Латвийские историки заявили, что Саласпилс не был лагерем смерти

В латвийском Саласпилсе прошла конференция «Саласпилсский лагерь, 1941−1944. История и память», организованная местным самоуправлением, «Музеем оккупации Латвии» и Музеем Даугавы, сообщает корреспондент EADaily. Она оказалась приурочена к годовщине даты 27 сентября 1944 года, ставшей последним днем Саласпилсского лагеря (в этот день были расстреляны последние 17 узников и лагерь сравняли с землей).

В начале мероприятия было зачитано приветствие от премьер-министра Латвии Лаймдоты Страуюмы, после чего представитель «Музея оккупации Латвии» доктор истории Улдис Нейбургс призвал помнить, что «это научная конференция». Он добавил, что «история Саласпилсского лагеря никогда не была по-настоящему изучена». Более того, присутствующие пришли к выводу, что они собрались, дабы «подискутировать о мифах и полуправдде, которые связаны с Саласпилсским концлагерем».

Как известно, в Саласпилсе в годы войны располагался концентрационный лагерь, на территории которого (а также в его филиалах) нацисты убили, по данным советских историков, свыше 100 тысяч человек, в том числе 7 тысяч детей. Помимо граждан СССР, там уничтожали также привезенных на территорию Латвии жителей Чехословакии, Польши, Австрии, Голландии, Франции и других стран. Наиболее печальную известность этот лагерь получил из-за содержания в нём малолетних узников, которых затем стали использовать для отбора крови для раненых немецких солдат, вследствие чего дети быстро погибали

Однако, в ходе конференции латышские историки заявили, что якобы данные советских лет о числе жертв «серьезно преувеличены». Было заявлено, что количество погибших составляет около трех тысяч человек. Более того, член комиссии историков при президенте Латвии Карлис Кангерис высказал мнение, что Саласпилсский лагерь вовсе не являлся лагерем смерти, потому что там, по его мнению, «не проводилось систематического и массового уничтожения людей». По словам Кангериса, сами немцы не называли Саласпилсский лагерь концентрационным — так как, подобным образом именовались лишь лагеря, находившиеся под административно-хозяйственным управлением СС. Лагерь же в Саласпилсе не находился в подчинении этого ведомства и являлся, по определению Кангериса, «расширенной полицейской тюрьмой»

В свою очередь, другой докладчик, сотрудник латвийского Института философии и социологии Каспарс Зеллис, напомнил, что в официальных документах Саласпилс именовался «лагерем трудового воспитания». По его оценке, данное определение применялось для того, чтобы лагерь позиционировался в глазах местного населения как общественно-полезное учреждение. Ряд присутствующих на конференции заявили, что «советская пропаганда сочиняла мифы о Саласпилсском лагере, необоснованно сравнивая его с Освенцимом или другими „фабриками смерти“».

В свою очередь, рижский историк Игорь Гусев, долгие годы занимавшийся изучением этого лагеря, заявил корреспонденту EADaily: «Некоторое время назад мы проводили субботник в Саласпилсе. Беда этого бывшего лагеря в том, что изначально там был мемориал, но не имелось „официальных“ могил. В советское время места массовых захоронений узников не были отмечены. Сегодня могилы приходится восстанавливать — в том числе и для того, чтобы доказать реальность нацистских зверств. Классика детективного жанра: нет трупа — нет и преступления. Нацисты специально старались уничтожить, скрыть могилы узников, чтобы не оставлять следов своих злодеяний. Сегодня это дает возможность подонкам от истории нахально утверждать, что Саласпилс был чуть ли не курортом. Так вот, когда мы подняли из земли останки погибших людей, это было очень тяжелое чувство. Пробитые пулями черепа, хрупкие кости — вряд ли, один раз увидев, можно такое забыть. Лично меня потрясли остатки изящной девичьей туфельки. Судя по размеру, это была совсем молоденькая девушка. Уже не ребенок, но еще не взрослая женщина. Сохранились пальчики, кусочки чулка… Какая нелюдь прервала нить ее жизни?! Мы тщательно собрали все эти священные останки, чтобы предать их торжественному погребению. Участие в подобных субботниках, создание памятных знаков на месте массовых захоронений — это ведь тоже борьба с нацизмом».