Foreign Policy: Надо изолировать не Россию, а Путина и его окружение

Изоляция России как страны — это не выход. Это рискованно, затратно и неэффективно, к тому же портит имидж самих вводящих карательные меры. История мировой политики это уже не раз подтверждала. Вместо этого лучше вводить санкции против конкретных лиц, например, против окружения Владимира Путина, пишет обозреватель Foreign Policy Сьюзан Носсел (Suzanne Nossel, исполнительный директор Американского ПЕН-центра, бывший зампомощника госсекретаря по международным организациям — прим. EADaily ).

Стремление воспользоваться политикой изоляции как способом наказать страны за проступки и принудить к хорошему поведению — не ново, считает Носсел. В нынешнее время метод стал особенно важным из-за стремления избегать военных интервенций. Однако изоляция противоречит структуре сегодняшнего глобализованного мира — ее сложно вводить и еще сложнее поддерживать. Политики должны понимать, что ее эффективность ограничена, указывает автор.

Еще в 19 веке Великобритания обрекла себя на «блестящую изоляцию», чтобы не вовлекаться в европейские дрязги, но уже в 20 веке США ушли от предписанного Джорджем Вашингтоном изоляционизма. В послевоенный период изоляцию как метод воздействия применили в отношении Кубы, Северной Кореи, Ирана, Ирака, Мьянмы, Ливии, Судана и других. Считается, что международная изоляция способствовала концу власти белых меньшинств в Южной Родезии и Южной Африке.

Привлекательные стороны политики изоляции очевидны, рассуждает издание. Это геополитический аналог приема, известного еще по детскому саду: если человек ведет себя плохо, нарушает правила и плохо относится к другим, его игнорируют. Изоляция — это наглядное выражение недовольства через действия, а не только слова. Временами нарушителя можно вынудить пойти на покаяние, чтобы он был принят обратно в группу. Согласно геополитической теории, издержки изоляции могут ослабить режим и дать лучший шанс его оппонентам захватить власть.

Попытки Запада подвергнуть изоляции Россию в прошлом году продемонстрировали преимущества и ловушки, которые сопутствуют этой мере. Действия Путина в Крыму и на востоке Украины застали НАТО врасплох. Одновременно со взрывом возмущения из-за вопиющего нарушения установившегося после Второй мировой войны миропорядка существовало устойчивое чувство, что начинать войну с Россией было бы глупо. Изоляция стала отражением неприятия действий России со стороны США и Европы без реальных военных действий.

Россию выгнали из «Большой восьмерки», а потом США, ЕС, Япония и Австралия в различной степени ввели санкции в отношении Москвы. Без сомнения, воздействие у них было, уверяет Сьюзан Носсел. В сочетании с падением цены на нефть они нанесли чувствительный удар по экономике: рубль упал на 50% к концу 2014 года, а падение экономики, по прогнозам конца 2014 года, ожидалось на уровне в 4% ВВП.

Но «предписанная политика оказалась меньше суммы своих частей», пишет издание. Путин в ответ ввел контрсанкции, а «незападные» страны во главе с Китаем, Индией, Бразилией и Южной Африкой не стали следовать примеру Вашингтона и Брюсселя. Более того, если мерить ее согласно заявленной цели о смене политического курса Москвы по Украине, то изоляция оказалась малоэффективной, считает обозреватель Foreign Policy.

Россия следует соглашениям Минск-II, а в последние недели появились новые данные о прямой российской вовлеченности в происходящее на востоке Украины. Укрепление цен на нефть и углубление экономических связей с Китаем означает, что «боль от санкций постепенно утихнет». При этом Путин идет на целый ряд мер, — от создания собственного кредитного агентства до финансирования противников добычи сланцевого газа в Европе — чтобы подорвать усилия по изоляции, пишет Носсел.

Тогда возникает вопрос: как долго и ради чего будет продолжаться политика изоляции? В Европе уже возникли разногласия: такие страны, как Италия и Греция (по которым сокращение торговли с Россией ударило больнее) оспаривают целесообразность этой меры. А ведь для продления санкций нужен консенсус всех 28 стран, так что у каждого потенциально есть право вето, напоминает автор статьи. Визит Джона Керри к Владимиру Путину показал, что США не могут обойтись без диалога с российским лидером, а Пентагон просит Конгресс смягчить санкции на российские ракетные двигатели. Москва хоть и не часть «Большой семерки», но участвует в других международных форумах.

