Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс признал, что энергетическая политика страны — это вопрос геополитики, а не низких цен на энергоносители, пишет RuBaltic.ru. Официальный Вильнюс ратует за выход из энергокольца БРЭЛЛ (Белорссия — Россия — Эстония — Латвия — Литва) и борется со строительством Белорусской АЭС не потому, что это выгодно литовцам, а потому, что это часть пути от России на Запад.
«Мы когда-то раньше дискутировали о более дешевой колбасе, о том, сколько она стоит на самом деле, так это что-то похожее. Здесь, на самом деле, процесс больше: если мы хотим рассоединить свои энергосети с Востоком и синхронизировать их с Западной Европой, поставив за цель 2025 год, и видим, как трудно это сделать — то это на самом деле геополитические усилия, а не только дешевое электричество», — заявил глава литовского МИДа.
Такими словами Линкявичюс прокомментировал попытки Вильнюса подписать межправительственное соглашение с другими странами Прибалтики о торговле электроэнергией с Минском, которое застраховывает Литву от попадания на ее территорию продукции Белорусской АЭС. По замыслу официального Вильнюса, Латвия и Эстония должны вместе с Литвой бойкотировать белорусскую атомную программу.
Как пишет политолог Александр Носович, проталкиваемое Вильнюсом соглашение стран Прибалтики об отказе от покупки электроэнергии с БелАЭС — это «балансирование между геополитикой и ценами», и мнение, что победителем в истории с атомной станцией выйдет тот, кто получит дешевое электричество, ошибочно. «Поэтому и нужно предусматривать, что что-то должно происходить за счет чего-то», — говорит Линас Линкявичюс. В данном случае, как он признает, «европейский выбор» осуществляется за счет выгодной цены на электроэнергию.
«К двум прибалтийским энергетическим сюжетам — выходу из БРЭЛЛ и Белорусской АЭС — литовский министр добавляет третий: СПГ-терминал Independence в Клайпеде. Это, по его словам, сюжет того же рода. Несколько лет назад Литва так же, как сейчас Латвия, выбирала между низкими ценами на газ и диверсификацией газовых поставок, и выбор в пользу второго стал „геополитическим переломом“. Это откровение звучит, как настоящий coming out. Несколько лет руководство Литвы доказывало населению, что СПГ-терминалом оно добивалось снижения цен на газ для потребителей и якобы даже добилось, а теперь глава МИД с гордостью признает, что между низкими ценами и геополитикой Литва выбрала геополитику», — констатирует Носович.
По его словам, всем наблюдающим за «удивительными приключениями» СПГ-терминала это было понятно и раньше — сжиженный газ стоил дороже российского. «Премьер-министр Литвы называл СПГ-терминал „ношей для литовских налогоплательщиков“. Пресловутую скидку от „Газпрома“ Литва получила задолго до появления в Клайпеде Independence, и все, кто умел считать, только плечами пожимали, когда литовские власти рассказывали, что диверсификация поставок энергоносителей позволила Литве сбить цену российского газа. Тем не менее Вильнюс упорно твердил, что СПГ-терминал затеян с экономическими целями и является выгодным бизнес-проектом. Теперь же глава МИД говорит: мы выбирали между дешевыми целями и монополией России на поставки энергоресурсов и добились геополитического перелома. Спасибо и на этом. Лучше поздно, чем никогда сказать потребителям правду. Большие энергетические проекты Литвы и стран Балтии в целом подчинены тому, чтобы размежеваться с Россией, и не преследуют цели развития экономики», — делает вывод политолог.
Материальная выгода, как он отмечает, в каждом случае ограничена тем, чтобы получить на проект денег от Евросоюза и «распилить» эти деньги между фирмами, близкими к чиновникам — распределителям средств. «Под этот шкурный интерес выбивается финансирование в Брюсселе, где прибалтийские чиновники рассказывают Еврокомиссии об окончательном преодолении наследия „советской оккупации“. Для внутренней аудитории такого обоснования недостаточно. Идеологизированное „ядро“ электората националистов еще согласится, но большая часть населения придет в негодование: почему ради антироссийской политики мы должны платить больше за газ и электричество? Поэтому для избирателей власти пытались выдумывать экономические доводы. А также экологические, как с закрытием Игналинской АЭС, которую построил и обслуживал в Литве „Росатом“, и борьбой с Белорусской АЭС, которую строит и тоже будет обслуживать для Беларуси „Росатом“. После пяти лет этой борьбы министр иностранных дел Литвы говорят не об экологии, а о геополитике. Мы должны уходить от Востока на Запад. И Беларусь тоже. Готов ли Евросоюз в его нынешнем состоянии давать деньги на эту „великую“ цель Прибалтики — большой вопрос. Готовы ли простые литовцы в условиях кризиса втридорога платить за коммунальные услуги во имя окончательного и бесповоротного размежевания с Россией — еще больший. Но, в любом случае, глава литовского МИД честно озвучил подлинные мотивы литовской власти. Так и запишем, и припомним эти слова, когда тот же глава МИД начнет рассказывать, какая у Литвы экономически выгодная энергетическая политика», — заключает Александр Носович.