Турбулентность в Киргизии — «Атамбаева слегка подтряхивает»: интервью Равшана Джеенбекова

В политическом поле Киргизии заметное оживление. Выборы в парламент республики состоятся 4 октября 2015, и партии уже начали перегруппировку сил. Идут переговоры по объединению или слиянию одних, формируются новые силы, уходят в историю другие. О ситуации в Киргизии в эксклюзивном интервью EADaily рассказал депутат Жогорку Кенеш (парламента), лидер Национального оппозиционного движения Равшан Джеенбеков.

— До официального старта избирательной парламентской кампании достаточно далеко, однако, политики вступили в период активности. Отмечу, что подобное — предварительную политическую кампанию — позволено вести не всем силам, а только тем, которые находятся под контролем президента и его администрации, или его близких людей. К таковым относятся все ведущие сегодня партии: Социал-демократическая партия Киргизии (СДПК), «Республика» — бывшего премьера Омурбека Бабанова и «Ата-Журт» («Отечество») — бывшего главы МЧС Камчибека Ташиева. К выборам власти хотели укрепить партию «Замандаш», которая по определенным данным, всячески поддерживалась администрацией президента РФ, но эта партия развалилась. Сегодня на политическом поле Киргизии формируется еще одна партия, которая может стать заметным игроком, — сливаются «Бутун Кыргызстан» («Единый Кыргызстан») бывшего председателя Совбеза Адахана Мадумарова и «Эмгек» («Труд») миллионера Аскара Саламбекова. Видны движения в партии «Онугуу» («Развитие») Бакыта Торобаева. Все эти силы подконтрольны президенту Киргизии.

Оппозиция в этих неравных условиях старается не отстать. Но вынуждена ограничиваться пока лишь переговорами и устными соглашениями. Только к середине июля мы сможем объединиться с силами бывшего мэра Оша Мелиса Мырзыкматова и бывшего спикера парламента Ахмата Кельдибекова — они оба находятся под следствием.

Зачем вам объединяться с людьми, которые находятся под следствием?

— Они обладают неплохими региональными ресурсами. Они не довольны политикой президента, испытывают давление со стороны властей. Большинство ее противников объединится. Это наша реальность. Если объединение пройдет удачно, то мне кажется, что, если мы не сможем претендовать на первое место, то на третье-четвертое место рассчитывать можем вполне реально. Если нам удастся получить 10 мандатов, то, думаю, это стоит считать хорошим результатом.

Чем обусловлено недовольство властью?

— В Киргизии очень тяжелое социально-экономическое положение. Цены на продукты питания, на одежду растут, тарифы на электроэнергию растут, инфляция высокая, национальная валюта девальвируется. Оппозиция будет работать именно с протестным электоратом.

Но ведь оппозиция, если представить такое, придя к власти, тот же рост цен вряд ли остановит. Этот процесс не зависит только от киргизской власти. Здесь целый комплекс — это и зависимость от РФ, и низкие цены на нефть, и вступление в ЕАЭС…

— Мы это понимаем. Но любая страна, любое правительство принимает какие-то меры, для того чтобы хоть как-то смягчить социально-экономические проблемы. Сокращают расходы, борются с коррупцией, повышают эффективность управления, принимают социально-экономические программы. А у нас ничего! Ничего из мной перечисленного не делается.

Но, согласно некоторым оценкам, минувшей год, когда правительство возглавлял премьер-министр Джоомарт Оторбаев, был успешным. Значит могут?

— Это не совсем так. Правительству в немалой степени повезло. Относительная успешность Оторбаева связана с тем, что была мягкая зима, поэтому энергетика выдержала. К тому же Киргизия впервые за многие годы смогла импортировать электроэнергию. Так что в сравнении с последними годами действительно в осеннее-зимний период было легче. Но при этом в сфере энергетики из экспортно ориентированной страны Киргизия превратилась в импорто ориентированную. Это благодаря политике нашего президента и правительства. А в реальности социально-экономическое положение страны сложное и продолжает ухудшаться. Повышается внутренняя напряженность — согласно социологическим опросам, населению не очень по душе вступление Киргизии в Евразийский экономический союз (ЕАЭС), люди не верят, что будут смягчены условия для трудовых мигрантов, работающих за пределами Киргизии и поддерживающих благодаря этому свои семьи, остающиеся дома, бизнесмены не очень верят в облегчение прохождения таможенных и пограничных процедур. Поэтому вполне может сложиться так, что осенью у людей надежды, которые возлагались на ЕАЭС, трансформируются в разочарование, или даже в агрессию.

