Перемирие в Сирии: арабский мир смотрит на Россию с надеждой

Все крупные силы Ближнего Востока пришли в движение с установлением перемирия в Сирии. Государства региона стали с особой активностью зондировать возможности усиления собственных позиций. Они не прочь воспользоваться редким за последние пять лет случаем наладить новые и укрепить уже имеющиеся связи с мировыми державами.

В этом отношении выделяется Египет, самая населённая страна арабского мира, не так давно чудом вышедшая из системного внутриполитического кризиса. До последнего времени арабской республике удавалось балансировать между интересами таких игроков, как США, Россия, Саудовская Аравия. Перемирие в Сирии и перспектива долгосрочного политического урегулирования в этой стране открывают перед Каиром новые «окна возможностей».

Египет и Саудовская Аравия — две ключевые силы современного арабского мира. На Каир и Эр-Рияд ориентируются все их соседи по Северной Африке и Ближнему Востоку, с их политическими повестками стыкуют свои интересы и приоритеты в том числе и глобальные силы. В последние 5 лет Россия не избежала рецидивов в отношениях с Саудовской Аравией. Но в вопросе нахождения баланса интересов с этой крупнейшей арабской монархией Москве многое удавалось с опорой на укрепление связей с ведущей арабской республикой Большого Ближнего Востока — Египтом. Ныне создан многообещающий задел для ещё более смелого взаимного сближения в треугольнике Россия — Египет — Саудовская Аравия. И прекращение огня в Сирии этому решительно благоприятствует.

Главный спонсор сирийской оппозиции, сведённой в так называемый Высший комитет по переговорам, стал недвусмысленно заявлять о безальтернативности национального диалога в Сирии. Подобная тональность со стороны Саудовской Аравии прежде была представлена крайне невыразительно, но определённые подвижки в позиции Эр-Рияда после 27 февраля всё же проявились. Думается, не последнюю роль в этом сыграли два фактора. Прежде всего, это соблюдаемость в целом режима перемирия в Сирии, в чём саудовцы до конца прошлого месяца сильно сомневались. Далее следует отметить склонение практически всех арабских партнёров Королевства к необходимости установления пусть и локальных, но замирений на сирийских театрах военных действий. Пять лет войны в Сирии, находящейся в самом сердце Ближнего Востока, стали ярким примером слабости арабского мира и царящего здесь раскола. Пришло время показать хоть какую-то действенность панарабских институтов, будь то Лига арабских государств, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива или такие неформальные объединения, как антитеррористическая коалиция мусульманских стран, созданная под эгидой Саудовской Аравии в декабре 2015 года.

Египет в первых рядах сил, которые всё настойчивее призывают к преодолению смуты в арабском мире. При этом его позиция максимально приближена к подходам России в урегулировании сирийского конфликта. Каир против категоричного требования многих арабских монархий о смещении президента САР Башара Асада в «самое ближайшее время». Кому, как не нынешним египетским властям, знать, что может последовать за спровоцированным внешними силами разрушением государственных институтов в отдельно взятой стране Северной Африки и Ближнего Востока. Место дееспособных, но обвинённых в «диктаторстве» правительств, как правило, занимает не «умеренная» оппозиция, а радикально настроенные группировки, исповедующие экстремизм, тотальное уничтожение идеологических и политических оппонентов. Пример соседней Ливии на годы вперёд определил стратегическую установку Египта под властью военных: любые попытки дестабилизации, с применением или без технологий религиозного экстремизма, будут пресекаться самым жёстким образом.

Каир потянулся к Москве с 2013 года, сразу после отстранения военными от власти организации «Братья-мусульмане»*. На осень 2013-го выпал дипломатический триумф России на Ближнем Востоке, когда она склонила сирийские власти к химическому разоружению, чем отвела от Сирии угрозу масштабного военного вмешательства извне по «ливийскому сценарию». Тогда Абдель Фаттах ас-Сиси, нынешний президент Египта, ещё был министром обороны страны. Усилия России были оценены им, о чём свидетельствовал последовавший период сближения Каира и Москвы, что называется, «семимильными шагами». До 2013-го было сложно предположить, что вскоре появятся не только тесные форматы военно-политического диалога Египта и России («2+2», министры обороны и иностранных дел двух стран), но и возникнут идеи базирования российского флота на средиземноморском берегу арабской республики. И хотя этим идеям пока не суждено воплотиться на практике, Египет и Россия обрели важные стимулы для продвижения на пути к построению стратегического партнёрства.

