Банкротство ближневосточного курса Обамы открыло новые возможности для России и Саудовской Аравии

Взятый Западом и Ираном курс на сближение привёл к пересмотру некоторыми ближневосточными государствами прежних внешнеполитических установок. В этом отношении особо выделяется Саудовская Аравия, которая за неполное столетие своего государственного существования столкнулась, возможно, с самым серьёзным вызовом. Действия США на иранском направлении саудовцы расценили как предательство. Между тем, они отдают себе отчёт в том, что аполитичная по своей сути категория «предательство» в нынешней сверхциничной конъюнктуре международных отношений вполне соответствует модели поведения многих западных держав.

Саудовская Аравия и США пришли к нынешней кризисной точке своих отношений не в один день. Многие противоречия, часть из которых носила принципиальный характер, были заложены ещё в условную «золотую эпоху» связей двух союзников на рубеже 1990-х и «нулевых» годов. Но при отнесении Ирана к числу общих геополитических противников США и Саудовской Аравии удавалось сглаживать взаимные острые углы без особых последствий для их стратегического партнёрства. Ныне баланс оценок и подходов Вашингтона и Эр-Рияда в вопросе «что делать с Ираном» претерпел, возможно, необратимые изменения. Администрация Барака Обамы довела свою ближневосточную установку на выравнивание отношений с Ираном до практического вида, хотя ей ещё предстоит «держать удар» в Конгрессе от республиканского большинства. Саудовцы же остались на прежних позициях жёсткого геополитического противостояния с иранцами, наиболее действенным элементом которого были международные и односторонние санкции против Тегерана.

С отменой санкционного режима Иран обретает свободу действий на Ближнем Востоке, при этом его ядерная программа не свёртывается полностью, на чём до 2013 года настаивали США. Одним из наиболее настораживающих для саудовцев элементов в действиях американцев стало то, что Вашингтон решил выйти на некие договорённости с Тегераном в крайне некомфортной для Эр-Рияда ситуации на Ближнем Востоке. США пошли на сближение с Ираном на пике региональной экспансии последнего, которую в Саудовской Аравии считают откровенно враждебной. Тегеран подмял под себя все шиитские силы региона, распространил влияние на ближневосточные столицы, где шиитский фактор представлен особенно рельефно. И на этом фоне ползучей иранской экспансии в арабских Багдаде, Дамаске, Бейруте и Сане американцы фактически оставляют саудовского союзника наедине с его проблемами.

Эр-Рияду есть над чем призадуматься и сделать соответствующие выводы. Одним из промежуточных результатов подобных раздумий стало решение властей Королевства ответить Соединённым Штатам «взаимностью». Саудовцы обратили взоры на Россию и Китай — главных геостратегических соперников США. Если американцы могли затеять «оттепель» в отношениях с главным геополитическим противником саудовцев на Ближнем Востоке, то почему те не могут включить симметричный ответ? Стремление Эр-Рияда достигнуть с Москвой нового уровня отношений в пику Вашингтону ощущается в особенности. Здесь можно отметить ещё одну внешнеполитическую «симметрию» в действиях крупнейшей аравийской монархии. Пока Запад демонстрирует стойкое неприятие «аннексионистской» политики России на Украине, отвергает новый статус Крыма, Саудовская Аравия принимает нынешние реалии как должное. И запускает процесс сближения с Россией в то время, когда Запад объявил чуть ли не всеобщую дипломатическую и военно-политическую мобилизацию против Москвы. Тем самым, Иран и Крым, стали для саудовцев важной симметричной демонстрацией своего недовольства в сторону США.

Внушительная правительственная делегация Саудовской Аравии во главе с сыном короля Салмана направилась в северную столицу России, заметим, на старте финального раунда ядерных переговоров в Вене. По итогам встречи 18 июня с российским лидером заместителя наследного принца, министра обороны Королевства Мухаммеда бин Салмана анонсируются крупные саудовские инвестиции в России, говорится о живом интересе к закупкам современных оружейных систем российского производства, налаживается тесный диалог двух ведущих мировых нефтеэкспортёров. Примечательно, что нынешнее российско-саудовское сближение не лишено, в отличие от предыдущих попыток подобного рода, также инициированных аравийцами, практического наполнения. Прежде саудовцы, скорее, заигрывали с россиянами, как это можно было наблюдать в 2007 году. Тогда они ставили целью отговорить Москву от реализации крупного оружейного контракта с Тегераном по системам ПВО С-300. В феврале 2007 года президент России Владимир Путин посещает с визитом Саудовскую Аравию. На тот момент у руководства Службы общей разведки Королевства уже была информация о подготовке Россией и Ираном сделки по С-300, о которой было объявлено несколькими месяцами спустя, в декабре 2007 года. Эр-Рияд тогда наобещал Москве внушительные закупки продукции военного назначения. Упоминались, к примеру, танки Т-90, вертолёты Ми-17 и Ми-35, БМП-3, комплексы ПВО различной дальности. Но ничего из этого не вышло, главным образом, в виду отсутствия у потенциального саудовского заказчика искреннего желания что-либо приобретать у российской стороны. Тогда саудовцы играли против иранцев, но на стороне американцев. На сегодня расклад иной — семья аль-Сауд разыгрывает более сложную комбинацию, в рамках которой американцы рассматриваются не стратегическими союзниками, а лишь ситуативным партнёром со всеми вытекающими из этого последствиями.

