Польское меньшинство в Литве: «замороженный» конфликт Вильнюса и Варшавы

Испокон веков республики Прибалтики и Польша были объединены общей исторической судьбой. Во времена нынешние четыре этих государства по-прежнему образуют единый лагерь в рамках Евросоюза и действуют, зачастую, одним фронтом. Именно они являются основными стражами интересов США в восточноевропейском регионе — и данный фактор необходимо принимать во внимание при разговоре о политике, совокупно проводимой Варшавой, Вильнюсом, Ригой и Таллином. Однако, менее известно о серьезных противоречиях, существующих между современными Литвой и Польшей — подспудных, но оттого не менее серьезных. В потенциале этот «замороженный конфликт» может привести к серьезным последствиям для обоих государств.

Против кого дружим?

Для того, чтобы лучше понять реалии сегодняшнего дня в регионе, необходим небольшой экскурс в прошлое. Гигантское влияние на судьбы нынешней Прибалтики оказал факт ее завоевания немецкими крестоносцами в XIII веке, после чего она на несколько столетий попала во власть Тевтонского ордена. Тевтонцы основали здесь свой филиал (некоторые называют его Ливонским орденом, что исторически неправильно) во главе с ландмейстером и покрыли весь край своими замками, развалины которых и сейчас составляют большую часть здешних достопримечательностей.

На протяжении всей своей истории Тевтонский орден вел жестокую борьбу с Польшей, пик которой пришелся на сражение при Грюнвальде в 1410 году. В этой титанической борьбе тевтонцы потерпели поражение, и большая часть наследства побежденного перешла к победителю. Королевство Польское завладело не только землями Ордена, но и ассимилировало самих тевтонцев. Польские общины и сейчас играют большую роль в жизни Литвы и Латвии, а важные люди из Варшавы часто приезжают сюда с визитами.

Нужно иметь в виду, что в течение целой эпохи — от Александра Невского до Петра Великого — по Прибалтике проходил передний край фронта борьбы России с западными странами. И особенно жесткий характер носило противостояние с объединенным польско-литовским государством, которое само долгое время претендовало на то, чтобы стать «центром сборки» древнерусских земель — и не без успеха. Цивилизационное соперничество увенчалось победой России, но польская элита по-прежнему бредит реваншем и все еще мечтает переиграть состязание в свою пользу. И здесь ее устремления вошли в резонанс с идеологией свежеиспеченных прибалтийских республик, выстраивающих свою идентичность на максимальном отталкивании от всего русского, российского.

Ситуацией мастерски воспользовались американские геополитические конструкторы, создавшие новую систему отношений в трофейном регионе, доставшемся им по результатам проигранной Советским Союзом «холодной войны». То, что американцы чувствуют себя здесь как дома, доказывает хотя бы тот факт, что именно на территории Польши с Литвой существовали, как позже выяснилось, пресловутые «секретные тюрьмы ЦРУ». Причем, янки, со свойственным им практицизмом, ухлопали разом двух зайцев. С одной стороны, они соорудили из Польши с Прибалтикой бастион на пути российского влияния — недаром, именно эти четыре страны всегда ратовали за максимально жесткую позицию в отношениях Евросоюза с Российской Федерацией. Из свежих примеров: в минувшем году Литва, Латвия, Эстония и Польша вели кампанию против назначения главы МИД Италии Федерики Могерини на пост руководителя европейской дипломатии. Эти страны считали, что Италия, дескать, ведёт себя недостаточно жёстко по отношению к России. С другой стороны, США в лице «великолепной четверки» обзавелись надежными агентами влияния внутри самого ЕС, которых они используют в противовес государствам «старой Европы».

Заклятые «друзья»

Однако, является ли дружба четырех государств неразрывной? Безусловно нет, у них есть и достаточно серьезные противоречия. В частности, в Польше недовольны положением своих литовских соотечественников, чьи права, как небезосновательно полагают в Варшаве, ущемляются. Литовские поляки, компактно проживающие в городах и сёлах на востоке страны, составляют крупнейшее этническое меньшинство этого государства — 212 тысяч человек (6,3% от общей численности населения). Особенно много их в Вильнюсском или Виленском (61,3%), и Шальчининкском (79,5%) краях, немало и в самом Вильнюсе (18,7%). Неудивительно — Вильнюс с прилегающими территориями волею Сталина перед войной был отторгнут от Польши и передан Литве. Советского вождя нынче принято в этой стране ненавидеть, но с его щедрым подарком расставаться литовцы не торопятся. Более того, основная масса литовцев, живущих на территории Вильнюсского края, приехали туда после 1940 года. «А поляки жили там исторически, достаточно пройти по старым вильнюсским кладбищам, там практически все захоронения польские», — подчеркивает автор исследования «Поляки в Литве: история конфликта» Ярослав Скудер.

