Россия — Турция: примирение Израилем?

Турция бросила вызов России в надежде вырваться из того удручающего состояния, в которое страну ввергла доктрина неоосманизма её политического руководства. Эффект оказался не просто нулевым, а со значительным знаком «минус». Анкара столкнулась с ещё большей опасностью быть вытолкнутой в статус регионального маргинала. США и другие партнёры по НАТО не оценили турецкую провокацию против России 24 ноября, напротив, настоятельно порекомендовав, почти в ультимативном тоне, воздержаться от шагов, которые бы ещё больше взвинтили спираль конфронтации с Москвой.

Беспрецедентное обострение российско-турецких отношений запустило ряд региональных процессов, до последнего времени не отличавшихся позитивной динамикой. Среди таковых вопрос примирения Турции и Израиля на взаимно устраивающих обе страны условиях. Серия конфиденциальных встреч турецких и израильских дипломатов при негласном посредничестве США, состоявшаяся после известного инцидента с паромом Mavi Marmara в Восточном Средиземноморье, продвинула бывших тесных партнёров на Ближнем Востоке к отметке двустороннего урегулирования. Одна из таких встреч состоялась в начале декабря 2015 года в Швейцарии. По её итогам, как писала газета The Jerusalem Post, стороны пришли к обоюдному пониманию необходимости преодоления остающихся разногласий.

Израильское руководство извинилось за действия своего спецназа 31 мая 2010 года, повлекшие гибель турецких граждан, а также согласилось на формирование фонда средств, из которого будут выплачены компенсации. Неудовлетворённым осталось лишь одно условие Анкары — неограниченный допуск турецкой «гуманитарной помощи» в палестинский анклав, сектор Газа. Если Тель-Авив пойдёт на встречу требованиям турецких властей и в этом вопросе, израильская блокада палестинского движения ХАМАС в Газе будет обрушена, а сам баланс сил в этой потенциально «горячей» точке Ближнего Востока может претерпеть качественные изменения. Пускать турок в Газу и вообще в палестинские дела явно не намерены египтяне, у которых свои счёты как с Турцией под началом президента Реджепа Тайипа Эрдогана, так и с лидерами ХАМАС.

Ныне Турция и Израиль заняты поиском компромиссной развязки вокруг турецкого допуска в заблокированный с моря палестинский анклав. Израильская пресса пишет, что Тель-Авив готов согласиться на поставку турками в Газу ограниченной номенклатуры товаров, прежде всего, в виде продовольствия и строительных материалов. Другой вопрос — создание механизма контроля над поступлением грузов из Турции в Газу и участие в этом механизме представителей Израиля. От нынешней Турции можно ожидать чего угодно, и поэтому поставки в Газу оружия под прикрытием турецкой «гумпомощи», что, собственно, можно все последние годы и месяцы наблюдать в северо-западной Сирии, вовсе не исключены.

Очевидно, у Израиля свой набор встречных условий к турецкой стороне. Сообщается о выдвижении израильтянами требования по свёртыванию Анкарой присутствия на турецкой территории некоторых одиозных для Израиля персон. В этой связи чаще всего называется имя Салаха Арури. По некоторым сведениям, этот палестинский активист причастен к похищению и последовавшему за тем убийству троих израильских подростков в Гуш Эцуионе летом 2014 года. До последнего времени Арури выступал в статусе «представителя движения ХАМАС в Турции», и посвящённые источники сообщают, что турецкие власти закрыли ему доступ на свою территорию.

Как можно понять, Анкара и Тель-Авив значительно продвинулись в деле снятия былой конфронтации, но пока далеки от полного примирения. Заинтересованность США в турецко-израильском урегулировании даёт о себе знать, подгоняя того же Эрдогана к «смелым» решениям. В минувшем месяце прошла встреча турецкого президента с председателем политбюро ХАМАС Халедом Машалем. О чём говорили союзники — осталось скрытым от широкой публики. Впрочем, не трудно догадаться, что Эрдоган поставил палестинцев перед фактом настроя Турции восстановить отношения с Израилем, конечно, оставаясь их верным другом и соратником в борьбе за права разделённого и до сих пор лишённого государственности народа. Отголоском той встречи стали синхронно появившиеся в турецкой прессе сообщения о том, что ХАМАС приветствует турецко-израильское сближение, так как надеется на помощь Турции в восстановлении Газы.

В свою очередь, израильские издания наполняют намечающееся комплексное примирение Анкары с Тель-Авивом следующим содержанием: возвращение послов, отмена любых турецких исков против израильских военнослужащих, создание Израилем фонда компенсаций для пострадавших на борту парома Mavi Marmara в размере $ 20 млн. Некоторые источники включают в эти рамки урегулирования и незамедлительное начало переговоров о продаже израильского газа Турции.

«Израилю следует признаться, что он нуждается в Турции, как и мы должны принять тот факт, что нуждаемся в Израиле», — с такими откровениями 2 января выступил Эрдоган, доселе, мягко говоря, не испытывавший к израильтянам симпатий. Одно из первых своих политических заявлений в 2016 году глава Турции снабдил и упоминанием необходимости предпринятия сторонами «взаимных шагов, основанных на искренности».

Что сподвигло «надменного османа», кем себя мнит Эрдоган, на такой «искренний» порыв уладить отношения с Израилем? Существует множество версий, одной из которых, претендующих на объективность, следует рассматривать «задний ход» Турции в конфронтации с Россией.

