Кризис идентичностей, энергетический шантаж и угроза войной: Украина определилась с союзниками и противниками

12 апреля 2015 года ОБСЕ впервые с середины февраля этого года зафиксировала интенсивные боестолкновения с применением тяжелых вооружений близ Донецка и на мариупольском направлении близ Широкино. Разумеется, наблюдатели ОБСЕ не смогли определить, кто стал инициатором столкновений.

Что происходит? Можно ли уже сделать вывод, что активные военные действия на Донбассе начались, и начались они так, как это случилось в январе этого года, т. е. через постепенную эскалацию ситуации? Правда, одновременно буквально через несколько часов МИД Германии заявляет, что ситуация на востоке Украины в последнее время стала спокойнее, а количество военных столкновений резко уменьшилось. В Берлине полагают, что по сравнению с положением дел в конце февраля, к середине апреля ситуация выглядит «намного лучше». Кардинальные противоречия в оценке ситуации скорее свидетельствуют в пользу того, что активная фаза военных действий на Донбассе в ближайшие недели не возобновится, но и прочного мира при этом не будет.

А может быть, возобновление стрельбы на Донбассе обозначает лишь угрозу в преддверии встречи в Берлине вечером 13 апреля в «нормандском формате» министров иностранных дел Германии, Франции, Украины и России? Военная активность может быть формой давления со стороны украинской стороны, пытающейся продвинуть на встрече министров иностранных дел вопрос о введении на Донбасс международных миротворческих сил. Киев сейчас пытается показать, что ОБСЕ не справляется с поддержанием режима прекращения огня, и Донбасс нуждается в международных миротворцах. Главы МИД Украины, Франции, Германии и России как раз и собираются обсудить реализацию Минских соглашений. Обе стороны — и Россия, и Украина настаивают на том, что «нужного уровня имплементации» минских соглашений все еще не достигнуто. На прошлой неделе президент Украины Петр Порошенко потребовал, чтобы ЕС обратил больше внимание на нарушение режима прекращения огня на Донбассе. Поэтому предложение ввести международные миротворческие силы на Донбасс подается, как инициатива Украины по углублению Минских соглашений для «достижения настоящей деэскалации», поскольку ОБСЕ не справляется с контролем за режимом прекращения огня.

В середине марта 2015 года украинский парламент одобрил обращение президента Петра Порошенко в СБ ООН и Европейский совет ЕС о развертывании на территории Украины международной операции по поддержанию мира и безопасности. Предварительное обращение о введении миротворцев на восток Украины уже было направлено в ООН и ЕС в феврале 2015 года. И хотя тема миротворцев пока имеет и сугубо пропагандистское значение, Киев делает вполне реальные шаги для выполнения этой меры.

На прошлой неделе в интервью российскому изданию «Новая газета» министр иностранных дел Украины Павел Климкин заявил, что России выгодна миротворческая миссия на Донбассе. Российская сторона, как не совсем удачно выразился Климкин, «должна быть кошмарно заинтересована» в введении миротворческого контингента. При этом Климкин вполне откровенно сослался на опыт участия миротворческих миссий на Балканах. Хотя в случае с событиями Боснийской войны как раз было бы уместно вспомнить, что миротворческая миссия в конечном счете оказалась прямо направлена против одной из сторон конфликта.

Пока российская позиция в рамках переговоров в «нормандском формате» совпадает с украинской, немецкой и французской только в одном — в том, что необходимо безотлагательно усилить миссию ОБСЕ на востоке Украины. Россия не соглашается на присутствие там международных миротворцев из стран НАТО, так как это будет означать скрытую капитуляцию с передачей контроля над регионом своим противникам. Киев, в свою очередь, не согласен на участие в миссии российских миротворцев или миротворцев из стран ОДКБ. Появление на Донбассе любых миротворцев, кроме российских, будет означать постепенную передачу контроля над границей от ДНР, ЛНР и РФ под контроль миротворцев, а затем от них к Киеву. Вопрос о границе, а на самом деле о линиях снабжения, как было ясно с самого начала, один из самых принципиальных в деле реализации Минских договоренностей.

Неделю назад, 7 апреля 2015 года, глава МИД РФ Сергей Лавров посчитал «бессмысленным» обсуждать ввод международных миротворцев на восток Украины без участия представителей «народных республик», добавив, что Россия готова выслушать предложения Украины по этому вопросу. Т. е. Кремль внешне умывает руки и перекладывает ответственность на «народные республики». Но вот 11 апреля, т. е. накануне берлинской встречи министров иностранных дел, председатель Народного совета ДНР Андрей Пургин сделал весьма двусмысленное заявление по поводу международных миротворцев. В частности, он сказал следующее: «Пусть Украина просит о введении кого хочет. Это произойдет только по решению Совета Безопасности. Мы категорически против введения. Иностранный контингент вводится на время, а потом остается навсегда». Фраза — «произойдет только по решению Совета Безопасности» может означать, что Россия согласна обсуждать проблему и, если она покажется перспективной для достижения устойчивого мира на Донбассе, то появление миротворческого контингента вовсе не исключено. Кроме того, похоже, что Россия в принципе согласна на появление на Донбассе международной миротворческой миссии под эгидой ООН, но не ОБСЕ. По-видимому, для России важно и то обстоятельство, что для участия в международной миротворческой миссии могут быть задействованы военнослужащие из нейтральных к участвующим в конфликту странам, возможно, с других континентов.