Поляки Литвы цепко держатся за свое национальное своеобразие и поддерживают сеть национальных школ с обучением на родном языке. На данный момент в стране насчитывается около полусотни таких школ, в которых числится примерно 11 тысяч учеников (помимо этого, в 20 школах есть польские потоки). Поскольку в Литве запрещено пользоваться учебниками, изданными за пределами страны, их перевод на польский язык финансируется официальной Варшавой. Более того, в 2007 году Белостокский университет открыл свой польскоязычный филиал в Вильнюсе.

Однако уже долгие годы Литва пытается постепенно искоренить польский язык из школ на своей территории — и здесь можно провести параллель с отношением Латвии и Эстонии к русскоязычным учебным заведениям. Дипломатические ведомства Литвы и Польши постоянно обмениваются острыми уколами по этому поводу, причем особенно отношения испортились с приходом к власти в Вильнюсе Дали Грибаускайте. В сознании большинства зарубежной публики имя Грибаускайте связано с ее выпадами в адрес России на грани приличия, но почти столь же крупные «заслуги» принадлежат ей в деле разрушения связей с Польшей. «За пять лет было приложено много стараний, чтобы разрушить отношения с Варшавой, хотя именно эта дружба была важной для проектов энергетической независимости и делала голос Литвы слышимым в Европе», — пишет по итогам первого срока Грибаускайте во главе государства оппозиционная литовская журналистка Рута Янутене.

Антипольская политика Грибаускайте нашла полное понимание у влиятельнейшего блока «Союз Отечества\Литовские христианские демократы», представитель которого Андрюс Кубилюс дважды возглавлял правительство. «Изменить сложившуюся ситуацию пытались социал-демократы, которые шли на парламентские выборы 2012 года, в том числе, с обещанием исправить отношения с Польшей и польской общиной в самой Литве. И, придя к власти, они честно пытались это обещание выполнить: взяли в правящую коалицию „Избирательную акцию поляков Литвы“, отдали портфель министра энергетики ее представителю Ярославу Неверовичу, голосовали за закон об упрощении сдачи экзамена по литовскому языку для выпускников школ нацменьшинств. Однако агрессивный антипольский курс, поддерживаемый президентом Грибаускайте и сохранившими, несмотря на уход в оппозицию, влияние консерваторами оказался сильнее — теперь это очевидно уже всем. В том числе, и официальной Варшаве», — пишет журналист Александр Носович.

Список претензий

Нужно признать, что литовские поляки никогда не умели безмолвно переносить попытки ущемления своих прав. Несмотря на свою относительную немногочисленность, они пытаются обрести как можно большее политическое влияние. Так, на уровне муниципалитетов поляки полностью контролируют советы Вильнюсского и Солечницкого районов, также имеют фракцию в совете города Вильнюса. Несколько лет назад впервые за новейшую историю Литвы они преодолели пятипроцентный барьер на выборах в Сейм и провели туда восемь депутатов. «Польская община в Литве всегда энергично отстаивает свои интересы. И мы тесно и плодотворно сотрудничали. Бороться в одиночку было гораздо труднее», — признает член Всемирного конгресса российских соотечественников от Литвы Андрей Фомин. Например, в январе 2008 года Министерство просвещения и науки Литвы разработало проект поправок к Закону о просвещении, предусматривающих перевод большей части предметов в школах национальных общин на государственный язык. Министерство не разослало законопроект на обсуждение в школы, как обычно, а только местным самоуправлениям. Но общественность узнала о готовящейся «языковой бомбе» и начались мощные протесты. Первыми выступила Ассоциация польских школ и польская община, к ним присоединились и русскоязычные собратья по несчастью. Общественники заставили государство вступить в дискуссию, начали сбор подписей, к которому подключились родители, учителя и старшеклассники. Подключились политики, рассчитывающие на голоса национальных общин, и общими усилиями удалось добиться отмены законопроекта.

Помимо попыток наступления на язык обучения в национальных школах, у литовских поляков есть и другие причины проявлять недовольство по отношению к государству. Во-первых, остро стоит проблема возвращения национализированной в 1940 году земли. В реституционных процессах поляки зачастую трактуются гражданами второго сорта, а представители «титульной» национальности получают все привилегии. «Поляков полностью устранили от принятия решений по возврату собственности. Там правительством были назначены комиссары, которые очень хитро под разными предлогами уводили у поляков собственность», — жалуется Ярослав Скрудер. В-вторых, поляки недовольны тем, что запись их имен и фамилий в официальных документах производится на литовский лад, с серьезными искажениями (с такой же проблемой столкнулись русские Латвии). В 1994 году им обещали урегулировать этот вопрос в специальном законопроекте, но он по сей день не только не подписан, но даже и проект его не составлен.

