Когда тюрьма лучше, чем дом: Израиль в фокусе

Портал mignews.com опубликовал аналитическую статью публициста Иры Коган под заголовком «Не только Южный Тель-Авив».

Израиль столкнулся с той же проблемой, которую тщетно пытается решить Запад — проблемой нелегальных беженцев из зон военных действий и гуманитарных катастроф. Но наше положение гораздо хуже. Израиль очень мал, и его ресурсы ограничены. В отличие от Италии, принимающей основной поток бегущих в Европу, проникающие к нам нелегалы не перемещаются в соседние страны, а остаются здесь. У нас обширная сухопутная граница с Африкой (через Египет). Наконец, нам хватает хлопот с палестинскими нелегалами и расходов на прием и абсорбцию репатриантов со всего мира.
Но при этом у нашего государства есть небольшая квота на прием беженцев.

Израиль является членом Женевской конвенции, согласно которой беженцев можно высылать из страны в интересах государственной безопасности, но запрещено возвращать туда, где им грозит опасность. Чтобы выполнить эти условия, нужно договариваться о приеме нелегалов с третьими странами. Пока такое согласие выразили Уганда и Руанда, но там, по отзывам самих беженцев, с ними обходятся хуже, чем в израильской тюрьме, поэтому они стараются увернуться.

Главная беда в том, что уже не первое правительство закрывает глаза на ситуацию с нелегалами, стараясь обойтись полумерами и надеясь, что проблема рассосется сама собой. Если же власти пытаются что-то изменить, на пути реформ встает БАГАЦ.

По оценке ООН, миллионы жителей Африки готовы бежать в любую страну, где они смогут осесть. И если не сами потенциальные беженцы, то организаторы нелегальных каналов переправки людей прекрасно владеют нужной информацией. В ответ на любое законодательное послабление поток инфильтрантов сразу вырастает. Поэтому так наивны и далеки от реальности призывы предоставить легальный статус тем нелегалам, которые уже находятся в Израиле.

1 августа БАГАЦ в третий раз за два года отменил законопроект о борьбе с нелегальной иммиграцией. В частности, срок пребывания в центре временного содержания «Холот» теперь сокращен до одного года. Это означает, что в ближайшее время оттуда выйдут тысячи нелегалов, находящихся там больше года. Их родственники и друзья в Судане и Эритрее будут знать, что в Израиле можно спокойно жить и работать с годовым отпуском, проведенным в не самых плохих условиях. А там, кто знает, может быть, законы станут еще гуманнее.

Эти шатания, да еще демонстрации правозащитников в защиту беженцев дают надежду и тем беженцам, кто уже здесь, и тем, кто рассчитывает сюда попасть. Надо заметить, что израильские правозащитники со своими требованиями предоставить инфильтрантам легальный статус, как всегда, впереди планеты всей. Недавно в Швеции выходец из Эритреи зарезал ножом двух человек, после того как Управление миграции отказало ему в виде на жительство. Местные правозащитники выступили против того, чтобы судить обо всех иммигрантах по одному преступнику, и осудили нападение националистов на лагерь беженцев. Но никому и в голову не пришло требовать от властей пересмотра решения или более лояльного отношения к другим соискателям убежища. В этом шведы полагаются на свои государственные институты.

В Израиле вопросы предоставления убежища решаются так же, как все, что связано с темой нелегальной иммиграции, — то есть практически никак. Достаточно сказать, что из 3165 прошений, поданных суданцами с июля 2009 до февраля 2015 года, 5 были удовлетворены, 40 отклонены, а остальные рассматриваются до сих пор. По закону, нелегалы, не подававшие прошение на статус беженца либо получившие отказ, должны покинуть страну или им грозит тюремный срок. Но какая израильская тюрьма вместит более 45 тысяч инфильтрантов, которые находятся сегодня в стране? И сколько бюджетных денег уйдет на их содержание? Все это выглядит нереально, а раз закон не выполняется, то зачем спешить с рассмотрением прошений…

Закрыть границу только с одной стороны практически невозможно, для этого нужно тесное и согласованное сотрудничество с другими станами. Египет вроде бы не отказывается от такого сотрудничества, но больше занят охраной своей территории от проникновений из Газы. До сих пор не удалось пресечь контрабанду оружия и боевиков через подземные тоннели. Что уж говорить о людях, готовых на все ради спасения своей жизни!

До сих пор сохраняется иллюзия, что нелегалы — это проблема только Южного Тель-Авива и тельавивского центрального автовокзала. Между тем, в последнее время появилась информация, что кто-то из них может быть завербован боевиками Исламского государства. Но вряд ли власть отреагирует на эту опасность и примет какие-то меры до первого теракта… (mignews.com)

Портал 9tv.co.il опубликовал статью экономического обозревателя Юрия Легкова под заголовком «Легко о бирже».

