Ликвидация «Амира Кавказа» заставила дагестанцев опасаться за свою жизнь

С того момента, как в начале августа силовики ликвидировали амира «Имарата Кавказ» Магомеда Сулейманова, многие жители Северного Кавказа задались вопросом: что делать дальше? EADaily уже сообщало, что Сулейманов — «амир Абу Усман» запрещал боевикам совершать теракты против мирного населения, направляя террор исключительно на силовиков. Особенно тревожны настроения в Дагестане — регионе, который занимает первое место по числу боевиков в местном «лесном» подполье. Жители Дагестана опасаются, что после ликвидации Сулейманова боевики вернутся к терактам против мирного населения.

Также дагестанцы с тревогой ожидают возобновления практики рэкета и грабежей. При Кебекове и Сулейманове, которые ставили во главу угла тактику увещевательной пропагандистской работы с простыми жителями (пропаганда «чистого ислама» в мечетях, шариатские суды), уличенные в грабежах и рэкете «лесные» по приговору «лесного» суда превращались в парий. Как сообщают некоторые источники, в 2011—2012 годах таким образом «лесные» «списали» и приговорили к смерти главаря гимринской бандгруппы Ибрагима Гаджидадаева. По сведениям источников, Гаджидадаев поплатился именно за то, что подменил «джихад» обыкновенной уголовщиной. «Лесные» обвиняли гимринского бандглаваря не только в грабежах, вымогательстве и разбое, но и в том, что тот периодически помогал тем или иным властным кланам решать свои клановые проблемы: к примеру, устранял за деньги неугодных людей.

За постсоветский период бандиты в ряде районов Дагестана в той или иной степени подменили собой официальную власть, превратившись в «ночных хозяев». Разочаровавшись в способности властей помочь простым людям, дагестанцы обратили внимание на разбойников, стали обращаться к ним с просьбами о совете, помощи и т. д. Фактически, бандиты стали в ряде районов Дагестана аналогом итальянской «Коза ностры» или японской якудзы. Еще более авторитет бандитов возрос, когда в подполье усилились позиции Алиасхаба Кебекова и Магомеда Сулейманова — убежденных противников насилия в отношении простых граждан. Рамазан Абдулатипов любит подчеркивать, что в 2014 году, в отличие от предыдущих лет, в Дагестане впервые не произошло ни одного теракта. Без преувеличения можно сказать, что в отсутствии терактов сказалась не только работа ФСБ, но и установки «лесных» лидеров.

«Кавказский узел» провел в Дагестане опрос жителей на предмет того, как они оценивают ситуацию в «Имарате Кавказ» после ликвидации Кебекова и Сулейманова. Опрошенные высказались так: с момента, как Кебеков стал шариатским судьей «Имарата Кавказ», то есть примерно с 2010 года, были основательно подорваны позиции тех членов подполья, которые организовывали убийства, террор и вымогательства среди мирного населения.

В частности, так сказал бизнесмен, который попросил его называть Артур. «В период уже позднего Доку Умарова были распространены в Дагестане адресные рассылки боевиков с требованием выплачивать им называемые в этих посланиях суммы денег. Чаще они даже не удосуживались облечь это в исламскую обертку, обосновывая, что это, например, закят (налог, который подполье взымает с этнических мусульман). Это был просто налог, как с рабов, в обмен на сохранение имущества и жизни», — говорит Артур. По его словам, такую же флэшку боевики однажды прислали его отцу. «Мы обратились в органы, после чего боевики взорвали наш магазин строительных материалов и в следующей флешке пригрозили, что более не пощадят наши семьи за сотрудничество с правоохранителями» , — рассказал предприниматель. После этого родственники Артура обратились к кадию «Имарата Кавказ» которым на тот момент был Алиасхаб Кебеков, с просьбой оказать содействие в разрешении проблемы. Кебеков вынес решение в пользу семьи Артура, и угрозы от боевиков больше не повторялись.

Житель Дагестана Рамзан рассказал, что преемник Кебекова Сулейманов разделял убеждение предшественника, что кровь простых жителей для боевиков запретна. «Речь шла только о силовиках. И Алиасхаб, и Абу Усман („лесное“ прозвище Магомеда Сулейманова) запрещали самоподрывы, убийства мирных жителей. Более того, они даже не разрешали трогать работников военкоматов, МЧС, сотрудников районных администраций, госслужащих», — говорит Рамзан.

