Чего недоговаривают в ДУМ Северной Осетии?

Хроника жизни мусульманской общины Северной Осетии отличается от хода жизни других общин мусульман Северного Кавказа тем, что там почти не бывает негативных процессов. Острейший для региона конфликт традиционного ислама с «чистым», засилье бандподполья и сращивание «лесных» с местной вертикалью власти и правоохранительными органами, а также другие явления, ставшие «визитной карточкой» СКФО — это для Осетии чуждое явление. По крайней мере, официальные СМИ региона об этих явлениях не сообщают.

При этом, спокойствие жизни мусульман РСО-Алания не означает, что там, выражаясь журналистским языком, нет никаких веских информповодов. Поводы есть, но они, как правило, остаются сведениями для внутреннего потребления, поскольку их за пределы республики стараются «не выпускать». Причем, делает это тот человек, который и сам создает эти поводы: муфтий РСО-Алания Хаджимурат Гацалов.

На весах шариата

Жители РСО-Алания, а также изучающие республику эксперты, до сих пор обсуждают неоднозначное заявление Гацалова, сделанное им 24 августа на проходившей в Моздоке богословской конференции «„Исламское государство“* — на весах шариата». Отвечая на вопрос из зала, муфтий РСО-Алания начал с общих слов: россияне, которые уезжают воевать в Сирию, на Северном Кавказе и вообще в России считаются джихадистами, пособниками террористов и бандподполья. Далее муфтий произнес фразу, которая, без преувеличения, ошеломила всю конференцию: «Сегодня наши люди (россияне) уезжают на Украину, в Крыму были. Они (в России) называются добровольцами. Это какая-то двойная мораль у нас (в России) получается. Говорят, что это личное дело молодежи, а я считаю, что это дело государства».

Исходя из слов Гацалова, российское государство должно отказаться от стандартного определения «мухаджиров» в ИГ* как террористов, а россиян-ополченцев Донбасса как добровольцев. По мнению муфтия, россиянин, воюющий за «халифат» и россиянин из ополчения Донбасса отличаются друг от друга только лозунгами и флагами. «Возникают разночтения у людей, у молодежи: почему те чеченцы, осетины, которые поехали на Украину (в ополчение ДНР/ЛНР) для нашего общества положительные (персоналии), а те, которые поехали в Сирию, — отрицательные?» — сказал муфтий.

Сложно сказать, что имел в виду Хаджимурат-хаджи, и хочется верить, что у него были только благие намерения. Но контекст его фразы прозвучал так: а) Гацалов фактически поставил знак равенства между добровольцами Донбасса и боевиками ИГ*; б) муфтий вольно или невольно оправдал уход россиян в ИГ*, поскольку не увидел в этого негативных проявлений.

Странно, что муфтий Осетии при этом считается защитником традиционного ислама в республике и стражем межрелигиозного спокойствия в регионе. В ходе уже упомянутой конференции в Моздоке Гацалов упомянул об изданной ДУМ РСО-Алания фетве, запрещающей мусульманам Осетии присоединяться к ИГ*. Жители республики и эксперты не могут понять: как один и тот же человек может издавать антиигиловские фетвы и давать смутные заявления о том, что государству «надо определиться», кем считать воюющих в ИГ* россиян: террористами или «добровольцами», как в случае с Донбассом?

Нервная реакция

К теме ухода жителей Осетии в ИГ* в ДУМ республики относятся достаточно нервно. Официально считается, что миграция из РСО-Алания к Багдади составляет ноль целых ноль десятых процента, и на этом разъяснения представителей муфтията заканчиваются. Попытки изложить альтернативную точку зрения (что в журналистской и экспертной практике — нормальное явление) представляются муфтиятом как «попытки давления на ислам» и «провокации, направленные на раскачивание ситуации».

К примеру, в августе журналист из Ставрополья Антон Чаблин в своей статье «Ловушка лже-ислама» сообщил: согласно данным, которые ему предоставили компетентные органы, только из Владикавказа и Ирафского района республики в Сирию для участия в войне на стороне «Исламского государства»* выехало уже более двух десятков молодых людей. Информацию Чаблина муфтий РСО-Алания оценил как «ложь и измышления», «уводящие внимание людей от тяжелейшей ситуации (имеется в виду уход молодых россиян в ИГ*) и направляющие в сторону Северной Осетии». «Скорее всего, это элемент системного давления на ислам в Осетии. Именно на ислам, а не на радикальную молодежь, которую никак не могут обнаружить», — написал Гацалов в своей статье на сайте «Кавказская политика».

