Известный в Латвии оппозиционный публицист и политический активист Владимир Линдерман в беседе с EADaily ответил на вопросы о сложившейся в настоящее время в этой стране ситуации: о политиках, пытающихся оседлать местное движение «антиваксеров», о взглядах местной политической элиты, и о продолжающихся гонениях на русский язык.
— Чем, на ваш взгляд, окончатся продолжающиеся митинги антипрививочников в Латвии? Приведут ли они к отставке правительства Кришьяниса Кариньша? Или, по крайней мере, помогут ли карьере «восходящей звезды» оппозиции Алдиса Гобземса?
— Карьере Гобземса эти протесты безусловно помогут. Если его партию «Закон и порядок» власти каким-то образом не «тормознут», то в 2022 году она войдёт в Сейм. По результатам соцопросов и моим субъективным впечатлениям, противниками вакцинации являются не менее двадцати пяти процентов жителей Латвии. Плюс ещё примерно столько же тех, кто не против прививок как таковых, но против вакцинации детей и различных мер принуждения. Так что, доля потенциального электората — ого-го! Половина населения практически. Другое дело, что большую часть этих голосов разберут другие оппозиционные партии, которые тоже сыграют на этих настроениях: тот же Союз «зелёных» и крестьян, например, или «Согласие». Но уж пять процентов, необходимых для прохождения в Сейм, думаю, Гобземсу достанутся в любом случае. Правда, выборы ещё через год с лишним — а за год, конечно, всё может поменяться. Но «из сегодня» ситуация видится именно такой. Правительство же Кариньша, думаю, дотянет до конца своего срока. Что касается антипрививочного движа в целом, то его надо рассматривать в более широком контексте, чем узко-латвийский. Сейчас закладываются основы будущих глобальных политических конфликтов XXI века. Между условными «прогрессистами» и условными «консерваторами», назовем их пока так.
— Сейчас многие знакомые русские, проживающие в Латвии, начали расхваливать Гобземса и выставлять его едва ли не в роли возможного спасителя страны. Как вы оцениваете этого политика? На чём зиждется его популярность? Какое будущее, по-вашему, его ждет?
— А русским жителям Латвии вообще свойственно очаровываться. Далеко не всем, но многим. Человека, внезапно выскочившего на политическую сцену, они восприняли как мессию. Я не знаю Гобземса лично, вообще практически ничего о нём не знаю. Вижу только, что он ловко оседлал протестную волну. Собственно, это нормально для политика. Но не думаю, что его деятельность станет каким-то поворотным моментом в плане межнациональных отношений.
— Недавно латвийские силовики ворвались с обыском к известному журналисту Лато Лапса. Значит ли это, что государство, подавив русскоязычную прессу, приступило к репрессиям в отношении прессы уже латышской, но оппозиционной?
— С Лапсой всё просто. Этот обыск — месть ему со стороны президента Эгила Левитса. Месть за книгу Лапсы «Самозванец», в которой он изобразил президента мелким обманщиком. Ну и попытка предотвратить публикацию второго тома, которую Лапса сейчас готовит. На ситуацию могло дополнительно повлиять и негативное отношение к Лапсе со стороны латвийской Службы государственной безопасности, которую он постоянно «троллит». У Лапсы нет какого-либо идеологического конфликта с властью. Просто он журналист в старом смысле этого слова, а не винтик современной информационной машины. Ему нравится расследовать, расковырять какую-то проблему, разоблачить фальшивого кумира. А Левитс совершил глупость. Для него было бы лучше, если б он просто «не заметил» этой книги. А сейчас президент обеспечил хорошую рекламу и второму тому. И ещё ниже уронил свой рейтинг, который и так ниже плинтуса.
— Как вы оцениваете перспективы дела Яниса Адамсонса? Чем закончится начатый против него процесс?
— Прогнозировать не берусь, потому что никакой инсайдерской информации о деле Адамсонса у меня нет. Во вменяемый ему «шпионаж на Россию» не верю. Не верю, что российская разведка стала бы вербовать человека, которого уже много лет плотно «пасут» латвийские спецслужбы. К нему и подойти-то незаметно невозможно… Но это если говорить о шпионаже в привычном значении этого слова. Сейчас латвийский закон настолько широко трактует данное понятие, что при желании даже вот это наше интервью можно истолковать как шпионаж. Возможно, Адамсонс просто переписывался со старыми сослуживцами в России, делясь с ними открытой информацией. Или что-то в этом духе. Что будет дальше, не знаю, могу только сказать, что наехали на него конкретно. Именно с целью осудить за шпионаж, а не просто пугнуть.