Если вы пытаетесь понять, что же произошло на мировых биржах за последние несколько дней, то предлагаю оставить это неблагодарное занятие. И дело абсолютно не в уровне ваших знаний в области финансов и биржи. Просто нельзя понять то, чего понять нельзя.

Любой специалист подробно и обоснованно объяснит вам сегодня, почему упали биржи в конце недели и почему отрицательная тенденция затем внезапно сменилась на положительную. Но эти объяснения ничего не стоят, ведь на прошлой неделе никто не знал, что биржи упадут, а в понедельник, в разгар падений, никто не знал, что во вторник все закончится. Или не закончится.

Почему падают биржи? Когда-то в молодости я получил исчерпывающий ответ от старшего товарища: биржа падает, потому что есть больше продавцов, чем покупателей. В этом — вся правда. На бирже всегда есть покупатели и продавцы (иначе не будет торгов), но что заставляет одних покупать, когда другие продают, или продавать, когда другие покупают — навсегда останется загадкой. Невозможно предсказать обвал на бирже акций. Можно, конечно, упорно оставаться пессимистом, и тогда когда-либо ты, скорее всего, окажешься прав, и о тебе напишут в финансовой прессе, но это трудно назвать достоверным прогнозом.

Возвращаясь к последним падениям на мировых биржах: можно ли указать причину? Миллион причин. Если считать биржи барометром состояния мировой экономики, то они и подниматься не должны были в последние годы. Но индексы рвались вперед, выискивая положительные стороны там, где их почти не было. Акциям просто не имелось альтернативы. Учетные ставки на нуле, золото не вариант, другие природные ископаемые и ценные металлы постоянно теряют в цене, в недвижимость все деньги не переведешь — вот биржи и росли.

На прошлой неделе тоже ничего нового мы не узнали. О падении темпов экономического роста в Китае было известно, девальвация юаня и валютные войны все время фигурировали в заголовках, а обвалы на бирже Шанхая стали привычным делом. В Европе не лучше и не хуже по большому счету уже давно, в США 17 сентября могут поднять учетную ставку — что не есть хорошо для рынка акций, но об этом уже полгода говорят.

Может девальвация казахского тенге всех сломала? Никто не знает. Просто вдруг стало намного больше продавцов, и точка. В США, кстати, обвалы биржи объяснить проще. Там широко распространена работа с техническим анализом, и при достижении определенных минимумов срабатывают автоматические команды Stop loss. Мол, поигрались, и хватит, продаем обратно и фиксируем убыток. Понятно, что после этого падения усиливаются.

Что касается тель-авивской биржи, то здесь все еще сложнее. Попробуй объяснить, почему биржа проигнорировала «Несокрушимую скалу», выборы, отсутствие бюджета, коалиционные переговоры и нестабильную ситуацию в регионе. Объяснить непросто, вернее, объяснение тоже одно — отсутствие альтернативы.

Основными инвесторами являются не частные лица, а крупные страховые и инвестиционные компании, пенсионные фонды, куда каждый месяц мы с вами переводим много денег. Что с ними делать? Вот деньги и текут на биржу. Небольшая часть инвестируется в заграничные активы, а основная часть в местные.
И здесь самое главное: если не обращать внимание на панические заголовки, цель которых собрать побольше заходов, то нас с вами эти падения акций вообще не должны тревожить. По двум причинам. Во-первых, все наши кассы, фонды и сбережения представляют собой диверсифицированные портфели, в которых, ну максимум, 30% акций, а в основном не больше 20%.

Так что если акции падают на 10%, ущерб портфелю составляет 2%-3%. Не катастрофа. А во-вторых, делать все равно нечего. Управляющие инвестициями, кроме умных статей типа «Куда пойдут биржи», предложить всё равно ничего не могут. Прежде всего, они сами не знают, а биржевая мудрость гласит следующее: «Если все падают, и ты упал, то твои клиенты тебя поймут. Но если ты ушел с биржи, а она выросла, то ты клиентов потеряешь». И, кроме того, если все-таки какой либо крупный фонд и решит уменьшить позицию в акциях, то при низких торговых оборотах на нашей бирже он положит начало такому снежному кому, что никто не возьмется предсказать, чем все закончится.

P. S. Когда начинается настоящий обвал на бирже? Когда начинают падать облигации, составляющие большую часть портфелей. Но пока не стоит о грустном. (9tv.co.il)