Виталий Захарченко: Украина как единое унитарное государство перестала существовать

Бывший министр внутренних дел Украины Виталий Захарченко считает, что Украина как единое унитарное государство перестала существовать, поэтому необходимо перезапустить создание нового государства на принципах денацификации и конфедерации. Об этом он сообщил в интервью порталу Украина.ру, текст которого дается в оригинале.

Виталий Юрьевич! Прошел год с момента избрания Петра Порошенко президентом. И в последние недели стало заметно, как изменилось отношение западных политиков к нынешнему главе государства, да и в целом к Украине. Вместо безусловной поддержки сейчас ощущается заметное охлаждение к действиям украинской власти. Вы неоднократно говорили об этом раньше — что рано или поздно оценка украинской ситуации в международном сообществе изменится. Так что, этот момент наступил?

Я бы не сказал, что произошло кардинальное изменение оценок. Произошло нечто другое. Произошло изменение не столько оценок, сколько акцентов. Западные политики ожидали, что в Украине произойдут качественные перемены, что будут реформы — экономические, политические, административные. Ничего этого не произошло и вот стали меняться акценты. Кроме того, как мне кажется, западный мир стал менять свое отношение не только к внутренней политике украинской власти, но и свое отношение к тем событиям, которые происходят в самой Украине — прежде всего на востоке страны. Все устали от войны, в том числе и Европа, и США. Все уже созрели для мира. И еще одно, — третье. У геополитических игроков — США, Китая, России, ЕС появились новые объекты приложения их геополитических сил. И эти игроки нашли понимание в международном раскладе по другим объектам и другим точкам, рассматривая эти проблемы в комплексе. Возможно, произошел и некий геополитический размен — в том числе и по Украине, Ближнему Востоку.

Вот эти три фактора, на мой взгляд, и изменили политическую погоду в Европе. При этом, думаю, нельзя быть уверенным в том, что все изменилось кардинально. Одна-две встречи здесь ничего не решат. Но однозначно, процесс переоценки украинской ситуации западным сообществом наметился.

Среди вооруженных радикалов немало не только сторонников или противников власти, но и просто авантюристов, преступников, это было ясно с самого начала. Как вы оцениваете их потенциал в нынешней, уже постмайданной ситуации, в целом криминогенную ситуацию на Украине? Ведь оружие получили сотни тысяч людей…

По поводу количественных оценок. Часто говорят, что на Майдане был чуть ли не миллион сторонников переворота. Это не правда. Известно, что в Украине есть только одна площадь, которая может вместить несколько сот тысяч человек — это самая большая площадь в Европе, площадь Ленина в Харькове. Киевский Майдан Незалежности, даже с прилегающими улицами и площадями может вместить всего лишь несколько десятков тысяч человек, может быть, две-три сотни тысяч. Это тоже не мало. Но все-таки, не миллион. При 45-миллионом населении Украины это ничтожно малый процент. Поэтому революцией то, что произошло в феврале 2014-го года, назвать никак нельзя. Это был госпереворот, совершенный группой хорошо организованных вооруженных радикалов.

Что касается оружия. На руках населения, по разным оценкам экспертов, еще до событий декабря 2013-го-февраля 2014-го годов находилось определенное количество незаконно хранящегося оружия. Оно всегда было, благодаря черному рынку. К населению нелегальное оружие попало разными путями — что-то оставалось с войны, что-то попадало с «черного рынка оружия». С незаконным оборотом оружия в мою бытность министром МВД мы вели постоянную борьбу, выявляли и торговцев, и покупателей (только за январь—февраль 2014 было изъято 310 единиц огнестрельного оружия). Любое преступление, совершенное с применением огнестрельного оружия — это было ЧП, расследование которого попадало под контроль министра и мне с определенной периодичностью докладывали о том, как идет расследование.

Когда на Майдане начались события, это оружие попало в руки радикалов. Попадало это оружие, прежде всего, к боевикам Майдана с разграбленных на западной Украине военных складов, захваченных отделов милиции. Точную цифру назвать сложно, но по разным оценкам речь может идти о цифре от 2 до 3,5 тысяч стволов. То есть незаконный оборот оружия увеличился, а количество преступлений, совершаемых с применением огнестрельного оружия, участились (так лишь за февраль 2014 таких преступлений было зафиксировано 1263). После переворота и начала военных действий на Донбассе эта тенденция только усилилась, и нелегальный оборот оружия вырос в разы. Преступления с применением не только огнестрельного оружия, но взрывчатых веществ, захлестнули страну. И если раньше такие преступления считались чрезвычайными, из ряда вон выходящими, то сегодня на Украине они перешли в разряд обычных. Более того, эти преступления не расследуются, а многие из них просто укрываются.