Муфтий (не без удовлетворения) заметил, что Чаблин указал цифру в два десятка «мигрантов» в ИГ*, когда как другие федеральные издания, по его словам, называли цифру от 250, и с каждым разом число указываемых в СМИ сторонников ИГ* из Осетии таяло. По мнению муфтия, транслируемая федеральными изданиями цифра снижалась по двум причинам. Во-первых, в Осетии «все про всех знают, и исчезновение 1−2 человек сразу становится открытой информацией. «Так что «оперативные данные» в два десятка человек зависят от желания и настроения «оператора»» — написал Гацалов. Во-вторых, как считает муфтий, статистика по убытию из Осетии в ИГ* снизилась от 250 до двух десятков еще и потому, что журналистам «стало стыдно за очевидную ложь», направленную, как считает Гацалов, против ислама и Северной Осетии как таковой. «В данной ситуации беда — не ИГИЛ* — пишет Гацалов. — Опасны именно такие «политологи», беспринципные и мелкотравчатые, разрушающие наше общество изнутри, исподтишка формирующие продажный и лживый сектор СМИ, оболванивающий людей, не способных к размышлению».

У многих экспертов, читавших отповедь муфтия Осетии Чаблину, возник вопрос: отчего Хаджимурат-хаджи так нервничает? «Убогая душа», «беспринципный и мелкотравчатый», «галиматья», «уникальный по своей глупости и бесполезный ввиду своей бессмысленности опус» — вот неполный перечень эпитетов, которыми Гацалов «наградил» лично Чаблина и его статью (сам Чаблин, заметим, в своей статье ни муфтия, ни ДУМ Осетии никак не оскорблял). Священнослужитель заподозрил, что Чаблин, описывая Осетию, чего-то испугался. Но у экспертов создалось ощущение, что страх родился как раз у самого муфтия. По мнению экспертов, если, как утверждает Гацалов, все изложенные в статье Чаблина факты по исламу в Осетии высосаны из пальца, глава мусульман Осетии отнесся бы к материалу куда менее эмоционально, а то и вообще проигнорировал его. Как говорят в народе, если нервничать по пустякам, никаких нервов не хватит… Не ушла от внимания и использованная муфтием специфическая терминология: «системное давление на ислам», «черный заказ», «операторы»… Муфтии-государственники, каким себя позиционирует Гацалов, изъясняются не в таких терминах. Излишне говорить, что эти служители ислама выражают свое отношение к оппонентам в куда более корректной и уважительной форме.

«Никакого отношения не имеют»

Немало вопросов вызвали и комментарии, которые обрушились на статью Чаблина из окружения муфтия. Как передали близкие к Хаджимурату-хаджи люди (достаточно известные, чтобы называть их имена), за уехавших в ИГ* жителей Осетии ДУМ республики ответственности не несет, поскольку те не имеют к североосетинской мусульманской общине никакого отношения, и уехали в ИГ*, находясь в Москве или Египте".

Такой ответ заслуживает внимания разве что с точки зрения кавказского адата, который снимает с общины ответственность за деяния ее члена, который покинул традиционное место проживания общины и порвал с ней все связи. Но в контексте ИГ* такой «адатный» ответ выглядит как попытка самооправдания или же, того хуже, искажения реальной информации. (Если возвращаться к адатной практике, то осетин остается для соплеменников своим человеком вне зависимости, где этот осетин живет: в Моздоке или в Вашингтоне).

Отказ ДУМ от ответственности за «ИГ*-мигрантов» через указание, что «осетины уехали в ИГ*, находясь в Москве или Египте», также не является веским аргументом. Факт того, что многие жители Кавказа отправляются в ИГ* через Сочи — это не доказательство того, что сочинский аэропорт вдруг стал рассадником джихадизма. «Все они (уехавшие в ИГ* жители РСО- Алания — EADaily) не имеют к североосетинской мусульманской общине никакого отношения, разрешения на свою деятельность ни у кого не спрашивали и тем более не получали», — объясняют ситуацию в умме Осетии люди из окружения Гацалова.