Не меньшее впечатление на египтян оказало развёртывание Россией военной операции в Сирии для подавления здесь террористической угрозы во всех её оттенках и проявлениях.

От осени 2013-го до осени прошлого года — огромная геополитическая дистанция, которая вместила целый пакет достижений в российско-египетских отношениях. К ним можно уверенно отнести:

— установившийся климат доверительности между политическими руководствами двух стран, самый интенсивный темп обмена визитами и контактами на высшем и высоком уровнях;

— усиление экономических связей, выдвижение масштабных проектов, в числе которых, несомненно, выделяется строительство «Росатомом» первой в АРЕ атомной электростанции;

— военно-техническое сотрудничество, заключение крупных оружейных контрактов;

— совместные военные маневры.

На последнем элементе, который в условиях специфики арабского мира имеет особое значение, стоит остановиться подробнее. Летом 2015 года Россия и Египет провели учения своих флотов в Средиземноморье. Маневры носили строго антитеррористический характер (1). Сразу за этим появилась идея проведения уже наземных маневров с той же отработкой совместных навыков развёртывания контртеррористических операций в случае возникновения подобной необходимости. Но затем в военные планы двух партнёров вмешался политический фактор. ВКС РФ с 30 сентября открыли фронт борьбы с терроризмом в Сирии и тем самым послали арабскому миру сигнал о своей решительной поддержке государственных институтов САР. Это полностью отвечало интересам Египта, который сам сталкивается с непосредственной террористической угрозой, например, на Синайском полуострове. Но тогда Египет счёл невыгодным для себя противопоставляться позиции Саудовской Аравии, от которой он был и остаётся сильно зависим в финансовом отношении.

Однако Каиру понадобилось не так много времени, чтобы ещё за полтора месяца до установления перемирия в Сирии открыто заявить о своей фактически полной поддержке действиям Москвы в арабской стране. Египет с пониманием относится к воздушной операции России в Сирии и одобряет её. Об этом в интервью немецкому агентству DPA в январе этого года заявил находившийся с визитом в Берлине глава МИД АРЕ Самех Шукри. Министр отметил, что Каир «верит в способность России отличить террористов от других целей» и поэтому считает действия ВКС РФ в Сирии «продуктивными и необходимыми».

Что важно подчеркнуть, открытая поддержка России с египетской стороны оказала влияние и на саудовцев. Последние хотя и подпитывают египетское правительство денежными заимствованиями, оплачивают затратные экономические проекты и масштабные оружейные контракты Каира, но хорошо понимают, что без военной мощи арабского союзника они мало чего могут добиться за пределами Аравийского полуострова. Без Египта любой амбициозный военно-политический проект монаршей семьи аль-Сауд чреват провалом и просто лишён смысла — от создания Объединённых вооружённых сил арабских государств до формирования антитеррористического союза мусульманских стран. В этом власти Королевства лишний раз убедились, когда встал вопрос проведения наземной операции в Сирии силами исключительно арабских государств. Подобная идея возникла параллельно с объявленным Эр-Риядом созданием широкой коалиции мусульманских стран для борьбы с терроризмом. По линии военных ведомств и служб разведки, а также непосредственно в ходе контактов на высоком политическом уровне саудовцы стали склонять египтян к участию в миссии войск спецназначения на востоке Сирии, в провинции Ракка, где позиции ДАИШ практически непоколебимы с 2013 года. Но Каир разумно посчитал приглашение аравийского союзника невыгодным для себя, дипломатично назвав такой шаг «нелогичным». По этому поводу глава МИД АРЕ Самех Шукри довёл до сведения Саудовской Аравии и других монархий Персидского залива, что «военная интервенция в Сирии не работает, чему доказательство все годы гражданской войны в этой стране».

Под «военной интервенцией» египетская сторона имеет в виду именно наземный компонент вторжения, с пониманием относясь к воздушным миссиям внешних сил для подавления очагов терроризма в Сирии. Египет формально подключился к авиаударам возглавляемой США коалиции по борьбе с ДАИШ, нанося периодический урон с воздуха скоплениям и инфраструктуре филиалов этой террористической организации в Ливии. Отправлять свою боевую авиацию на сирийский и иракский фронты под командование США, тем более становиться ключевой ударной силой в наземной операции против ДАИШ в Сирии уже под эгидой Саудовской Аравии, египетские военные не намерены.

