Альберт Разин — сакральная жертва на алтаре сатанизма и русофобии

Обитающее в эмиграции самозваное «Правительство Татарстана в изгнании» требует переименовать центральную площадь Ижевска в честь удмуртского национал-общественника Альберта Разина, сжегшего себя заживо на этой площади 10 сентября. «Альберт Алексеевич Разин был бессилен перед махиной под названием „система“, не смог остановить русификацию. Но после его гибели мы, все нерусские нации России, должны объединить свои силы в борьбе за будущее наших народов, за нашу культуру, за наши языки», — выражает солидарность с «правительством Татарстана в изгнании» объединение националистов «Доръям асьнымӧс».

Про таких, как Альберт Алексеевич Разин, иногда говорят: в один день проснулся знаменитым. К сожалению, так уже нельзя сказать про этого преподавателя научного коммунизма из Ижевска, объявившего себя в 1990-х годах жрецом удмуртского язычества… Разин уснул навеки. Его обгоревшее на 90% тело было кремировано 12 сентября. Прах развеяли над Кузюмовым, родным селом Разина.

Автор материала осмысливает реальную подоплеку суицида Альберта Разина, исходя из принципа sine ira et studio. Автор также выражает соболезнование родным и близким погибшего 79-летнего удмуртского общественника.

Помогли умереть?

По факту суицида Разина Следственный комитет России возбудил уголовное дело по статье 110 УК РФ («Доведение до самоубийства»). Накануне трагедии Разин подъехал на своей машине к Госсовету Удмуртии, где его уже ждали удмуртские национал-активисты, стоявшие в пикете под лозунгами введения в Удмуртии обязательного для всех изучения удмуртского языка. Несколько минут Разин постоял в пикете с плакатом, на котором было процитировано изречение Расула Гамзатова: «И если мой язык исчезнет, я готов сегодня умереть». Спустя некоторое время Разин отошел к своей машине, откуда вернулся одетым, как в лютый мороз, в толстую зимнюю куртку и теплую шапку. В тот день в Ижевске было до +18 и солнечно. Что было дальше — всем известно…

Скорбная практика суицидов путем самосожжения такова: самоубийца хочет поскорее умереть от тяжелых термических ожогов. Это возможно, если между телом человека и огненной массой наименьшее расстояние. Логично предположить: если бы Разин желал умереть скорой смертью «живого факела», как это сделал в 1968 году пражский студент Ян Палах, ему нужно было надеть перед смертью только легкую рубашку и штаны. Зимняя куртка в совокупности с надетым на Разина теплым свитером и шапкой наводят на резонную мысль: Разин не хотел умирать. Возможно, он желал, чтобы его, превратившегося в «живой факел», заметили журналисты центральных телеканалов, а потом спасли от смерти толпившиеся у парламента Удмуртии соратники и просто случайные прохожие, которых в центре Ижевска в тот день было очень много. Нормальное для любого человека желание жить. Тем более, Разин, как язычник, по идее, должен был ценить ценность и святость жизни.

Увы, прохожие предпочли снимать «живой факел» на смартфоны. А следователи сейчас выясняют, почему из более чем десятка активистов только один — спустя длительное время после воспламенения Разина — побежал в Госсовет за огнетушителем, да и тот оказался неисправным… Потушить человека можно из нескольких огнетушителей, которые есть у всех частных автовладельцев, песком из противопожарного щитка, который в парламенте Удмуртии также есть, просто водой из ведер или канистр. Было бы у человека желание спасти самоубийцу от смерти, а способ спасения сам придет в голову.

Настораживает еще и то, что ни один из соратников Разина не обратил внимание на странный запах бензина, исходивший от его одежды накануне того, как он поджег себя. Вызвало бы тревогу и то, зачем Разину надо было так тепло одеваться. Самый разумный поступок в данном случае — разговорить Разина, вывезти его к родным, не оставлять в тот день одного, — в общем, любым способом отвлекать старика от пагубного намерения. Не возбраняется в данном случае изо всех сил надавать суициднику пощечин. Раз окружавшие Разина удмуртские «национал-патриоты» ничего подобного не сделали, они способствовали гибели пожилого человека. Логично предположить, что кому-то из этих «патриотов» именно был нужен «красиво умерший» соратник.

Из коммунистов — в националисты

Любой деструктивный политический проект нуждается в сакральной жертве, снятой в режиме онлайн на видео и раскрученной по всем СМИ. Создание из Альберта Разина флагмана борьбы нерусских народов России за отмену закона о «О языке», сделавшего преподавание нацязыков исключительно добровольным, — безусловный деструктивный политпроект, не имеющий ничего общего с защитой прав нацязыков в России. Конечный выхлоп этого проекта — расшатывание российской государственности. Это хорошо понимают и медийные персонажи вроде Максима Шевченко, только вчера услышавшие про Разина, а сегодня лепящие из него жертву «кровавого режима» Владимира Путина.