Безусловно, не получали. Муфтии Дагестана или Татарстана тоже никому не давали разрешений на ИГ*. Однако ж число уехавших в ИГ* дагестанцев — более 3000 человек, а татарстанцев — более 500 человек. Да и немыслимо это, чтобы кто-то становился джихадистом лишь потому, что получил разрешение от какого-то официального духовного авторитета. Странно, что ДУМ Осетии пытается представить свой регион «свободным от ИГ»* путем неуклюжих апелляций к отсутствию в республике авторитетов, которые могли бы дать фетву на дозволение участия в ИГ*. Таких имамов и муфтиев, пожалуй, нет нигде в мире. За исключением двух: «халифа» Аль-Багдади и самого человека, который желает стать «гражданином» ИГ*.

Все озвученные контрдоводы к аргументам ДУМ РСО-Алания достаточно давно озвучиваются экспертами-исламоведами. Вдобавок к ним стоит озвучить еще один: симпатии к ИГ* — внесистемное явление, но зарождается и крепнет оно именно в системе. Реальность такова, что от инфицирования чумной палочкой ИГ* не застрахована ни одна система, то есть, ни одно сообщество в мире. Этой палочкой заражаются не только мусульмане, но и люди по всему миру, от московских студенток до сиднейских домохозяек. Северная Осетия ничем выгодно не отличается от своих соседей по СКФО, откуда люди в ИГ* уезжают сотнями. Если в ДУМ Осетии утверждают обратное, значит муфтият чего-то недоговаривает, что уже подозрительно.

Мечеть в Чиколе

К вопросу «фигур благого умолчания» возвращает и недавно всплывший факт по поводу строительства новой мечети в селе Чикола — родовом селе муфтия Гацалова. В соцсетях появилось сообщение, что Гацалов, якобы, присвоил себе около $ 50 тысяч, выделенных инвесторами из Турции на строительство дома молитвы. Кроме того, сообщил источник, чиколинцы якобы выступают против строительства мечети, и прокуратура их в этом поддержала.

Официальные источники ДУМ-РСО назвали опубликованные факты насчет мечети «не соответствующими действительности». Можно было поверить, что опять клевещут силы, которые хотят дестабилизировать ситуацию в Осетии, если бы не одно «но». Когда во Владикавказе муфтий общался с одним из ведущих российских экспертов по исламу на Северном Кавказе, он сказал: с куда большим удовольствием он бы отреставрировал соборную мечеть Владикавказа, чем стал строить в своем селе еще одну мечеть, которая, по словам муфтия, там без надобности. Действительно, в родовом селе Гацалова давно уже стоит вместительная комфортная мечеть, которая всех устраивает, и второй дом молитвы для такого небольшого села — это излишество.

Между тем, соборная мечеть Владикавказа — краса столицы Осетии и гордость мусульманской общины края — остро нуждается в ремонте. Не соврали источники в соцсетях и насчет претензий прокуратуры. В надзорном ведомстве заподозрили, что вторую мечеть в Чиколе могут строить под нужды радикально-исламистского сообщества. Такие подозрения не лишены основания: по данным правоохранительных органов, Ирафский район Осетии, где находится Чикола, находится в поле зрения бандподполья. Не столь давно в Сирии погиб житель Чиколы Руслан Тавасиев — один из осетин, отправившихся в ИГ*. Показательно, что личность Тавасиева, обстоятельства его вербовки и смерти на официальном уровне в Осетии стараются не афишировать, а в роли главного «тормоза» выступает как раз ДУМ Осетии…

Понятно, что широко не афишируются и реальное мнение муфтия о второй мечети в его родовом селе. Общественность (с подачи ДУМ Осетии) получает прямо противоположную информацию: мечеть нужна всему селу, претензии прокуратуры, если таковые есть, безосновательны, а альтернативная информация — это следствие войны тех сил, которых «не устраивает стабильность в республике»… Акцентирование внимания на Осетии как самом бесконфликтом регионе и основе стабильности и развития всего Северного Кавказа — еще одна визитная карточка нынешнего ДУМ Осетии, а сам муфтият видится как гарант этой общекавказской стабильности.