За разговорами о том, что турки горят желанием вернуться в «объятия» израильтян для получения газа с месторождений еврейского государства в Средиземном море, тем самым, минимизируя риски возможного газового «отключения» от России, просматривается определённый интерес Анкары. Но всё это риторика, имеющая ничтожную связь с реальностью, как и все распространяемые из турецкой столицы слухи о возможности заместить выбывающие объёмы российского газа азербайджанским, иранским, катарским эквивалентами. Рассматривать усилившееся стремление Турции восстановить отношения с Израилем лишь с точки зрения заинтересованности в этом США или неких газовых сделок было бы большим упрощением. Да, это есть, но находится лишь на поверхности резко возросшей турецкой инициативности на израильском направлении. Если же взглянуть глубже, то проступают контуры более предметного интереса Анкары.

Примерно с середины минувшего месяца турки с завидной усердностью посылают в адрес Москвы сигналы о своей открытости к снятию противоречий. Извиняться за содеянное, компенсировать нанесённый ущерб и привлекать к ответственности виновных, то есть реализовывать предъявленный российской стороной комплекс законных требований, они пока явно не намерены. Надежда Анкары связывается с постигшими экономику России трудностями. Производным от этого выступает фактор дозированного, возможно, весьма незначительного, но влияния на политические круги в России некоторых бизнес-структур, которые на предыдущих этапах вступили в довольно продвинутое сотрудничество с зарегистрированными в Турции хозяйствующими субъектами.

Урегулирование отношений с Израилем могло бы стать для турецкого руководства важным подспорьем в деле привлечения крупного российского бизнеса к лоббингу идеи преодоления разногласий между Москвой и Анкарой. Тель-Авив рассматривается в качестве посредника, имеющего свои ресурсы «мягкой силы» в российской бизнес-элите России.

По факту у турок просто не осталось иных потенциальных кандидатов на эту роль из числа третьих стран, имеющих доверительные отношения с Кремлём. С Египтом режим Эрдогана основательно испортил отношения ещё летом 2013 года. До сих пор турецкий лидер открыто признаёт, что для него настоящим президентом крупнейшей арабской республики был и остаётся находящийся в тюрьме экс-президент АРЕ Мухаммед Мурси.

Иран также не годится на роль медиатора, в чём можно убедиться не только на фоне опосредованного противостояния Анкары и Тегерана в Сирии. Резко усугубившийся в последние дни, с подачи Саудовской Аравии, секторальный раскол Ближнего Востока на суннитский и шиитский лагеря региона, абсолютно не способствует сближению Ирана с Турцией.

С Израилем у турок тоже ситуация «ни войны, ни мира», но в складывающихся реалиях и с учётом указанных выше ресурсов влияния израильского руководства — это, по сути, единственный канал выхода на восстановление диалога с Россией.

Напрашиваются определённые параллели с ситуацией 7-летней давности. Осенью 2008 года «капитаны» немецкой экономики пришли к канцлеру Германии Ангеле Меркель с советом не идти на дальнейшее обострение отношений с Россией после известной авантюры одного неадекватного политического деятеля Закавказья, развязавшего войну в Южной Осетии. Меркель прислушалась к мнению крупного бизнеса первой европейской экономики и дистанцировала себя от шагов, которые бы могли поставить под удар плотно завязанный на российский рынок немецкий капитал. Нечто подобное турки были бы не прочь запустить применительно к их разладу в отношениях с Кремлём, настроив российский бизнес на соответствующую волну пожеланий политикам и подключив к этому Израиль.

При всём напускаемом турецкими политиками спокойствии, им есть от чего придти в крайнее замешательство. И не только по политической части вопроса. Официальная Анкара оценила собственные экономические потери из-за разрыва с Россией в около $ 9 млрд или 0,3−0,4% от своего ВВП. Независимые аналитики озвучивают куда более высокие пределы ожидающего Турцию урона, вплоть до ежегодных $ 20 млрд и выше. Что потеряет российская экономика, трудно подсчитать даже с приблизительной достоверностью. Скорее всего, большая часть ущерба будет связана с нереализованностью ряда крупных проектов, а также упущенной выгодой российского капитала на турецком рынке. Для примера, весной прошлого года российская «Альфа-Групп» под руководством Михаила Фридмана сделала заявку на выкуп 13,76% акций крупнейшего турецкого оператора Turkcell за $ 2,8 млрд. «Альфа», которая владеет 13,22% Turkcell, таким образом могла бы удвоить свою долю в операторе.

За годы «многопланового партнёрства» России и Турции две страны обросли связями и в банковской сфере, откуда можно также ожидать призывы к примирению. Напомним, на российском рынке работают «Зираат Банк (Москва)» («дочка» турецкого госбанка Ziraat Bank), «Ишбанк» («дочка» крупнейшего в Турции частного банка Is Bank), а также дочерние структуры частных турецких банков Garanti Bank, Fiba Bank и Yapi Kredi. На банковском рынке Турции оперирует «дочка» российского Сбербанка — Denizbank.

«Прозорливые» турки и на это раз норовят грубо просчитаться. Упование на прощение Кремля через лоббинг предпринимательских структур и с привлечением некоторых ближневосточных сил — турецкая фантазия с ничтожно малыми шансами материализоваться на практике. И дело не только в том, что слова президента России Владимира Путина об «ударе в спину» значат куда больше, чем словесные упражнения госпожи Меркель по поводу надуманных российских «агрессий» по отношению к Грузии в 2008 году и Украине в 2014-м.

Можно лишь посоветовать турецким правителям, если, конечно, они ещё в состоянии внимать здравому смыслу, вести дело к урегулированию отношений с Израилем без иллюзий на отступление России от её принципиальной позиции. Признание факта преступления, наказание виновных и достойная компенсация жертвам — вот единственный путь выхода турецкой дипломатии из тупика.

Ближневосточная редакция EADaily