— Руководитель латвийского Центра исследований общественного мнения SKDS Арнис Кактиньш предрёк, что рано или поздно в стране должны произойти революционные перемены. Иначе, по его мнению, Латвия в нынешнем виде может просуществовать ещё лет двадцать. Насколько адекватно, на ваш взгляд, латышская правящая элита смотрит на положение дел в стране и осознает стоящие перед ней проблемы?
— Я думаю, что правящая элита смотрит на жизнь очень просто и по-своему практично. В условиях холодной войны между коллективным Западом и Россией лучшее, что Латвия может предложить западным лидерам — воинствующая антироссийская позиция. Сейчас это высоколиквидный политический товар. И гарантия для латвийской верхушки, что Запад их не бросит, поддержит в любой сложной ситуации. Включая домашние проблемы: нехватка средств и т. п. Другое дело, если холодная война сойдёт на нет. Или станет рутинным процессом, утратит остроту. Тогда в один прекрасный день прибалтийских лидеров могут встретить в западных кабинетах неприятным вопросом: а кто вы такие, собственно? Ваши услуги нам больше неинтересны. Американцы ведь любят вот так «кидать» союзников. Опа, сюрприз, мы уходим из Афганистана, а вы держитесь там! В этом случае местным властям придется пересматривать свой политический курс. А пока у них все идет по плану.
— В конце мая латвийский депутат Сейма Айгар Бикше прилюдно призвал взять сборную Белоруссии по хоккею в заложники. Почему, на ваш взгляд, он не подвергся за это никакому наказанию?
— Рассчитывать, что его накажут в Латвии, было бы наивностью. Но жаль, что Белоруссия не возбудила против него уголовного дела за призыв к терроризму (захват заложников с политическими целями — это безусловный терроризм). Возбудили дело против министра Ринкевича и рижского мэра Стакиса за глумление над белорусским флагом. Но это чисто символически: ясно, что ни тому, ни другому реально ничего не грозит. А вот у Бикше могли бы быть проблемы в странах Евросоюза. Терроризм — штука серьезная, и запросы по терроризму, даже если они из России или Белоруссии, в ЕС рассматриваются. Тем более, в 2022 году исполняется пятьдесят лет со дня взятия в заложники израильских спортсменов в Мюнхене.
— Латвийское телевидение решило отказаться от русскоязычных программ. Почему? Они уже больше не хотят воспитывать русское население в духе лояльности?
— Контроль за электронными СМИ сейчас находится в руках выдвиженцев от радикальных националистов (от партии «Национальное объединение»). И они хотят, пока у них есть такая возможность, быстро зачистить поляну от всего, что вещает по-русски. Поэтому и политически лояльные, и аполитичные развлекательные программы тоже идут «под нож». Целью не является какое-то тонкое манипулирование, привлечение русских голосов и т. п. В таком случае они бы попытались сохранить «лоялистов». Нацики действуют грубо и по-своему рационально: они хотят создать максимальный языковой дискомфорт для русских жителей Латвии. И тем самым подтолкнуть русских к эмиграции либо ассимиляции. И то, и другое, по их планам, приблизит «латышскую Латвию».
— Не так давно в Даугавпилсе умер Артур Петров. Расскажите, пожалуйста, немного про него. Каким вы его запомнили?
— Об Артуре Петрове (партийный позывной — Будулай) я могу говорить очень долго, он был моим товарищем и отчасти воспитанником. В рамках интервью ограничусь только одним эпизодом. В 2002 году его и ещё двоих нацболов арестовали. Предъявили целый букет обвинений — от хранения оружия до подготовки покушения на президента Латвии. Срок грозил очень серьезный. Уже когда я сам через шесть лет попал в тюрьму по тем же обвинениям, у меня была возможность ознакомиться с материалами дела. Из них стало понятно, что многих допрашивали с целью получить обличающие показания против меня. Особенно жёстко прессовали тех, кто был близок ко мне. Артур с честью выдержал это испытание, за что я ему навсегда благодарен. Если бы следователям удалось раскрутить пару-тройку человек, готовых против меня свидетельствовать, я бы гарантированно сел надолго. Артур был храбрым человеком, настоящим нацболом. При этом являлся человеком очень эмоциональным, ранимым в делах личного характера. Что, в общем-то, и стало причиной его смерти. Для меня он навсегда останется тем молодым, красивым и храбрым парнем, каким я его впервые увидел двадцать два года назад…