Татарстанский синдром в Осетии

Если внимательно прислушаться к риторике ДУМ Осетии, то невольно всплывают ассоциации с официальной риторикой правящих кругов другой республики — Татарстана. О том, что в Татарстане сплошная дружба народов в Казани на всех уровнях говорили, когда местные национал-сепаратисты сжигали православные храмы и грозили русским, чтобы те уезжали из Татарстана, иначе им будет плохо. Тема ваххабизма в Татарстане негласно табуирована до сих пор, хотя традиции местного ваххабизма уже более 20 лет. Даже когда 19 июля 2012 года был убит заместитель муфтия Татарстан Валиулла Якупов, правящие светские и духовные круги избегали любого намека на тему ваххабитского следа. Как фигурально выразился один татарстанский политик, «у нас скорее летом сосулька упадет, чем ваххабит нападет».

Благополучная и толерантная Северная Осетия, хоть и не испытала такого ваххабитского террора как тот же Дагестан, но избежать его не смогла. Стоит отметить, что ваххабитская община (с характерным названием «Джамаат») в республике существует с конца 1990-х. Представители этой общины выступали против официального духовенства и федеральных властей и даже поддерживали чеченских сепаратистов. В начале нулевых «Джамаат» почти что захватил всю духовную власть в республике: под контроль ваххабитов ушла Центральная мечеть Владикавказа, приходы Беслана и поселка Эльхотово. На официальном уровне «Джамаат» проходил как параллельное ДУМ РСО-Алания духовное управление, хотя по факту был легализованным центром бандподполья. Известно, что североосетинские салафиты сотрудничали с салафитскими центрами Ингушетии, КБР и КЧР. Гостями у руководителей «Джамаата» были такие деятели как Анзор Астемиров и Муса Мукожев, впоследствии ликвидированные силовиками в разное время. В Осетии при ваххабитских общинах функционировали военные формирования с арабским названием «Катаиб аль хауаль» — «батальоны ужаса». В случае необходимости, «батальоны ужаса» устраивали террор в любой точке Осетии, каждый раз избегая ответственности за содеянное.

Активность ваххабитов внезапно спала, когда в 2009 году новый муфтий Али Евтеев (по отцу русский, предшественник Гацалова) взял курс на переговоры с ваххабитами и интеграцию их в пространство ДУМ РСО. С тех времен считается, что с конфронтацией в мусульманской общине Осетии покончено, а сама республика — это образец мира и дружбы и основа стабильности и развития для всего Северного Кавказа.

Иллюзия «мирного договора» с ваххабитами была нарушена убийствами двух священнослужителей. В декабре 2012 года был застрелен по дороге в родовое село Чми заместитель муфтия Ибрагим Дударов, а через два года, 16 августа 2014 года, был убит у своего дома во Владикавказе заместитель муфтия РСО — Алания Расул Гамзатов. Оба имама были известными противниками ваххабизма, следователи, а также местные жители рассматривали ваххабитский след как основной. Но в ДУМ Осетии к версии насчет ваххабитов отнеслись крайне скептически. «У нас нет боевиков, к нам никто посторонний не приходит», — говорит муфтий Хаджимурат Гацалов. По его словам, неизвестные заказчики убийства Дударова и Гацалова «хотели убить правоверных мусульман», чтобы «посеять смуту в республике». Как помним, примерно в том же духе высказался по поводу убийства Валиуллы Якупова в 2012 году небезызвестный Гейдар Джемаль. Джемаль еще добавил, что «Якупов был агентом ФСБ», а еще раньше — «носил короткие штанишки», то есть был салафитом (у адептов «чистого ислама» до недавних времен было обыкновение подворачивать штаны до щиколоток).

Одним словом, ваххабитский террор, как и экспансия идеологии ИГ*, давно уже стали объективной реальностью Осетии. Но ДУМ РСО- Алания во главе с муфтием Гацаловым об этих фактах молчат сами и не дают о них свидетельствовать другим. Хотелось бы понять, почему?

Аналитическая группа Северо-Кавказской редакции EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