Но надо понимать, что реальное вступление Киргизии в ЕАЭС произойдет лишь после того, как страна приведет в соответствие свои границы и прочие требования, и только тогда может проявиться позитивный эффект от присоединения к альянсу.

— Да, это так. Тем не менее, наша сельскохозяйственная продукция не готова к экспорту в Россию и Казахстан, поэтому и Москва, и Астана выдвигают определенно объективные условия, чтобы мы устранили свои пробелы. Но, помимо этого, существуют и политические обстоятельства. У нас есть основания полагать, что Казахстан не откроет таможенную границу, и это станет сильным раздражителем для нашего населения. Мы уже ратифицировали соглашение по вступлению в ЕАЭС. Поэтому люди думают, что уже должны быть какие-то определенные положительные моменты. А когда их не будет, то разочарование будет глубоким.

Что вы еще подразумеваете под «политическими обстоятельствами»?

— Например, Россия обещала выделить 1 млрд. долларов на киргизско-российский фонд, обещала взяться за строительство Камбараты ГЭС, Верхненарынского каскада ГЭС. Строительство Верхненарынского каскада остановилось, а Камбарата даже не начиналась. Из обещанного миллиарда мы получили около четверти. Хотя понятно, что проблемы, обрушившиеся на Россию, не позволяют ей поддерживать в ожидаемой мере Киргизию. Но нам ведь не легче от этого.

В последнее время муссируются слухи вокруг конституционной реформы. Что может быть изменено?

— Уже стало привычным, что каждый президент начинает менять конституцию в своих интересах. Мы — оппозиция, считаем, что президент и его окружение хотят изменить конституцию только для того, чтобы установить более авторитарное правление, укрепить вертикаль власти и расширить полномочия главы государства. Сегодня по конституции 2010 года президент не имеет права баллотироваться на второй срок. Но те изменения, которые хотят внести власти, скорее всего продиктованы желанием изменить именно это положение — будет объявлено, что в Киргизии новая конституция, а потому президент может баллотироваться еще на один срок, т. е. конституционная реформа как бы обнулит первый президентский срок. Этот метод неоднократно благополучно испробован в соседних странах — Узбекистане и Таджикистане.

Известно, что в эти дни парламент Киргизии рассматривает закон об иностранных агентах. Куда это может «вывести» страну?

— Этот закон полностью скопирован с российского. У нас есть депутаты, которые умеют только не задумываясь срисовывать все, что происходит в РФ. Поэтому они скопировали закон об агентах и готовы протолкнуть его. В ближайшие дни мы его будем рассматривать в парламенте в первом чтении. И скорее всего, он будет принят. Точно так же, как ранее был принят закон о контроле спецслужб над прослушкой. Это все антидемократичные законы. Бюджет при этом проблемный. На три четверти состоит из иностранных грантов. 17 млрд сомов дефицит бюджета, в следующем году будет еще более проблемный, потому как инвестиций нет. Западные компании сократили свою поддержку после того, как Киргизия объявила о вступлении в ЕАЭС. Положении России на международной арене тяжелое, и мы имеем эффект эха.

Киргизия перестала быть «островом демократии» в Центральной Азии?

— Пока ситуация у нас лучше, чем в других странах. Но она ухудшается. А после принятия закона ухудшится еще больше. Хотя бы потому что у нас пробелмный бюджет, на три четверти состоящий из иностранных грантов. Президента Алмазбека Атамбаева сегодня сильно выручает его северное происхождение — его слегка подтряхивает. Будь он выходцем из южных районов Киргизии, у него уже были бы тяжело решаемые проблемы.