Установление относительного затишья в Сирии предоставило Египту удобную возможность отклонить подобные предложения, и в этом у Каира появились дополнительные поводы для благодарности России. Но претензии Египта на статусность в Ближневосточном регионе, рано или поздно, могут сделать востребованными приглашения внешних партнёров. Другой вопрос, от какого и на каких условиях они поступают.

Выскажем весьма смелое предположение, что на определённом этапе, когда борьба с ДАИШ и другими олицетворениями прямой террористической угрозы обретёт по-настоящему вид широкой коалиции, египетские ВВС могут разделить с российскими ВКС базу в сирийской Латакии для нанесения ударов. Москве подобный поворот в отношениях с Египтом, да и в целом со всем арабским миром, представляет большую геополитическую ценность. У Каира больше причин к сдержанности в этом проекте, поводов опасаться быть «непонятым» со стороны США и Саудовской Аравии. Вместе с тем заложенные в основу нынешнего ближневосточного курса России принципы продвижения «взаимных интересов» и создания «гарантий безопасности» являются для всех партнёров Москвы притягательными.

Ничего внятного, помимо предоставления финансовой подпитки, да и то в угоду, большей частью, собственным интересам, саудовцы египтянам предложить не в состоянии. Что касается предложений с американской стороны, за рамками оружейных поставок, от которых Каир остаётся критически зависим, то здесь для египтян ещё большая очевидность. США внесли свою непритязательную лепту в доведение Египта до системного внутриполитического кризиса, вталкивание 90-миллионной страны под удар «арабской весны». Если бы не вовремя поставленное Каиру плечо помощи Москвы на дипломатических площадках, кстати, вместе с Эр-Риядом, то далеко не очевидным было бы будущее власти военных в арабской республике, у которой осенью 2013-го появились такие мощные недоброжелатели, как, например, США и Турция.

Впритык к установлению перемирия в Сирии в российской столице прошли сразу два представительных форума с участием арабских политиков и экспертов. И на конференции Международного дискуссионного клуба «Валдай» по теме «Ближний Восток: от насилия к безопасности» (25−26 февраля), и в ходе работы третьего заседания Российско-арабского форума сотрудничества на министерском уровне (26 февраля) подход Москвы по выстраиванию отношений с партнёрами на принципах «взаимных интересов» и «гарантий безопасности» подвергся всесторонним обсуждениям. Как результат, на указанных форумах были чётко расставлены ближневосточные акценты России, к которым Египет, Саудовская Аравия и другие силы многострадального региона относятся всё с большим уважением.

Москва придерживается многовекторной политики на Ближнем Востоке. У неё одна мишень, переговоры с которой исключены, — террористические группировки. Со всеми иными государственными и неправительственными субъектами Россия готова к диалогу, даже если они демонстрируют открытую враждебность, как это случилось с Турцией под властью президента Реджепа Эрдогана. И с крайне непредсказуемыми партнёрами, норовящими нанести «удар в спину», Москва оставляет место для восстановления отношений, не сжигает все мосты.

Россия продвигает идею формирования на Ближнем Востоке единой региональной системы безопасности, которая исключила бы применение с чьей-либо стороны односторонних военных действий без международного мандата. В обеспечении такой стабильности, исключающей разрушение существующих в регионе государственных институтов и навязывание извне сценариев по смене элит, Россия видит точки перспективного сближения, в том числе с двумя ключевыми силами арабского мира — Египтом и Саудовской Аравией.

(1) С 6 по 13 июня в акватории Средиземного моря прошли российско-египетские военно-морские учения «Мост дружбы 2015». Боевые корабли двух дружественных флотов отработали комплекс эпизодов и практических задач по совместному маневрирования в дневное и ночное время суток, пополнению запасов с корабля на корабль на ходу, доставке грузов на борт судна при помощи вертолёта. Помимо этого, российско-египетская корабельная группировка отработала эпизоды по организации противовоздушной обороны в море, досмотру подозрительных судов, отражению атаки малоразмерных целей. В ходе маневров на борту гвардейского ракетного крейсера «Москва» был развёрнут совместный походный штаб руководства учениями.

Ближневосточная редакция EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