«Постдебальцево»: Итоги зимней военной кампании в Донбассе

Итак, после победоносного сражения за Дебальцево и в условиях воцарившегося после Минска-2 перемирия, время подвести итоги зимней военной кампании в Донбассе. Начнём с «долгоиграющих» стратегических факторов и посмотрим на картину в целом.

Основным театром военных действий является Донецко-Луганская группа агломераций с исходным населением 4,75 млн. человек. Широкая полоса между западными пригородами Донецка и российской границей — это очень плотная сеть населённых пунктов, разделённых небольшими расстояниями или фактически контактирующих друг с другом. Грубым эквивалентом ДонЛуга является Фландрия, превратившаяся во время Первой Мировой в арену классической позиционной войны.

При этом четыре его составляющих — Донецкая, Горловско-Енакиевская, Центрально-Луганская и Луганская агломерации — находятся непосредственно на линии фронта (ВСУ стоят в пригородах Донецка и Горловки, контролируемую украинскими силовиками Станицу Луганскую отделяют от окраин города лишь несколько километров, Центрально-Луганская агломерация рассечена линией противостояния практически пополам). Практически все крупнейшие города ЛНР и ДНР находятся в зоне досягаемости украинской дальнобойной артиллерии.

Сам фронт в нынешних условиях Донбасса выглядит достаточно своеобразно. С одной стороны, длительное перемирие позволило ВСУ создать довольно серьёзную по украинским меркам систему полевых укреплений. С другой — и это отчасти компенсирует первый фактор — плотность боевых порядков как ВС Новороссии (ВСН), так и ВСУ остаётся достаточно низкой; обе армии слишком малочисленны для фронта длиной в несколько сот километров. В итоге мы не видим ни сплошной линии обороны с украинской стороны, ни мощных ударных группировок со стороны Новороссии.

При этом «арифметически» потенциалы сторон к моменту начала сражения были сопоставимы с весьма ощутимым перевесом в пользу Киева. Группировка ВСУ на Донбассе примерно на треть превосходила ВСН по численности, соотношение по артиллерии составляло, оценочно, ½, при весьма внушительной абсолютной численности стволов у обеих сторон (так, ВСН за два дня отвело от линии соприкосновения свыше 300 орудий калибром свыше 100 мм — очевидно, впрочем, включая 120 мм миномёты).

В итоге уже изначально было очевидно, что на севере мы увидим боевые действия, принципиально отличные от летней маневренной войны на южном фронте. По сути, армия Новороссии «поменялась местами» с «летними» ВСУ, также начавшими наступление в пределах Донецко-Луганской агломерации достаточно ограниченными для решения такой задачи средствами. При этом существенная разница состояла в том, что у украинских войск на тот момент было кратное преимущество в численности, подавляющее преимущество в бронетехнике и артиллерии плюс отсутствие перед фронтом достаточно мощных укреплённых позиций; напротив, ВСН предстояло взломать наиболее укреплённые участки обороны — так, в случае Дебальцево украинское командование всерьёз озаботилось тем, что бы превратить стратегически важный плацдарм в мощный укреплённый узел.

На стороне ополчения, впрочем, всё же оставался фактор низкой плотности боевых порядков.

Было ли нынешнее наступление необходимо? Безусловно, да. Даже если отвлечься от того, что в расстреливаемых городах ежедневно гибнет мирное население, при их продолжении дальнейший отток беженцев существенно сократил бы экономический и мобилизационный потенциал республик. В то же время, четвёртая волна мобилизации позволила бы дополнительно укрепить позиции и радикально увеличить численность группировки ВСУ, и как итог — создать либо полноценный и сложновзламываемый фронт, или/и достаточно мощные ударные группировки, достаточные для летнего наступления.

При этом у ВСН было весьма немного времени на то, чтобы воспользоваться относительной слабостью ВСУ.

Сам ход сражения был вполне ожидаем. Украинские войска не смогли сформировать устойчивую линию жёсткой обороны, и армии Новороссии удавалось находить в ней слабые места, которые приходится закрывать контратаками мобильных частей. С другой стороны, локальные прорывы ВСН хронически вязли в городской застройке и их не удавалось подкрепить вводом значительных дополнительных сил. В итоге мы видели боевые действия, принципиально отличные от летней маневренной войны на южном фронте. Вместо стремительно замыкающихся котлов и глубоких прорывов в реальности наблюдалось медленное продавливание обороны ВСУ, причём далеко не в оптимальных местах.

Как итог, мы, с одной стороны, видим несомненную победу армии Новороссии в НАСТУПАТЕЛЬНОЙ операции, которая началась по её же инициативе, что пока не имело прецедентов. Укреплённый и нашпигованный оружием и боеприпасами дебальцевский плацдарм ликвидирован в достаточно короткие сроки.