Я был свидетелем довольно неплохой организации работы МВД на Украине в начале мая. Не важно, какими политическими мотивами руководствовалось милицейское начальство в Киеве и в Одессе, но действовали они эффективно. Почему же с разоружением боевиков, с незаконным оборотом оружия не получается? Как вы вообще оцениваете работу нынешнего руководства МВД Украины?

Прежде всего, нужно уточнить, что понимать под эффективностью. Эффективность подавления антифашистких выступлений в Одессе в мае 2015 или эффективность против стариков-ветеранов и всех несогласных с нынешним курсом властей на пересмотр результатов Победы в Великой отечественной войне? Если об этом речь, то тогда — да. Собрав огромные силы, власти отчасти удалось подавить в Одессе и других городах Юго-востока такое сопротивление. Однако нужно говорить и о другом, сам аппарат МВД и руководство МВД — это вообще разные люди. Руководство нынешнего МВД — это политика, это люди, которые преследуют определенные политические цели. А аппарат МВД мало изменился с домайданного периода, в основном там работают высокопрофессиональные специалисты. В МВД есть люди, которые многие годы занимаются оперативно-розыскной деятельностью, там есть следственные подразделения, есть люди, которые занимаются охраной общественного порядка и так далее.

При разных режимах, при разном руководстве отделы и департаменты называются по-разному, но суть неизменна. И часть людей, которые работали раньше, до меня, потом при моем руководстве, работаю сейчас — высоко профессиональны. Ну, вот, например, Василий Федорович Паскал — грамотный, профессиональный специалист, раньше руководил департаментом уголовного розыска, сейчас — первый заместитель министра внутренних дел. Или, уже уволенный, начальник главного следственного управления МВД — Сакал Виталий Николаевич. На таких, как они, и держится повседневная работа министерства. С разной степенью опыта, профессионализма таких в министерстве — сотни.

Что касается руководства министерством. Когда я был министром, мы уже тогда ставили задачу сделать руководство МВД — политическим. Это нужно было для того, чтобы руководство МВД занималось разработкой политики в сфере охраны общественного порядка в стране — разработкой и проведением через парламент соответствующих законов, организацией их реализации, принятием принципиальных политических решений в этой сфере, взаимодействия со СМИ, общественными и политическими организациями. Для такого решения необходимо при МВД сформировать политический аппарат министерства. Тогда, независимо от политической смены власти, менять будет политическая надстройка, а сам аппарат будет работать профессионально, сохраняя преемственность. К сожалению, мы не смогли довести реформу нашего ведомства до конца, и по сути все осталось так же.

Сейчас МВД — это не министерство внутренних дел, а министерство милиции. И министр — это главный милиционер. Более того, поскольку процесс в Украине сильно политизирован, исходя из своего опыта, профессиональных качеств главный милиционер может очень серьезно влиять не только на политику охраны общественного порядка, но и на повседневную работу аппарата министерства. А поскольку нынешний министр не имеет ни опыта, ни профессиональных навыков в этой области, он в значительной степени политизировал работу министерства. Поэтому в одних ситуациях милиция работает грамотно и слажено, а в других — не проявляет профессионализма. Просто политическая задача у Авакова другая. Нынешние вооруженные политические формирования, тот же «Правый сектор»*†, нужны ему и политической силе, которую он представляет, как рычаг влияния на президента, на другие политические и властные структуры страны.

Главная задача, которая поставлена сегодня перед правительством Порошенко, это ускорение мирного процесса, то есть выполнение Минских соглашений-2. Об этом говорят ведущие политики Запада. Умиротворение на востоке Украины предполагает все-таки переход к неким политическим процессам, — прежде всего к переговорам Украины с властями ДНР и ЛНР, потому что без этого не может быть никакого мира. В свою очередь, ДНР и ЛНР требуют привнесения в Конституцию страны существенных изменений — прежде всего предоставление им максимальной автономии. А каким вы видите будущее государственное устройство Украины? Что сделать надо Украине, чтобы страна, наконец, перешла от гражданской войны к мирному процессу восстановления и созидания?

Единственная конфигурация будущего государства — это федеративное устройство. Причем Донбассу нужно дать широкую федерацию, вплоть до конфедерации. Очень важная угроза — это обеспечение в будущем едином государстве гарантий безопасности тех людей, которые сегодня находятся у власти в Донбассе. Ведь они никогда не согласятся на общее государство с Украиной, если не получат гарантий такой личной безопасности, если будут считать, что потом их кто-то начнет преследовать. Это должна быть гарантированная безопасность не только им лично, но и их родным и близким. То есть они в этой войне отстаивали интересы всего Донбасса, а теперь в результате возвращения в общее государственное и законодательное пространство с остальной Украиной могут пострадать за это. Поэтому им нужны гарантии личной безопасности, которые будут закреплены законодательно.