Тем временем военно-политическая активность Украины в вопросах политики безопасности идет своим чередом по линии сотрудничества с НАТО. На прошлой неделе президент Украины Петр Порошенко на встрече с американским сенатором Робом Портманом подчеркнул важность трансатлантической солидарности для поддержки Украины. Президент Порошенко рассчитывает и на помощь США в достижении выполнения другой стороной конфликта Минских соглашений.

8 апреля 2015 года премьер-министр Украины Арсений Яценюк заявил о подписании Украиной и НАТО двух соглашений, касающихся военно-технического и разведывательного сотрудничества по вопросам консультаций, управления, связи, разведки, наблюдения и рекогносцировки в рамках программы НАТО «Партнерство ради мира».

Продолжается разработка концепции национальной безопасности Украины с опорой на НАТО. 9 апреля 2015 года секретарь СНБО Украины Александр Турчинов представил проект стратегии национальной безопасности этой страны, которая определила бы членство в НАТО Украины в качестве единственной гарантии суверенитета и территориальной целостности. Украина рассматривает европейскую и евроатлантическую интеграцию как приоритетное направление своей внешней и внутренней политики.

Проект определяет приоритет «стратегического партнерства» Украины с США. Великобритания и Польша определены одним рангом ниже и выделены в отдельный пункт в качестве «привилегированных партнерств» Украины.

Кроме того, статус привилегированных партнеров достался еще Канаде, Австралии, Японии, Литве, Латвии, Эстонии, Швеции, Румынии, Молдове и Грузии. Германия и Франция определены, что показательно, еще рангом ниже — в качестве просто «партнеров» Украины. Партнерство с КНР почему-то оговаривает лишь сферы безопасности и экономического сотрудничества.

Если отсутствие России в перечне партнеров Украины вполне понятно, но отсутствие в таковом статусе Беларуси, Казахстана также весьма показательно. Обращает на себя внимание игнорирование Украиной столь важного на постсоветском пространстве Азербайджана и Турции. И, что характерно, в списке партнеров Украины отсутствует такое соседнее государство-член ЕС и НАТО, как Венгрия. Умолчание это вполне характерно. Оно определяет Венгрию в лагерь возможных противников. Таким образом, в проекте стратегии национальной безопасности Украины заложено различное отношение как к соседним государствам, так и государствам-членам ЕС и НАТО. Украина имеет главного заокеанского союзника в лице США, исторического друга — в лице соседней Польши, врага — в лице России и скрытых неприятелей в лице соседних Белоруссии, Венгрии и Турции.

В области экономики Украина на прошлой неделе продолжила попытки решить свои основные энергетические проблемы с учетом монопольного положения России в этой области. У Украины по-прежнему нет иной возможности, как получать газ из России или транзитом из Средней Азии, но опять же только через территорию РФ. Украинский «Нафтогаз» при существующей системе газопроводов возможность поставок газа на Украину из стран Средней Азии и Закавказья в обход России исключает. При этом Турция однозначно заявила, что она не будет пропускать морские суда газовозы через проливы. Турции важно использовать трубопроводы, которые она уже построила на своей территории.

Однако использовать свое монопольное положение из-за острого конфликта и важного транзитного положения Украины на пути в Европу Россия никак не может. Более того, она вынуждена идти на принципиальные уступки Украине. Президент РФ Владимир Путин на встрече с председателем правления «Газпрома» Алексеем Миллером согласился с предложением последнего не штрафовать Украину за то, что та нарушает договоренности и не отбирает оговоренные контрактом объемы газа. Российский президент на встрече с Миллером подчеркнул, что РФ никогда не использовала и не намерена использовать экономические связи при решении вопросов, не связанных с экономикой.

Таким образом, российский «Газпром» на прошлой неделе окончательно отказался от своего базового правила «бери или плати» в отношении Украины. Украина по этому пункту улучшила для себя условия контракта явочным порядком. Формально временная мера обещает стать постоянной. Украина по политическим мотивам и при поддержке ЕС сумела сломать исполнение контракта и добиться того, что ее условия были приняты. В итоге монопольная газовая стратегия «Газпрома» весной 2015 года оказалась в тупике во многом из-за вынужденных внешних обстоятельств.

В 2014 году поставки российского газа на Украину резко сократились до уровня чуть более 14 млрд кубометров. В соответствии с договором 2010 года годовые объемы поставок Киеву должны составлять 52 млрд кубометров, из которых 80%, или 41,6 млрд кубометров — это обязательный уровень отбора, за который надо платить. Сейчас у «Нафтогаза» просто нет средств для оплаты недобора. Украине приходится соотносить объемы приобретаемого газа с имеющейся в казне валютой. Сейчас Украине крайне необходимо около $ 1,5 миллиарда на покупку примерно 6 миллиардов кубометров газа. Повышать цену Украине выше цены возможного обратного реверсного потока газа для «Газпрома» нет смысла. Украина открыто не выполняет соглашений. Наказать ее в судебном порядке тоже не представляется возможным.