В-третьих, литовские власти отрицательно относятся к появлению двуязычных надписей в местах компактного проживания поляков. Один из крупнейших скандалов такого рода имел место в начале прошлого года, когда Вильнюсский окружной суд приговорил к беспрецедентно высокому штрафу главу Шальчининкского района Болеслава Дашкевича за отказ снять двуязычные таблички с названиями улиц. Тогда от Дашкевича потребовали уплатить в общей сложности 43 тысячи литов (12,5 тысяч евро), что, естественно, вызвало крайнее возмущение у его соотечественников. В связи с делом Дашкевича «отец-основатель» Литовской Республики Витаутас Ландсбергис высказался за ужесточение отношения к нацменьшинствам — в ответ члены «Избирательной Акции поляков Литвы» демонстративно покинули зал заседаний парламента, а позже глава ИАПЛ, депутат Европарламента Вальдемар Томашевский поднял скандал в Брюсселе. Грибаускайте ответила Томашевскому истерикой: «Ваша личная политическая цель — очернять Литву на международной арене, здесь, в Европарламенте, и везде, где есть такая возможность!» Однако, и глава польского МИДа Радек Сикорский недвусмысленно высказал свой протест поведению литовских властей.

Отложенный раздор

Все вышеописанное заставляет польское меньшинство добиваться признания государством своей национальной автономии в Виленском крае — впервые это требование было выставлено еще на излете советских времен. В начале 90-х был даже провозглашен польский национальный край, включавший Вильнюсский и Солечницкий районы полностью, а также части Тракайского, Свенцянского и Ширвинтского районов. Однако, потом польские самоуправления на территории Литвы были распущены. «На заре литовской независимости сами ее идейные вдохновители публично объявляли, что вряд ли в новой, свободной Литве найдется место тому, кто „не захочет говорить по-литовски“. Подобные высказывания не оставляли у литовских поляков никаких иллюзий по поводу отведенного им места в возрожденном литовском государстве. Одновременно усиливались нападки в сторону польского населения. Тогда же из небытия была воскрешена антипольская мифология еще довоенной Литвы. О пресловутой „оккупации восточной Литвы Польшей в 1920—1939 годах“ и о том, что в Литве нет и никогда не было никаких поляков, а существуют только некие „насильственно ополяченные в период польской оккупации литовцы“, которых нужно для их, разумеется, собственного блага немедленно „релитуанизировать“ обратно. Средством же этой литуанизации должен был стать полный запрет на публичное употребление польского языка, а также ограничение, вплоть до полного запрещения, образования на польском языке на территории восстановившей независимость Литвы», — делится Ярослав Скудер.

Поляки Литвы подчеркивают, что не просят ничего более, чем соблюдения обычных европейских стандартов в отношении национальных меньшинств, традиционно проживающих на той или иной территории. Естественно, в этом они пользуются всемерной поддержкой исторической родины — особенно усилившейся за последние годы. «Польша постоянно обращает на это внимание, но Литва попросту не вступает ни в какие дискуссии. Игнорирует эту тему, и все. Очевидно, там большой клубок переплетенных интересов — в Литве же стоит натовская база, Литва, как она себя преподносит, большой друг Америки…», — указывает Скрудер.

К слову, в самой Польше далеко не все считают необходимым отстаивать интересы своих литовских соотечественников — некоторые предлагают поступиться их интересами во имя «исторического братства» и для создания более эффективного фронта борьбы с Россией. «Попытка оказывать на Литву нажим с тем, чтобы она реализовала замыслы и требования лидеров польского меньшинства, порождают последствия, которые отличаются от предполагавшихся. На самом деле они возбуждают и усиливают литовские фобии. Литва иррациональным образом боится Польши. Точно так же, как значительная часть поляков боится России, а еще недавно боялась вдобавок и Германии. Литва боится повторной полонизации значительных участков своей территории, боится доминирования польской культуры. Подобная политика Польши не только вредит хорошим польско-литовским отношениям и не только ослабляет позицию Польши в Евросоюзе. Если бы Польша и Литва сумели говорить одним голосом, к примеру, в вопросах восточной политики ЕС, этот голос имел бы больше шансов быть услышанным», — взывает, например, бывший посол Польши в Литве Ян Видацкий.

Однако, нет сомнений, что проблема польского меньшинства в Литве будет саднить и нарывать и в будущем — и при изменении политической конъюнктуры она способна привести Вильнюс и Варшаву на грань очень серьезного конфликта.

Вячеслав Самойлов