«Дело Салахутдинова» — показатель слабости Кремля в отношении нацреспублик: мнение

Дело активиста «Молодой Гвардии» «Единой России» (МГЕР) Эдуарда Салахутдинова, арестованного в Татарстане в результате конфликта местных силовых ведомств с федеральными, стало индикатором слабости системы власти, выстраиваемой Владимиром Путиным с 2000 года.

Началось все с того, что 7 августа замруководителя регионального отделения МГЕР, куратора федерального проекта «Агенты» в Татарстане Эдуарда Салахутдинова избили неизвестные. Проект «Агенты» подразумевал общественный контроль по выявлению незаконной продажи алкоголя и игорного бизнеса, и это не могло понравиться в республике тем, кто получает доходы от этих «отраслей экономики». Оказавшегося в больнице Салахутдинова поспешили поддержать на митингах его соратники по МГЕР в Москве и Казани, а секретарь татарстанского отделения «Единой России», спикер парламента Фарид Мухаметшин даже навестил в больнице.

Однако через некоторое время ситуация резко меняется: в казанских СМИ появляется информация, что Салахутдинов сам нечист на руку, а в доказательство публикуются видео признаний его соратников по проекту Тимура Ильина и Руслана Степанова. После этого Салахутдинова из больницы доставляют прямиком в Вахитовский райсуд Казани, который, не особо задумываясь, выдает постановление об аресте. Бывший активист по борьбе с подпольными казино в Татарстане отправляется в СИЗО.

Подобное удивительное превращение потерпевшего в подозреваемого вызвало вполне ожидаемую реакцию в Москве: федеральный штаб МГЕР заявил об откровенном произволе и даже организовал специальный митинг против коррупции в Татарстане. Скандал выплеснулся в главные федеральные СМИ, на что отреагировал председатель СКР Александр Бастрыкин — дал поручение СУ СКР по Татарстану проверить, так ли страшен Эдуард Салахутдинов, как его изображают в сводках МВД по Татарстану и истерических сообщениях казанских СМИ?

Вскоре выяснилось, что «соучастники» Салахутдинова Ильин и Степанов дали свои показания под давлением следователей из казанского УМВД, угрожавших им большими сроками. В связи с этим СУ СКР по Татарстану возбудило в отношении одного из следователей уголовное дело. Однако тут же пришла «ответка из Казани»: прокуратура Татарстана тихо отменила решение СУ СКР, сославшись на нарушение процессуальных норм. На другой день в МВД по Татарстану был введен план «Крепость», в результате чего возле каждого из отделов полиции появились автоматчики. Причин введения данного плана (который обычно вводится в случае террористической угрозы) в МВД по Татарстану внятно объяснить не смогли.

Однако не прекратили работать «по делу», «дожимая» родственников Салахутдинова, который в это время уже находился в СИЗО. Преследованию подверглась супруга Салахутдинова Ксения — к ней в съемную квартиру попытались вломиться анонимные сотрудники татарстанского МВД, а когда сделать это не получилось, стали угрожать и обязали ее явиться на допрос. В ответ жена арестованного активиста МГЕР попросила о защите начальника УФСБ по Татарстану Динара Хамитова. Но ответа до сих пор не получила и, скорее всего, не получит…

Как будут развиваться события дальше, пока неясно. Известно лишь, что Салахутдинова допрашивают с 7 утра до 11 вечера, о чем он сообщил в федеральный штаб МГЕР. А навестившей его в СИЗО местному омбудсмену Сарие Сабурской сказал, что у него замечаний и жалоб нет, «только голова побаливает». «Но это от переживаний», — уточнила Сабурская…

Кстати, пресс-секретарь СКР Владимир Маркин, комментируя «дело Салахутдинова», уже вспоминал про «бутылку из-под шампанского», которая надолго стала символом позора казанской полиции после всероссийского скандала с ОП «Дальний» в 2012 году — там задержанный умер после анальных пыток бутылкой, а скандал закончился отставкой главы татарстанского МВД Асгата Сафарова, ныне работающего руководителем Аппарата президента Татарстана. Но, как говорится, руки-то помнят…