1 апреля 2015 года Украина подписала новое соглашение с «Газпромом» на покупку газа у России во второй квартал 2015 года. Цена газа в соответствии с этими договоренностями составила $ 247,18 за тысячу кубометров, что на несколько долларов ниже цены, по которой Украина могла получать топливо в реверсном режиме от своих европейских союзников. Для сравнения, в первом квартале этого года Украина покупала российский газ по цене $ 329 за тысячу кубометров. Сейчас Украина намерена с опорой на Еврокомиссию закрепить свой ценовой успех на более продолжительный период. 10 апреля глава «Нафтогаза» Украины Андрей Коболев в штаб-квартире НАТО в Брюсселе заявил, что Украина рассчитывает на новое соглашение о поставках газа из РФ сроком на 12 месяцев. Киев рассчитывает решить вопрос по газу с «Газпромом» до конца апреля этого года при посредничестве Еврокомиссии.

Итак, последние политические шаги Украины вокруг приглашения на Донбасс международной миротворческой миссии, а также текущие отношения с российским «Газпромом» скорее свидетельствуют о снижении общей напряженности в российско-украинских отношениях вокруг конфликта на востоке Украины. Однако новое законодательство Украины, затрагивающее фундаментальные культурные идентичности местного общества, скорее свидетельствуют об углублении конфликта, обуславливающего в ценностной сфере гражданскую войну. Получается разнонаправленный процесс. Однако подобная динамика может свидетельствовать о идущем процессе консолидации националистического режима, который не интересуют мнения его противников. Сопротивление он намеревается сменить чрезвычайным режимом.

9 апреля 2015 года Верховная Рада Украины приняла «исторические решения». Украинские законодатели приняли закон о «Правовом статусе участников борьбы за независимость Украины в ХХ веке». Закон признал националистические организации ОУН-УПА* (запрещены в РФ) «борцами за независимость Украины» в ХХ веке. Бывшим бандеровцам было предоставлено право на социальные гарантии, уравнявшие их в правах с ветеранами Великой Отечественной войны. По определению закона, борьба за независимость Украины в ХХ веке осуществлялась участниками такой борьбы с ноября 1917 до 1991 года и завершилась восстановлением независимости Украины 24 августа 1991 года, когда Верховной радой Украины был принят Акт провозглашения независимости Украины, подтвержденный 1 декабря 1991 года всеукраинским референдумом. Кроме того, Верховная Рада приняла закон «Об осуждении коммунистического и национал-социалистического (нацистского) тоталитарных режимов в Украине и запрете пропаганды их символики». Закон признал коммунистический режим 1917—1991 годов на Украине преступным и проводившим политику государственного террора. Закон фактически уравнял коммунизм с нацизмом, и под официальный запрет подвел всю коммунистическую и советскую символику. К символике коммунистического режима закон отнес любое изображение государственных флагов, гербов, других символов СССР, УССР, других республик в составе СССР, гимн СССР, УССР, других союзных республик, или их фрагменты; атрибутику, в которой используется сочетание серпа и молота, серпа, молота и пятиконечной звезды, плуга, молота и пятиконечной звезды. Под запрет попадают всякого рода памятники лицам, занимавшим руководящие должности в Коммунистической партии, начиная с должности секретаря районного комитета и выше. Помимо этого, к тоталитарной символике закон отнес название областей, районов, населенных пунктов с использованием имен или псевдонимов руководителей Компартии.

Кроме того, в преддверии празднования 70-ти летия Победы Верховная Рада приняла законопроект «Об увековечении победы над нацизмом во Второй мировой войне 1939−1945 годов», который отменил использование понятия «Великая Отечественная война» и установил празднование 8 мая.

Новое идеологическое законодательство является, фактически, провокационным, поскольку углубляет кризис идентичностей на Украине, что прямо способствует продолжению гражданской войны.

Однако Верховная Рада приняла и закон о военном положении. Принятие этого закона связано с обещанием президента Украины Порошенко после Минска-2 ввести военное положение не только в Донецкой и Луганской областях, но и по всей стране, если мира на Донбассе достичь не удастся. Закон о военном положении позволяет по чрезвычайной процедуре отчуждать частную собственность на нужды обороны страны. Означенный пункт дает президенту Украины практически неограниченные полномочия по перераспределению собственности, что потенциально может привести лишь к углублению гражданской войны.

Таким образом, с одной стороны, на прошлой неделе украинские власти приступили к подготовке конституционной реформы, для чего 6 апреля было проведено первое заседание конституционной комиссии. С другой стороны, они определили правовые рамки для чрезвычайного режима. Подобные двойственные и противоположные законодательные устремления лучше всего характеризуют установившееся сейчас на Украине положение, которое можно характеризовать как ни войны и ни мира, но при этом, правда, собранные армии никто распускать не намерен. Из-за этого общее напряжение не уменьшается, но только возрастает.

Аналитическая редакция EAD

*Экстремистская организация, запрещена на территории РФ