Новые тенденции в российском исламе: реликвии как инструмент политики

Выставка личных вещей и волос пророка Мухаммеда, проведенная 15−17 июня в татарском селе Шыгырдан Батыревского района Чувашии, укрепила традицию почитания религиозных артефактов среди мусульман Поволжья. Почитание «святых останков» в том виде, в каком оно сейчас получает распространение в исламе у татар, напоминает почитание святых мощей в православии. Параллели неизбежно напрашиваются, и это еще раз подтверждает тезис, что между этими двумя авраамическими религиями много общего.

Обладание священными артефактами в последнее десятилетие для российских мусульман стало идеей фикс. Многие республики и мусульманские центры стремятся заполучить что-то из вещей, лично принадлежащих основателю ислама. Так, например, чаши Мухаммеда хранятся в Грозном, пара волос пророка еще с дореволюционных времен хранилась в Уфе и Тюмени (там один волос сейчас находится в местном краеведческом музее), большая коллекция личных вещей основателя ислама располагалась в Махачкале. И если особого ажиотажа вокруг этих реликвий в начале 20 века, когда они были в Российской империи у мусульман Поволжья и Сибири, не существовало, то в 21 веке этому придают не только сакральное значение, но и политическое.

Например, в качестве жеста доброй воли верховный муфтий России Талгат Таджуддин передал волосы Мухаммеда (которые, как утверждают хранители, чудесным образом продолжают расти и даше пушиться) на вечное хранение из Уфы в Болгар. Выбрал он для этого удачный момент: во время объявления о начале строительства исламской академии в этом году 14 июня во время праздника «Изге Болгар джиен», отмечаемого теперь при активной поддержке региональных властей, он вручил их главе Татарстана Рустаму Минниханову и государственному советнику Минтимеру Шаймиеву в специальном сосуде. Те расцеловали этот артефакт вместе с другими vip-участниками праздника.

Данная реликвия крайне важна для элиты Татарстана, озабоченной тем, чтобы древнюю столицу Волжской Булгарии (Болгар — райцентр Спасского района Татарстана, на 83,4% населенного русскими — прим. EADaily ) превратить в исламский центр России. По-видимому, заказанный в Италии за 1 млн евро Минтимером Шаймиевым самый большой в мире печатный Коран, украшенный изумрудами, не имеет такой сакральной ценности для мусульман, как волосы самого пророка Мухаммеда. Легенда о прибытии в Болгар сахабов (сподвижников пророка Мухаммеда, жившего на век раньше археологически подтвержденного времени основания Волжской Булгарии) требует некоего материального подкрепления, и волосы Мухаммеда, как ничто другое, подойдут для этого. Неизвестно, будут ли строить для этой реликвии специальное отдельное здание в Болгаре, как это сделали для шаймиевского Корана, но этому артефакту придают очень важное политическое значение. Их наличие в Болгаре позволит укрепить статус Болгара, как исламской столицы России.

Понимает ценность этих предметов и 38-летний муфтий Чувашии Альбир Крганов. После того, как в 2010 году он возглавил также и муфтият в Москве, став альтернативной фигурой для главы Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина в столице, его статус резко возрос: из регионального муфтия Крганов превратился в федеральную персону. Он, конечно же, пока уступает по степени своего влияния и Гайнутдину, и своему учителю Талгату Таджуддину, но кто знает, как дальше будут развиваться события? С Таджуддином у него вышел конфликт: Талгат-хазрат увидел в Крганове серьезного конкурента для своего сына Мухаммада Таджуддина, которому отец собирается оставить в наследство свою «империю» — Центральное духовное управление мусульман. Поэтому Таджуддин-старший стал добиваться смещения Альбира-хазрата с поста муфтия Чувашии и Москвы, однако последнего поддерживают власти и в Чебоксарах, и в российской столице. И, по-видимому смещения Крганова ему не добиться.

Политический вес Альбира Крганова неуклонно возрастает. И реликвии пророка Мухаммеда здесь могут сыграть свою роль. Уговорив дагестанцев привезти их в татарское село Шыгырдан, он превратил его на пару дней в центр паломничества нескольких тысяч татар, съехавшихся со всего Поволжья. Считается, что увидевшему и потрогавшему личные вещи пророка дается «баракат» (благодать) — своеобразное сакральное благословение, исходящее от Аллаха или его пророков. Это особенно распространено в суфизме, где «баракат» может передаваться от пророков к святым людям («авлия»).

Здесь важно обратить внимание на две детали. Во-первых, со стороны создается ощущение своеобразного соперничества между Таджуддином и Кргановым. Оба в этом месяце причастны к волосам Мухаммеда: один привозит их в Болгар, второй везет их в Чувашию, чтобы все желающие могли их увидеть. Во-вторых, в стороне остается муфтий Татарстана Камиль Самигуллин: дагестанцы не повезли принадлежащие им реликвии Мухаммеда в Казань, они привезли их только в Чувашию, и на торжествах в Болгаре главным действующим духовным лицом оставался Таджуддин, а не Самигуллин. И хотя Белая мечеть в Болгаре находится в юридическом подчинении у Самигуллина, Талгат-хазрат по праву считает себя духовным лидером Болгара. Матерые «зубры» явно стараются потеснить юного муфтия Татарстана.

Следует отметить, что Крганов на фоне этих достославных деяний вдруг принялся рассуждать не о религиозных тонкостях, а о политике. В частности, заявил, что «еще наши бабушки говорили — придет время, и в Казань возвратятся времена Сююмбике, и Болгар станет столицей». Что конкретно имел в виду чувашский муфтий, говоря о «возвращении времен Сююмбике (жена трех последних казанских ханов, за год до взятия Казани Иваном Грозным выехала вместе с сыном в Москву и впоследствии скончалась в городе Касимов — прим. EADaily )», трудно сказать. Будем надеяться, что речь не идет о каких-то мечтаниях о восстановлении Казанского ханства. Однако то, что Болгар стараются сделать «духовной столицей татар», становится все ощутимее. Поэтому сейчас и пытаются подкрепить этот статус разными монументальными проектами, ценными для мусульман: это и легенды о сахабах, это и волосы пророка, это и исламская академия, которая по задумке должна стать «татарским Аль-Азхаром».

В этой ситуации Альбир Крганов старается создать свой маленький Болгар в Шыгырдане. Это заметно даже по тому, что архитектура мечетей деревни напоминает те, что были в Волжской Булгарии, это и их наименование (центральная соборная мечеть села носит название «Мечеть трех сподвижников», являясь прямым намеком на легенду о трех сахабах, прибывших в Болгар), это, наконец, стремление освятить село присутствием реликвий пророка Мухаммеда. И пусть они побывали там всего три дня, событие надолго запомнится нынешнему поколению татар, что крайне важно и для статуса Шыгырдана, и для политического веса самого Крганова.

Раис Сулейманов, эксперт Института национальной стратегии, исламовед