Неясно, чье терпение иссякнет первым — Путина и его народа или Пентагона и колеблющихся членов ЕС, размышляет обозреватель. К тому же «случай России» показывает более широкие тенденции, присущие политике изоляции. Легко изолировать страны с малым экономическим весом, ограниченной геополитической значимостью и почти без друзей. Для этого можно собрать широкие коалиции, а ущерб национальным интересам будет ограничен.

Но в большинстве случаев изоляция неизбежно влечет последствия для мировой экономики. Крупные силы, может, и будут готовы переварить эти издержки, но для небольших европейских стран все иначе. Более того, в мире мировых поставок те страны, которым грозит изоляция, могут перестроить свои торговые связи и «посмеяться» над предписанным наказанием. Пример усиление связей России и Китая также показывает, что это может со временем подорвать западное влияние.

Глобализация и транснациональные угрозы тоже подрывают привлекательность дипломатической изоляции. Международное влияние России делает ее изоляцию почти невозможной, отмечает автор; но и попытки бойкота Ирана и Сирии тоже были отставлены из-за того, что эти страны были нужны для борьбы с «Исламским государством». Некоторые считают, что попытки США изолировать Иран сослужили плохую службу во время кампании против Аль-Каиды в Афганистане после событий 11 сентября.

Наконец, пишет Сьюзан Носсел, изоляция «просто не меняет поведения стран». Решение Обамы восстановить связи с Кубой оказалось признанием того, что было очевидно уже несколько десятилетий, — что изоляция не изменила политики режима Кастро. Попытки Запада и Арабской лиги изолировать Сирию не умерили поведения Башара Асада — более того, Россия и Иран встали на его защиту.

Некоторые считают, что именно санкции способствовали приходу к власти в Иране президента Хасана Рухани и началу переговоров по ядерной программе. Это показывает, что для успеха изоляция должна быть как можно более всеобъемлющей. Но в мире, где интересы США, ЕС, России и Китая все чаще расходятся, это вряд ли станет нормой, считает автор. К тому же попытки изолировать могут бумерангом вернуться к тем, кто выступает за эти меры. Так, американское эмбарго против Кубы испортило отношения Вашингтона почти со всем западным полушарием, способствовало приходу к власти антиамериканских лидеров и фактически поставило крест на региональной интеграции.

Возможно, Барак Обама и Ангела Меркель понимают, что изоляция России бессмысленна в долгосрочной перспективе. Это было лишь демонстрацией решимости без необходимости выдумывать новые политические альтернативы. Понимание ограниченного значения изоляции позволит подобрать более реалистичный подход против стран-правонарушителей, уверена автор.

Во-первых, США и союзники не должны считать изоляцию и партнерство взаимоисключающими вариантами. В случае с Россией понятно, что политика не подчиняется тактике кнута и пряника. Западным лидерам, по мнению обозревателя Foreign Policy, нужно идти на трезвое взаимодействие по конкретным темам, «сотрудничая, где это возможно, и идя на конфликт друг с другом, где это необходимо». То есть это изоляция «скорее в тактике, чем в принципе». Это позволит избежать того, что изоляции подвергается необходимая для западных дипломатических целей страна, а также того, что любая уступка необходимости рассматривается как капитуляция.

Перемены должны произойти и в риторике: вместо обещаний полностью изолировать Россию США стоит заявить о стремлении «держать дистанцию». Это оправдает исключение России из «Семерки», но не исключит взаимодействие в других местах. «Моральное осуждение — это роль, которая больше подходит правозащитным организациям, правозащитникам и интеллектуалам, чем правительствам», — указывает автор.

Также западные лидеры должны помнить, что тактика изоляции привязана ко времени и поэтому нужно в процессе разрабатывать и другие меры. В данном случае речь об усилении оборонного потенциала НАТО вдоль границ России, об укреплении способностей правительства Украины к управлению, восстановлению экономики и самозащите, а также о призыве к Китаю, Индии и Бразилии осудить «дестабилизирующую роль России на Восточной Украине».

Нужно создать по-настоящему долговременные и эффективные меры изоляции, считает автор Foreign Policy. Издание предлагает санкции против отдельных лиц и корпораций, например против ближнего круга Путина. Их легче поддерживать и они меньше бьют по «невинному населению». Большая часть режимов, которые подвергаются санкциям, — это авторитарные страны, где власть сосредоточена в руках очень немногих, так что санкции против конкретных лиц снизят сопутствующий ущерб.

США и их союзники все еще не оправились от военных интервенций в Ирак, Афганистан и Ливию, но не хотят выглядеть слабыми перед лицом нарушений международного права. Поэтому они и ухватились за политику изоляции «отступников» от международных норм. Но нужно иметь в виду и ограниченное воздействие этой меры, подытоживает Сьюзан Носсел.