Даже если сегодня, к примеру, будет объявлена в отношении них амнистия, они вряд ли согласятся на такое решение. Потому что амнистию могут отменить или как-то юридически переформатировать. То есть, фактически признав их всех сепаратистами, объявив вне закона, нынешняя украинская власть практически закрыла для них путь в общую Украину. Эту ситуацию нужно изменить, чтобы процесс переговоров стал продуктивным и вообще развивался. Тоже самое относится и к сотням тысяч людей, которые участвовали в прошлогоднем референдуме о независимости этих регионов. Им так же должны на законодательном уровне предоставить гарантии личной безопасности. Это то, что нужно сделать в первую очередь. При этом такие гарантии должны быть предоставлены не только со стороны украинской власти, но и подтверждены внешними силами — прежде всего Западом. Потому что сегодня президент предоставит такие гарантии, а завтра придет другой и их отменит.

Есть еще большая категория людей, интересы и безопасность которых должны быть учтены в этом процессе — это милиция, прокуратура, суды, которые обеспечивают общественный порядок на территории непризнанных республик, органы самоуправления. Они не воевали, не участвовали в военных действиях, но и им должно быть гарантировано, что их не будут преследовать за выполнение ими своих должностных функций.

Далее, на мой взгляд, немаловажный вопрос — это культурные ценности населения. Одной из важнейших проблем, которая разделила страну после Майдана-2014, стала проблема языка, культуры, понимание истории, определение, кто на этой территории может быть признан героем. Донбасс в своей ориентации на Русский мир имеет одну историческую общность с ним, а также и культурную, и языковую. Киев, Западная Украина придерживаются других культурных и исторических ценностей и у них другие герои, которые неприемлемы для юго-востока страны — Бандера, Шухевич… Более того, не только Донбасс имеет такую ориентацию, южные территории страны базируются на тех же ценностях, что и Донбасс. Поэтому, как мне кажется, новая Украина должна иметь и другое территориальное деление — не на области, как сейчас, а на более крупные территориальные образования — земли, по примеру той же Германии. То есть будущая Украина — это объединение самостоятельных автономных территорий со своим историческим, экономическим и культурно-историческим укладом.

Но возможно ли это? То, что вы говорите, противоречит принятым парламентом и подписанным президентом законам, согласно которым на всей Украине героями признаются участники борьбы за независимость Украины, в том числе члены организаций ОУН-УПА† (запрещены в РФ). И поэтому Шухевич и Бандера — теперь герои для всей Украины, а не только для территорий западной и центральной части страны.

Конечно, это и есть главная проблема и препятствие на пути мирного урегулирования Украинского кризиса. Именно то, что нынешняя украинская власть хочет навязать всей стране свое представление о героях, свои культурные ценности, единый язык, единую идеологию. А в Украине это стало невозможно. Собственно, поэтому и нет единого унитарного государства Украина, по факту оно уже перестало существовать. Это нужно признать юридически и перезапустить процесс создания нового государства, которое будет разделено на территории с их собственными представлениями о своих культурных и исторических ценностях. И законодательно должно быть закреплено, что никто не вправе на этой территории навязывать этим новым образованиям исторические и культурные ценности.

Конечно, при нынешнем руководстве страны это невозможно. Поэтому одним из первых актов, конечно, должен быть акт о денацификации, то есть к власти, в СМИ, к обучению в школах и вузах не могут быть допущены те, кто навязывал стране национальную унификацию в духе крайнего украинского национализма. Да, нынешняя власть на это не способна. И поэтому я уверен, что без смены власти, без назначения временной администрации, временного правительства, которые поведут страну к созданию новой Украины, которые перезапустят государство на новых принципах мирный процесс урегулирования невозможен.

А кто должен объявить такой процесс?

Мировое сообщество, то есть, прежде всего, Западный мир, США, Россия — именно они должны взять на себя этот процесс перезапуска Украины как государства с предоставлением гарантий безопасности гражданам, о которых мы говорили ранее. Но для начала западным политикам нужно осознать и признаться в том, что их вмешательство в украинскую политику привело к власти радикалов, лиц, исповедующих крайне правые, националистические и неонацистские взгляды. Без этого невозможно будет ответить на вопрос, откуда они появились на Украине сейчас. Понимание этих проблем европейскими политиками поможет им найти пути выхода их кризиса. И если эти геополитические игроки реально заинтересованы в остановке войны в Донбассе, в создании нового государства, они и должны взять на себя такую миссию.

Беседовал Захар Виноградов

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ

†Экстремистская организация, запрещена на территории РФ