С другой, в масштабах конфликта успехи ополчения выглядят ограниченными. Дебальцевский выступ, где успехи несомненны, был срезан весьма «компромиссным» образом, что позволило значительной части местной группировки ВСУ избежать даже намёка на окружение и сохранить контроль над северной частью плацдарма. При этом очередные «миротворческие» усилия Москвы привели к тому, что ополчение так и не смогло в полной мере воспользоваться результатами разгрома южной группировки. Как итог, ВСН не удалось выполнить даже программу-минимум (оттеснение ВСУ от крупных городов ДНР и ЛНР за пределы дальности артиллерийских обстрелов).

Потери значительны с обеих сторон (так, за пять решающих дней сражения под Дебальцево потери ВСН только ранеными составили 1070 человек, что указывает на вероятную численность убитых в 200−300 солдат), однако они невыгодны прежде всего менее многочисленной армии Новороссии, которая, вдобавок, имеет на порядок меньший мобилизационный резерв и технически не может пополняться за счёт массовых принудительных мобилизаций. Ситуация с техникой более оптимистична для армии Новороссии: хотя потери «брони» в ходе наступления были достаточно внушительными, они, вероятно, с лихвой компенсируются захваченным в Дебальцевском котле. В то же время, ВСН необратимо лишились примерно 15% своей артиллерии, до ¼ танков. Лучшим подтверждением достоверности этих цифр является радикальная смена позиции Порошенко в отношении миротворцев — от отрицания необходимости их присутствия в Мюнхене до воззваний к «голубым каскам ЕС» прошли считанные дни.

Что будет дальше? Очевидно, что линия разграничения в её нынешней конфигурации стабильной быть не может, и нынешнее перемирие представляет собой временную передышку. Едва ли даже замораживание конфликта по приднестровскому варианту возможно до того, как ВСУ будут вытеснены из пределов Донецко-Луганской группы агломераций. Так или иначе, Порошенко УЖЕ получил от Вашингтона карт-бланш на максимально творческое использование нынешнего перемирия в собственных целях: Москва получила очередную порцию угроз, что практически всегда предшествует очередной серии провокаций.

При этом в ходе четвёртой и пятой волн мобилизации в ВСУ планируется призвать порядка 150 тыс. человек. Хотя планы по призыву на Украине традиционно не будут выполнены, дальнейшее — и значительное — увеличение донбасской группировки украинской армии неизбежно. Режим становится всё жёстче, методы охоты за военнообязанными — радикальнее; при этом отсутствие полноценного котла и огромных потерь по иловайскому сценарию под Дебальцево определённо облегчит жизнь украинским военкомам.

О массированном наборе добровольцев объявили и ЛДНР. Захарченко озвучил желаемую численность ВСН — 150 тыс. человек. Однако её достижимость вызывает сильнейшие сомнения.

Численность оставшегося населения ЛДНР составляет менее 2,5 млн. человек при весьма высокой доле недееспособных по возрасту (Донбасс — старый регион, а отток населения по понятным причинам бы избирателен). Иными словами, ЛДНР располагает не более чем 900 тыс. теоретически подлежащих призыву мужчин. Поставить под ружьё без принудительной мобилизации каждого шестого — практически нереально. Примерно так же соотносилась численность армии СССР с общей численностью его населения во время Великой Отечественной. В то же время эффективное «принуждение» в нынешних условиях крайне затруднено.

Иными словами, ВСУ, очевидно, не только сохранит, но и увеличит перевес в живой силе. При этом «арифметическое» увеличение численности позволит «уплотнить» боевые порядки и создать более прочную оборону, что приведёт к росту потерь наступающей стороны. Равно тот же эффект возымеет очередной тайм-аут сам по себе — украинская армия, очевидно, продолжит укреплять свои позиции.

Иными словами, нынешние тенденции указывают на то, что почти неизбежная весенне-летняя кампания будет для ВСН как минимум не менее тяжёлой и кровопролитной, чем зимняя, а успехи вновь окажутся ограниченными. При этом переход к маневренной войне на северном и западном фронтах невозможен до тех пор, пока ВСН не выйдут за пределы Донецко-Луганской группы агломераций, и далеко не факт, что к этому моменту республики не растратят в значительной степени свой мобилизационный потенциал.

Иными словами, не факт, что РФ не окажется вновь перед перспективой ещё более глубокого и открытого втягивания в конфликт, при этом издержки такого вмешательства неизбежно растут временем.

Аналитическая редакция EAD