Одновременно ангажированные казанские СМИ уже давно преподносят ситуацию в духе «это политический заказ против республики» и ведут откровенную травлю Салахутдинова и его жены. При этом, когда МВД Татарстана (именно Татарстана, потому что политкорректное «по Татарстану» совершенно не отвечает ситуации) саботировало решение СКР, эти же СМИ целиком и полностью их поддержали.

Произошедшее обнажило одну важную деталь, о которой давно говорили наблюдатели, но которая отчетливо стала видна на «деле Салахутдинова». Это полная ориентация региональных силовых ведомств на поддержку местной элиты. Фактически, на примере Татарстана, где давно и безраздельно правит этнократия, мы видим, как на фоне постоянных уступок и поощрений «из Москвы» перестала работать федеральная вертикаль власти, которая выстраивалась в стране президентом России Владимиром Путиным, начиная с 2000-х годов.

Открытый конфликт федеральных силовиков с региональными властями уже наблюдался в этом году, правда, чуть раньше и в другой национальной республике. В апреле глава Чечни Рамзан Кадыров разрешил чеченским полицейским стрелять на поражение по силовикам из других регионов. Сказано это было после того, как ставропольские полицейские, проводившие операцию в Грозном, застрелили чеченского бизнесмена Джамбулата Дадаева (открывшего по ним стрельбу). Инцидент привел в ярость Кадырова, который посчитал, что на территории Чечни только он решает, кого можно задерживать, а кого нет. После этого СУ СКР по Чечне возбудило уголовное дело против ставропольских полицейских, которое вынужден был отменять глава СКР Александр Бастрыкин лично. В ответ последовали обиженные заявления Кадырова, который в очередной раз объявил, что готов умереть за президента России (если он прикажет), а так — хоть завтра уйдет с поста главы республики. Президент РФ не приказал.

Апрельский конфликт Кадырова с СКР в Москве замяли. Однако «осадочек остался» — после подобных недоказуемых-ненаказуемых инициатив горячих кавказских руководителей в Татарстане сообразили, что по отношению к «особым республикам» федеральная вертикаль уже не работает. Поэтому можно и дальше диктовать свои условия Москве, а регион по-прежнему считать своей личной вотчиной.

И хотя имя врио президента Татарстана Рустама Минниханова нигде не фигурирует, очевидно, что Москва не контролирует силовиков в Татарстане, равно как и отделения всероссийских партий, в том числе «партии власти» — «Единой России». Весь актив здесь, как и в суверенные 1990-е, ориентируется на казанский, а вовсе не на московский Кремль.

О том, насколько это серьезно, можно порассуждать в связи с переживаемой экономической, и, как следствие, возможной политической ситуацией. Какую позицию в случае беспорядков и попыток госпереворота в столице займут в регионах? Где гарантия, что силовики из национальных республик (которые по российской конституции являются государствами, а Татарстан еще и государство со своим президентом и Декларацией о государственном суверенитете) встанут на сторону федерального закона и правительства?

Газета татарских националистов «Звезда Поволжья» в последнем номере уже напомнила, что есть Договор о разграничении полномочий между Татарстаном и Российской Федерации, и в случае чего, Казань может его разорвать. В этой связи нетрудно представить, как отреагируют в Татарстане, если «революционеры» в Москве обратятся к элитам «особых республик» — не вмешиваться и «поддержать демократический выбор народа». И если «солдат Путина» Рамзан Кадыров с большой вероятностью отправится умирать за президента РФ, то в случае с Татарстаном такой уверенности нет. Тут, в Татарстане, есть свой президент, знаете ли. И нам до северокавказских обычаев и клятв дела нет…

Раис Сулейманов, эксперт Института национальной стратегии