Как утверждает дагестанец, Магомед Сулейманов изначально был против кровавых методов бандподполья, а в «лес» ушел после убийства своего учителя Муртазали Муртазалиева — известного в Дагестане салафитского богослова, который как раз выступал против «лесного» террора. «Это (убийство Муртазали Муртазалиева) стало последней каплей, после чего Абу Усман сделал вывод, что мирная проповедь в Дагестане уже невозможна», — говорит Рамзан. Он также сказал, что многие боевики не разделяли убеждений Кебекова и Сулейманова насчет того, что боевики не имеют права трогать мирных жителей. «Многие группы, пользуясь автономностью, а также длительным отсутствием с ними связи, продолжали свой рэкет среди мирного населения, объясняя потом это банальным „не слышали“, — говорит Рамзан. Он уточняет, что наиболее непримиримые боевики в подполье сейчас присягают „Исламскому государству“*. „Это как раз те группы, которые не были довольны избранием Кебекова, а затем Сулейманова. Сейчас пришло их время, потому что практически никого уже не осталось из знающих шариат среди них“, — говорит Рамзан. Дагестанец скептически относится к тому мнению, что Асламбек Вадалов продолжит „мирную“ линию Кебекова и Сулейманова. „На таких, как Вадалов, будут давить молодые — и все это скатится к тотальному террору“, — считает Рамзан.

В Дагестане очень многие считают, что Асламбек Вадалов, если будет избран амиром „Имарата Кавказ“, станет для боевиков временным лидером, который в конце концов будет вынужден уступить лидерство более молодым. „И их (молодых членов бандподполья) ничего не остановит уже. Это будут беспощадные и откровенные бандиты, которые сделают дозволенной даже кровь мусульман“, — опасаются дагестанцы.

В республике также опасаются, что „Имарат Кавказ“*, потеряв системных лидеров, распадется на фракции, между которыми не будет никакой координации. „У нас был случай с бизнесменом, которому от имени „Исламского государства“* прислали угрозу, обязав его заплатить несколько миллионов долларов. Он вышел через людей на их представителей в Турции, которые заверили, что ему ничего более не угрожает. Однако не успел он вернуться в Дагестан, как в отношении принадлежащих ему коммерческих объектов совершили теракт, нанесли ему значительный материальный ущерб. Очевидно, что у них нет никакой координации и связи“, — сообщил чиновник одной из районных администраций. В отсутствие лидеров вроде Кебекова и Сулейманова боевики переключились на бессистемный разбой и грабеж простых граждан, даже своих односельчан, что Кебеков и Сулейманов строго порицали. „Что самое интересное, они уже не шлют флешки ни силовикам, ни чиновникам, ни своим идеологическим оппонентам — суфиям. Они шлют угрозы именно односельчанам, тем, кого принято называть салафитами, — говорит муниципальный чиновник. — Многие бизнесмены, опасаясь за свои семьи, платят часть закята боевикам, потому что с этими уже невозможно никак договориться: они взрывают имущество бизнесменов, их магазины, строительные объекты уже без предупреждения“.

С „лесным“ подпольем срослись не только рядовые граждане, но и властные кланы, и даже некоторые представители суфийского духовенства. Культуролог Гурия Мурклинская в 2009 году описывала это сращивание на примере отдельно взятого дагестанского чиновника с инициалами М.М. „М.М., естественно, член партии „Единая Россия“, в недавнем прошлом патронировал кадарский „джамаат“ (ваххабитскую общину в Кадарской зоне Дагестана, существовавшую до 1999 года). В настоящее время в одной из мечетей Махачкалы собираются так называемые „братья“ („лесное“ подполье), там же тусуется и работающая на М.М. братва. Одновременно М.М. является мюридом одного из известных шейхов традиционного направления, как и некоторые из близких ему друзей — чиновников и братвы, посещающих эту или центральную мечеть“, — писала Мурклинская.

„Через свои каналы М.М. имеет возможность спонсировать оба направления и использовать в своих интересах как братву, так и „братьев“. Некоторые из этих людей являются особо доверенными, — они работают не только в личной охране, но также в охране промышленных предприятий и объектов особой важности“, — излагала ситуацию исследователь. По словам Мурклинской, ситуация с образным М.М. типична для большинства дагестанских чиновников, местных бизнесменов и лидеров крупных кланов. „Одной рукой они спонсируют группировки братвы (большая часть членов этих группировок становится мюридами того же шейха, что и босс), другой рукой — „братьев“, или „ваххабитов““. Такая структура связей является главной при идентификации человека по признаку „свой-чужой“ в системе допуска к власти».

Аналитическая группа Северо-Кавказской редакции EADaily

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