожгли. Отобранные телефоны и личные вещи избитых ими людей нападавшие забрали. На вид факела от горящей машины среагировала ингушская полиция, которая появилась на месте происшествия буквально через пару минут, вместе с нарядом «Скорой помощи». Спустя некоторое время к пострадавшим от избиения товарищам прибыл из Грозного сотрудник «Комитета по противодействию пыткам» Тимур Рахматуллин. Ингушские полицейские, вспоминал Сковорода, очень волновались и спешили поскорее доставить пострадавших в близлежащий Сунженский район Ингушетии. Все пережившие избиение прошли освидетельствование в Сунженской Центральной районной больнице. «У водителя Башира Плиева оказались сломаны рука, нога и ребра, он получил сотрясение мозга; Марии Перссон-Лёфгрен и Ойстейну Виндстаду пришлось накладывать швы. Их оставляют в больнице, как и Екатерину Ванслову, у которой тоже подозревают сотрясение мозга», — говорит Сковорода. Особенно тяжело было Баширу Плиеву. Машина «Фольксваген», которую сожгли нападавшие, по словам Плиева, была «единственной кормилицей» его семьи, к тому же купленной в кредит.

Все пострадавшие спустя день были отвезены в Магас, в республиканское МВД, где позже их взяли под государственную защиту. Следователь ингушского МВД, по словам Сковороды, по поручению главы МВД Ингушетии Александра Трофимова в сопровождении ингушских оперативников ездил в «Грозный Cити», чтобы осмотреть номера пострадавших и забрать оставшиеся там вещи. «В МВД Чечни соседям обещали оказать содействие, — говорит Сковорода. — Но когда ингушские полицейские вместе с чеченскими коллегами пришли в гостиницу, их туда не пустила охрана. Гендиректор отеля сообщил, что „хозяин будет недоволен“. Осмотреть номера сотрудники МВД Ингушетии смогли только через день. Вещи привезли утром 13 марта, когда после окончания всех допросов журналисты и правозащитники уже улетали в Москву».

Спустя день после инцидента на границе Чечни и Ингушетии, вспоминает Сковорода, вооруженные пистолетами и автоматами неизвестные в белых балаклавах совершили налет на офис «Комитета по противодействию пыткам» в Карабулаке. Офис, который располагается в частной квартире, был разгромлен, но нападавшие забрали только часть оргтехники и два автомобильных колеса с балкона. Два ноутбука, где была зафиксирована основная информация «Комитета», остались нетронуты.

В нападении на себя и своих товарищей, а также в налете на офис «Комитета по противодействию пыткам» Егор Сковорода подозревает сотрудников силовых структур Чеченской Республики. По его словам, в Грозном практически всех местных жителей, кто разговаривал или только собирался встретиться с журналистами во время этой поездки, «вызывали силовики и угрожали им».