«Не будем себя обманывать, что независимости Южной Осетии ничто не угрожает»

С 26 августа 2008 года прошло уже семь лет… Безусловно, пройдет еще семьдесят, но этот день навсегда останется в истории Южной Осетии, как, впрочем, и в истории международных отношений, ярким примером политической воли и самостоятельности руководства России. Признание Россией независимости Южной Осетии явилось фактом преобладания решительности официальной Москвы над устоявшимися стандартами и мнением мировых элит.

Фактически только 26 августа 2008 года мы осознали, что все жертвы, которые понес народ Южной Осетии были не напрасны. На всем протяжении нашей борьбы мало кто верил, что Россия решится на признание РЮО. Надеялись, но не верили. Теперь, конечно же, найдутся «провидцы», которые задним числом могут нас уверить в своей геополитической проницательности. Но решение о признании произошло, по сути, не благодаря, а вопреки политическим обстоятельствам и геополитическим реалиям, изменив позиционирование России в отношениях с Западом. Иными словами признание пришло только тогда, когда это стало необходимым для самой России.

Безусловно, данное решение далось руководству России непросто. В своем интервью грузинским и российским СМИ в августе 2010 года Дмитрий Медведев отметил нежелание России обострять отношения с Грузией: «Если бы не эта идиотская авантюра (война августа 2008 г.), то этот очень сложный политический процесс, можно было тянуть ещё годами и, в конце концов, вырулить на приемлемое, наверное, для всех решение». Между тем, эта фраза характеризует всю российскую политику в регионе до августа 2008 года.

На всем протяжении конфликта Грузии с Абхазией и Южной Осетией российские руководители подчеркивали приоритет грузино-российских отношений над возможностью обособления бывших союзных автономий. Особенно ярко эта тенденцияпроявлялась при Михаиле Горбачёве и Борисе Ельцине. Дело доходило до откровенной сдачи Южной Осетии и Абхазии. Однако власти в Тбилиси, будучи готовы принимать такой подарок от Москвы, одновременно вели двойную игру. В регионе появились другие игроки. И правители Грузии, следуя многовековой традиции, старались выбрать еще более выгодную сторону. Несмотря на это, в Москве не теряли надежды на возвращение «братской страны» в стан друзей. На Южную Осетию и Абхазию тогда оказывалось давление — от экономических санкций до требований отказаться от актов, связанных с государственным суверенитетом.

Не был оценен в свое время в Тбилиси и широкий жест со стороны России в виде сдачи Аджарии. Каждое действие властей Грузии при Михаиле Саакашвили было направлено на отход страны от России. Российское руководство всегда честно и открыто давало понять Тбилиси, что решение территориальных проблем страны прямо зависит от возвращения Грузии в орбиту российских интересов. Это всегда осознавали и в Цхинвале, понимая державную политику России. Даже школьники в Цхинвале вам могут пояснить, что в предпочтении Южной Осетии и Грузии ранее выбор был бы сделан в пользу последней. И осуждать это — значит не понимать желание российских руководителей защитить свои геополитические интересы. Как говорится, ничего личного. И такова политика еще с царских времен.

Даже после разгрома грузинских войск Россия оставила возможность для прямого диалога с властями Грузии. Такой шанс давало соглашение Медведева — Саркози, особенно его последний пункт, предусматривающий международные дискуссии по определению судьбы конфликта. В какой-то степени в Южной Осетии должны благодарить судьбу за то, что Саакашвили отверг этот пункт, поставив российское руководство перед необходимостью признания РЮО. При отрицании властями Грузии даже возможности мирных переговоров у Москвы не оставалось другого выхода, как признать независимость Южной Осетии и, заключив договор о взаимопомощи, разместить здесь вооруженные силы для защиты населения. Если бы Саакашвили не отверг первоначальный вариант договоренностей, то с разрешением конфликтов в Абхазии и Южной Осетии по-прежнему «можно было тянуть еще годами».

В то же время не будем себя обманывать и считать, что независимости нашей республики ничто не угрожает. И что когда-нибудь, даже в отдаленной перспективе не встанет вопрос об изменении сложившихся геополитических реалий. Поэтому надо на юридической основе исключить всякую попытку изменения наших отношений с Грузией. В мире есть прекрасный прецедент, когда в некоторых европейских странах за одно только отрицание факта геноцида евреев — Холокоста — предусмотрено уголовное преследование. И в нашем случае необходимо добиться внесения в законодательство РЮО положения об уголовной ответственности даже за призыв к вхождению в состав Грузии в любой форме. Таким образом, в будущем мы бы имели еще одну гарантию недопущения изменения статуса нашей республики. В этом деле хотелось бы надеяться на инициативу со стороны не только наших депутатов, но и всех политических партий республики.

Сегодня, возможно, мы еще не полностью осознали, какой ценностью владеет наш народ — независимым государством. Впервые с XIV века мы смогли получить возможность возродить национальную государственность. И от нас зависит, каким будет его будущее. Если мы не воспользуемся этим шансом, то единственной возможностью выжить у нас останется вхождение в состав России. Но тогда чем для нас станет память о дне 26 августа? Не напоминанием ли о том, что мы не смогли реализовать данный нам историей шанс сделать Республику Южная Осетия равноправной и процветающей страной в мировом содружестве независимых государств?..

Югоосетинская газета «Республика»