Для выхода России и Саудовской Аравии на новый уровень партнёрства, где декларации о намерениях постепенно уступают место практическим шагам, сложилась не только благоприятная геополитическая ситуация. В недрах саудовской системы власти произошли серьёзные изменения, не преминувшие позитивно отозваться на отношениях двух стран. В январе 2015 года умер король Абдалла, на его место заступил наследный принц Салман. Абдалла принадлежал к клану Шаммар, «материальным воплощением» которого является Национальная гвардия страны. Нынешний монарх — лидер клана Судейри. Эта группировка во власти, которая олицетворяется с «силовым блоком» Королевства, традиционно уравновешивалась другим влиятельным кланом — Сунайян. К нему принадлежал недавно скончавшийся глава МИД страны Сауд аль-Фейсал.

Сунайян сконцентрировал вокруг себя внешнеполитическое направление, где тон до сих пор задают представители клана, ориентирующиеся на США. Но сейчас на первые роли в Королевстве выдвинулся клан Судейри, к чему, помимо прочего, обязывает фактическое нахождение страны в состоянии региональной войны. Саудовцы наносят ракетно-бомбовые удары по позициям шиитских повстанцев-хоуситов в Йемене, защищают свои южные рубежи от вылазок тех же хоуситов и обороняются от терактов группировки «Исламское государство»* на собственной территории. Военные, которыми руководит сын короля Мухаммед бин Салман, собеседник Владимира Путина в Санкт-Петербурге, и спецслужбы страны из клана Судейри находятся на ведущих позициях управления государством. Хотя представители доминирующего клана традиционно считались «ястребами», в том числе и на российском направлении саудовского внешнего курса, но текущая ситуация на Ближнем Востоке внесла свои коррективы. Плюс ко всему, ушли на покой или отошли в мир иной отдельные «ястребы» не только из клана Судейри. Покойный глава МИД Сауд аль-Фейсал в последние годы своего 40-летнего (!) пребывания у руля внешнеполитического ведомства отличился множеством выпадов в адрес России. 25 июня 2013 года из саудовской Джидды в адрес Москвы прозвучали неприкрытые обвинения. Аль-Фейсал потребовал от российской стороны остановить «лихорадочное вооружение сирийского режима», приписав Москве «нескончаемый поток денег и оружия» в Дамаск, содействующий «геноциду сирийского народа». Одним из последних эпизодов подобного рода стали антироссийские заявления аль-Фейсала в ходе саммита Лиги арабских государств 28−29 марта в египетском Шарм-эль-Шейхе. Зачитанное от лица президента России на саммите ЛАГ послание встретило бурю негодования престарелого принца. В ответ на призыв Владимира Путина к поиску мирных решений в ближневосточных конфликтах он обвинил Россию в следовании «двойным стандартам» в международной политике и даже назвал её «частью проблем» Ближнего Востока (1).

Эксперты говорят, что при нынешнем балансе правления в Саудовской Аравии, её руководство нацелено на проведение более агрессивной политики, быстрое принятие решений и более долгосрочно ориентированное мышление. При этом подчёркивается, что главные действующие лица Королевства из клана Судейри не будут избегать конфронтации, если того потребуют жизненно важные для государственной устойчивости монархии интересы. Потенциальной мишенью такой саудовской конфронтации может стать действующая американская администрация. С ней, на излёте второго президентского срока Обамы, уже мало кто на Ближнем Востоке (и Иран, пожалуй, не исключение, а подтверждение тенденции!) связывает серьёзные надежды. Семья аль-Сауд жаждет возвращения в Белый дом президента-республиканца, и всем своим видом демонстрирует пренебрежение к обамовской администрации.

Эти год-полтора Москве и Эр-Рияду следует использовать с толком для двух стран. Общее понимание банкротства ближневосточного курса Обамы — важная идейная составляющая намечающегося партнёрства России и Саудовской Аравии. Но на одной лишь базе «отравления жизни» третьей стороне, прочного фундамента отношений не построишь. Здесь свою стимулирующую роль могут сыграть не только нефть, оружие и потенциальные контракты по строительству АЭС, подчёркивающие статус России и Саудовской Аравии в международном «разделении труда». Точки сближения регионального формата россиянам и саудовцам также необходимо изыскивать в каждодневном режиме на всём пространстве Большого Ближнего Востока и за его пределами. Проведённый в российской Уфе двойной саммит ШОС и БРИКС даёт некоторые геополитические подсказки. На сегодня нет никаких политических или правовых препятствий для привлечения Саудовской Аравии в ШОС и/или БРИКС. В первом случае, при том общем понимании России и Китая, что саудовцы могли бы пройти определённые этапы приобщения к деятельности Шанхайской организации в форсированном темпе, необходимом для «состыковки» Эр-Рияда и Тегерана. Благо, пример Индии и Пакистана уже имеется.

От Москвы и Пекина, безусловно, потребуются недюжинные политические усилия, дабы свести двух геополитических противников под крышей ШОС. Но конечная цель для России и Китая — более чем заманчива. Соединённым Штатам будет продемонстрировано очередное свидетельство банкротства их ближневосточного курса. На этот раз настолько явное, что следующая администрация в Белом доме может серьёзно призадуматься над тщетностью гегемонистских поползновений в глобальном масштабе.

(1) На предыдущих этапах Россия и Саудовская Аравия возвращались к взаимным дипломатическим уколам всякий раз, когда их подходы по урегулированию сирийского кризиса расходились с особой остротой. К примеру, летом 2012 года официальный Эр-Рияд резко отреагировал на заявление уполномоченного МИД России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константина Долгова о притеснениях шиитского меньшинства в Восточной провинции Саудовской Аравии.

Михаил Агаджанян — обозреватель EADaily в Ближневосточном регионе.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