Кадровая карусель в Армении: почему поменяли главного казначея?

Структурные изменения и кадровые перестановки в правительстве Армении перед парламентскими выборами 2017 года отнюдь не являются техническими преобразованиями; их цель не в повышении эффективности госменеджмента. Речь идет о политически мотивированном переустройстве системы власти, конечным результатом которого станет ослабление крупных и самодостаточных фигур в преддверии ухода Сержа Саргсяна с поста президента и его перехода в статус «босса» правящей Республиканской партии Армении (РПА). Фактически это начало предвыборной гонки.

Нейтрализация самодостаточных фигур

В пользу этой версии свидетельствует множество факторов. В частности, речь идет о вступлении партии АРФ «Дашнакцутюн» в правящую коалицию, а также лишении Гагика Хачатряна статуса «суперминистра» путем отделения Комитета госдоходов от Минфина (Хачатрян остался на должности министра финансов). Руководить Комитетом госдоходов назначен экс-глава Контрольной службы при президенте Армении Ованнес Овсепян. Таким образом, Гагик Хачатрян лишился контроля над «белой и черной» кассой власти, что в целом весьма однозначно демонстрирует тенденцию ослабления позиций премьер-министра Овика Абрамяна в РПА и сужения возможностей сильных и крупных «фигур» в структуре власти. До передачи рычагов власти Саргсян будет стараться максимально ослабить их, а в отдельных случаях даже выдавить на периферию политики, чтобы оставшиеся в системе безоговорочно и строго подчинялись новым правилам игры.

Есть риск, что сильные и амбициозные фигуры при наличии у них инструментов влияния в государственном аппарате и при их же отсутствии у Саргсяна быстро могут взять в руки бразды правления и вытеснить из игры «партийного боса». Править системой, будучи формально за ее пределами, имея в системе влиятельных лиц, — такая задача сложна. С ней в 2008 году не справился второй президент Армении Роберт Кочарян — архитектор консенсусной олигархической системы правления с сильным центром власти.

Еще один нюанс заключается в том, что грядущая трансформация политической системы страны привела к возникновению неопределенности на политической арене Армении. В эту неопределенность вписываются многие внутриполитические акторы, которые не до конца понимают, быть им в новой игре или нет. Тем не менее неопределенность еще не означает отказа от борьбы, и все они намерены сохранить свои места в партийной иерархии, в парламенте и во власти в целом. В связи с этим избавление от слишком амбициозных и самостоятельных лиц перед формальным уходом логично, чтобы не повторять «ошибки» Кочаряна.

Можно сказать, что описанные процессы стали катализатором внутривластной борьбы, которая, естественно, ведется «под ковром». Ее отголоски доходят до нас в виде информационных сливов, доносов друг на друга и перестановок в самом правительстве, а также очевидном ослаблении правительства: кабмин во главе с Овиком Абрамяном политически выведен на второй, а то и на третий план. В авангарде же с постоянными выступлениями, заявлениями и совещаниями на различные темы «гарцует» президент Серж Саргсян.

Решение может измениться

Несмотря на публичное обещание Сержа Саргсяна о том, что после конституционных реформ он не будет оставаться на должности президента или переходить на должность премьера, несмотря на заявление главы аппарата правительства Давида Арутюняна (РПА) о том, что спикером парламента Саргсян тоже не будет, в настоящее время даже во властных кругах нет уверенности по поводу этих обещаний. «Внутри властной иерархии полным ходом идет довольно напряженная позиционная борьба. Если президент действительно желает перебраться в кабинет партийного руководителя, он должен избавиться от независимых, недоваренных и неподконтрольных лиц. А они, в свою очередь, будут стараться отстаивать свои позиции. Так что ожидается довольно жесткое противостояние, которое даст о себе знать даже за пределами партии власти в виде различных информационных вбросов и войны компроматов», — в беседе с EADaily на условиях анонимности заявил высокопоставленный чиновник.

Сгущение туч над премьером Овиком Абрамяном, его соратниками и относительно независимыми политиками видно еще по нескольким косвенным признакам. Например, об этом говорит отказ главного армянского лоббиста в России, председателя «Союза армян России» Ара Абрамяна вступить в парламентскую гонку с собственной партией, а также отсечение от властной коалиции партии «Процветающая Армения» (ППА), неофициальным куратором которой являлся Овик Абрамян. Его позиции становятся все более шаткими. Не стоит забывать, что он был назначен на пост премьер-министра в совершенно иной политической ситуации. Тогда существовал фактор ППА, лидером которой был родственник Абрамяна, крупный бизнесмен Гагик Царукян, который претендовал на роль главного консолидатора выступающих против власти лиц и сил. Назначение Овика Абрамяна на должность главы правительства было достижением некоего консенсуса с ППА. Но сегодня «фактора ППА» больше нет, партия лишена возможности влиять на общественные настроения и процесс принятия политических решений, Гагик Царукян после конфликта с Сержем Саргсяном ушел из политики, а оппозиция вообще разгромлена. Это лишает премьера опоры за рамками властной иерархии и оставляет его один на один с президентом и РПА.

Остался внутривластный баланс

Тем не менее существует необходимость сохранения баланса внутри самой власти, где Абрамян все еще является важным звеном, хотя круг его возможностей постепенно сужается. В связи с этим логика политических процессов при их нынешнем развитии должна привести к лишению его премьерских функций. Однако не факт, что этот процесс завершится именно так, поскольку Армения — это все-таки не Азербайджан. Такие вопросы в Армении решаются не посредством одной подписи, а внутриэлитным консенсусом.

Кроме того, важно понимать, что факт позиционной борьбы внутри власти не является гарантией прямо-таки грандиозных перестановок в обозримом будущем. Дело в том, что при текущей клановой структуре армянской власти, тесно сросшейся с бизнес-кругами, любые серьезные изменения — долгий процесс, затрагивающий большое количество самых разнообразных игроков, представляющих разные круги интересов. В связи с этим сложно представить, что в следующий парламент по списку РПА войдет лишь «образованная молодежь». Их удельный вес в партийном списке, возможно, станет больше, но существенная часть олигархии тоже будет «в деле». Можно сказать, заложенная в новый Избирательный кодекс рейтинговая система внедряется именно с той целью, чтобы мотивировать их активное участие в избирательных процессах.

Рейтинговая модель будет работать следующим образом: в каждом избирательном округе партии помимо списков представят своих отдельных кандидатов, имена которых будут на обратной стороне избирательных бюллетеней. Избиратель должен выбрать одного из них. Кто получит больше таких голосов в данном избирательном округе, тот и поднимется вверх в рейтинге списка партии. Для «рейтинговых депутатов» предусмотрено 50% мест в «проходных» местах списка.

В конце концов, кроме ослабления крупных игроков и попыток сужения поля для маневра премьер-министра внедрение парламентской модели правления в политическом плане будет означать легализацию консенсусной системы правления, до сих пор функционирующей неформально. Несмотря на тонкости «полупрезидентской» системы правления, на самом деле, важные решения принимались путем консенсуса между кругом лиц, включающих в себя практически всех крупных политических и экономических игроков. Теперь этот консенсус будет формализован, но с жесткими правилами игры.

Аршалуйс Мгдесян, обозреватель EADaily в Ереване