Алексей Малашенко: Дело Амирова показало, что неприкосновенных в России больше нет

Бывший мэр Махачкалы Саид Амиров был арестован задолго до отставки главы РЖД Якунина, но цели в обоих случаях были похожи, считает востоковед Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги. «Власть демонстративно настойчиво добивалась жесткого приговора и полного устранения Саида Амирова и его клана из политической жизни Дагестана, чтобы максимально ясно показать, что неприкосновенных в России больше нет».

В своем комментарии для EADaily Малашенко отметил некоторые значимые факты биографии экс-мэра Махачкалы. В 1999 году во время прорыва отрядов Шамиля Басаева и Хаттаба в Дагестан Саид Амиров собрал внушительное даргинское ополчение для сопротивления вторгшимся в республику чеченцам. Длительное время возглавлял дагестанское отделение «Единой России». С 1998 года был мэром Махачкалы, крупнейшего города на Северном Кавказе с более чем миллионным населением. В 2006 году мэр Махачкалы Амиров выдвигался на пост президента Дагестана, выступив конкурентом председателя Народного Собрания Дагестана Муху Алиева, который и был назначен президентом республики. «Однако и без президентского поста Амиров сохранил колоссальное влияние в Дагестане. Его власть в Махачкале сравнивали с властью бывшего московского мэра Юрия Лужкова. Власть Амирова была даже больше, поскольку в Москве влияние столичного главы было ограничено близким присутствием верховной федеральной власти», — говорит востоковед.

«Махачкала была личной вотчиной Амирова, руки в городе у него были полностью развязаны. Сколько-нибудь влиятельные административные посты заняли родственники Саида Джапаровича и люди из его окружения, подчинявшиеся непосредственно своему патрону, — сказал Алексей Малашенко. — О состоянии Амирова ходили легенды, в любом случае оно исчислялось миллиардами долларов». Как следствие, считает эксперт, постепенно мэр Махачкалы стал терять чувство меры. «Со временем Амиров все больше верил, что он хозяин не только Махачкалы, но и всего Дагестана. В какой-то момент он мог вообразить, что ему позволено почти все, как Рамзану Кадырову. Однако это было не так. Дагестан — это не Чечня. В Дагестане соперничество между кланами куда сложнее, чем в соседней республике. Дагестан — полиэтническая республика, и к соперничеству между кланами там добавляется конкуренция между этносами, нарушать баланс между которыми опасно. Наконец, Амиров не занимал президентской должности, а главное — в отличие от Рамзана Кадырова, не имел прямого контакта с российским президентом».

По словам Малашенко, излишняя самостоятельность Амирова раздражала руководителей Дагестана. «Ставший главой Дагестана в 2013 году, Рамазан Абдулатипов, которому Владимир Путин поручил навести порядок, явно не мог быть доволен самовластием махачкалинского мэра. К тому же Амиров рискнул вступить в конфликт с силовыми структурами, что опять-таки дозволялось только Кадырову. Причем не просто конфликтовать, но даже противодействовать им. Собравший компромат на амировский клан сотрудник СКР Арсен Гаджибеков, за убийство которого и посадили Амирова, опирался на федералов. Гибель Гаджибекова рассматривалась в том числе как вызов Москве».

«Арест Амирова в июне 2013 года выглядел как военная операция: была задействована боевая техника, в том числе вертолеты. Уже одно это свидетельствовало о могущественности хозяина дагестанской столицы», — говорит Малашенко. По мнению эксперта, федеральные власти опасались, что арест (точнее, захват) махачкалинского мэра может дестабилизировать ситуацию, причем не только в Махачкале, но и по всему Дагестану. «Этого, однако, не произошло. Операция была внезапной, и среагировать на нее сторонники Амирова не сумели. Да и побоялись». Вывезенный в Москву Амиров поначалу надеялся, что его конфликт с властями можно решить на компромиссной основе, однако, поняв, что это невозможно, попытался покончить жизнь самоубийством. «Попытка оказалась неудачной — врачи спасли ему жизнь, и в итоге Амиров предстал перед судом», — излагает ситуацию эксперт.

«Кто стоит за падением мэра Махачкалы, что означает это для ситуации в регионе, для России в целом? — спрашивает Малашенко. — Во-первых, „случай Амирова“ есть еще одно подтверждение того, что неприкосновенных в России больше нет. Да, Амиров был арестован задолго до отставки главы РЖД Владимира Якунина. Однако тут показательна настойчивость, с которой власть шла к приговору Амирову, к полному устранению его и его клана из политической жизни Дагестана. Возможность дать задний ход, найти некие смягчающие обстоятельства существовала, но использована не была».

Во-вторых, говорит эксперт, есть версия, что арест и осуждение Амирова на пожизненный срок — косвенное предостережение в адрес Рамзана Кадырова, самого самостоятельного регионального политика России, демонстрирующего независимость от силовых структур, именующего себя «пехотинцем Путина» и только ему и подчиняющегося. «Однако эта версия имеет некоторые слабости, — считает востоковед. —  И первая слабость в том, что Кадыров, судя по всему, в глазах Путина по-прежнему незаменим и его уход (тем более смещение с поста) наверняка приведет к существенной дестабилизации в Чечне: представить себе войсковую операцию по аресту Кадырова просто-напросто невозможно. Кроме того, Кадыров беспрестанно подчеркивает не просто свою лояльность российскому президенту, но и готовность прийти ему на помощь в любой самой острой ситуации — например, в украинской. В таком контексте Амиров и Кадыров — фигуры разного масштаба, махачкалинский мэр здесь явно уступает чеченскому лидеру».

Вторая слабость «версии с Кадыровым» — в том, что ряд экспертов считают, что падение Амирова как раз играет на руку главе Чечни, отношения у которого с махачкалинским мэром были натянутыми. «Характерно, что Кадыров публично называл своим братом одного из главных дагестанских оппонентов Амирова — главу местного отделения Пенсионного фонда Сагида Муртазалиева, недавно обвиненного в финансировании террористической деятельности и бежавшего из России», — говорит Малашенко.

Прежде всего, считает эксперт Центра Карнеги, эпопея с нейтрализацией некогда всевластного мэра Махачкалы — это урок для региональных кавказских олигархов, способ еще раз подчеркнуть их полную зависимость от федерального центра. «У Амирова, конечно, были свои покровители в Москве, но он абсолютизировал их влияние, проигнорировав то обстоятельство, что у Кремля не только одна башня. Так или иначе, но отныне в каждой республике Северного Кавказа должен быть только один начальник. Местные элиты еще более четко усвоили: главное — соблюдать правила игры и не ссориться с силовиками. Рамзан Кадыров по-прежнему остается исключением», — говорит Малашенко.

В самом Дагестане уход Амирова рассматривается по большей части как своя, местная разборка. «Передел уже состоялся, и амировцы потеряли хоть и много, но далеко не все, — считает эксперт. —  Не будем забывать, что Амиров — даргинец, а обижать второй по численности народ в республике никак нельзя. Впрочем, никто и не собирается этого делать».