Стоит начать с того, что Альберт Разин, как и большинство современных борцов против ущемления нерусских языков языком русским, не был профессиональным лингвистом. Защитивший в возрасте 39 лет кандидатскую диссертацию про развитие удмуртской деревни в эпоху развитого социализма Разин до распада СССР преподавал в Ижевске научный коммунизм. После 1991 года Разин пошел дорогой многих других бывших преподавателей истмата и диамата с национальных окраин Советского Союза — ударился в радикальный местечковый национализм. В постсоветской Удмуртии периода «святых годов» национальное движение проходило под флагом солидарности всех финно-угорских народов бывшего СССР в борьбе против «тоталитарного советского наследия», сиречь против России и русского народа. Само собой, этот русофобский тренд имел идеологическую подпитку из дальнего зарубежья — главным образом через зарегистрированные в Финляндии, Эстонии и Венгрии американские фонды.

Разин и его брат-близнец Рево в начале 1990-х годов стояли у истоков общественного объединения «Удмурт кенеш» (Совет удмуртов), выдвигались в лидеры движения, но избраны не были. К несчастью для Разиных, «Удмурт кенеш» не превратился в радикал-националистическое движение вроде «Всетатарского общественного центра», а занял нишу лояльного региональной и федеральной власти общественно-культурного объединения удмуртов. На выборах в Госсовет Удмуртии «Удмурт кенеш» — традиционный аутсайдер, в том числе в удмуртских деревнях. Не увенчался успехом и другой проект Разиных — созданное в 1994 году в Ижевске объединение «Дэмэн». В 2003 году разинский «Дэмэн» был ликвидирован судом как самостоятельное юридическое лицо, а сейчас входит на правах ассоциированного члена в «Удмурт кенеш».

Воображаемая Удмуртия

Исследования работавших в Удмуртии социологов показывают: к началу-середине нулевых в республике сформировалась масса национально ориентированных удмуртских движений и связанных с ними СМИ. Но это предложение не имело спроса у удмуртского народа и осталось на политической обочине. Основной показатель нахождения удмуртских националистов в аутсайде — крайне низкий спрос удмуртского населения на национальные школы. Более 400 школ с углубленным изучением удмуртского языка и культуры, открытых республиканским Минобразом по просьбе национал-активистов, стоят полупустые.

Что неудивительно: удмуртские национал-активисты вроде Разина ставят политические задачи выше образовательных. С целью оторвать удмуртов от исторической России удмуртские нацдемы конструируют на пустом месте мифическую «Великую Финно-Угрию» в границах от Венгрии до Урала — культурный ареал, который должен заменить удмуртам как Россию, так и современную Европу. Венгрия и Финляндия в этом конструкте — добрые старшие братья удмуртов, а сами удмурты — потомки исчезнувшей великой финно-угорской цивилизации, которую все финно-угры обязаны возродить. Как видно, национальное прожектерство удмуртской интеллигенции, расцветшее всеми красками с 1990-х годов, — типичный случай нации как воображаемого сообщества, описанный британским социологом Бенедиктом Андерсоном. К реальным социально-культурным потребностям современных удмуртов (сохранение традиционного уклада, ремесел, языка, многодетной крепкой семьи и т. д.) данная этнофутурология не имеет никакого отношения.

В своих этнофутурологических изысканиях Альберт Разин — бывший член КПСС и доцент по научному коммунизму — дошел до апологии удмуртского язычества, которое, по мнению Разина и сочувствовавших ему нацдемов, должно заместить удмуртам русское православие. Как и в современной Киргизии, где доморощенные пантюркисты сейчас «выращивают» тенгрианство, Разину пришлось придумывать удмуртское язычество с чистого листа. Показательна в этом плане его статья «Удмурты — потомки создателей древней цивилизации», вышедшая на сайте «Финно-угорский мир» при жизни самоубийцы. В этой статье Разин заявил, что задолго до строительства пирамиды Хеопса и появления на свет Древнего Рима на Южном Урале у предков удмуртов было свое развитое государство Аркаим, якобы торговавшее с Китаем и Персией. После краха Аркаима, как писал Разин, одна часть праудмуртов эмигрировала в Гималаи и создала индо-буддийскую цивилизацию, другая — в Иран, где впоследствии произвела на свет Заратустру и религию зороастризм. В более поздних работах Разин утверждал, что удмуртами были многие известные татары, в частности классик татарской литературы Габдулла Тукай. Какое отношение к защите удмуртского языка имеет эта вульгарная фоменковщина, которую Разин проповедовал на полном серьезе?

Непонятно, какой импульс к культурному возрождению удмуртского народа дало бы и то, что Разин — самопровозглашенный жрец удмуртского язычества — совершал в Удмуртии камлания и проповедовал язычество среди молодых удмуртов. Культурный подъем в виде письменного языка удмуртам, как и другим финно-уграм России, сначала дала проповедь русского православия, а после 1917 года — советская политика по массовой ликвидации безграмотности, повлекшая создание на кириллической основе (!) современного литературного удмуртского языка и удмуртской культуры. Политеистические верования финно-угорских народов Поволжья — бесписьменные, примитивные формы культурного сознания. Проповедуемый Разиным «откат» удмуртов к язычеству в случае своего воплощения вверг бы удмуртов в дичайшую культурную деградацию. Достоверных следов того, каким было удмуртское язычество в дохристианские времена, не выявлено. Так что удмуртам пришлось бы веровать в неоязычество «по Разину», псевдорелигиозный новодел нью-эйджерского типа.

От Казани до Бреста

Незадолго до смерти Разин протестовал против того, чтобы в Удмуртии выполняли федеральный закон «О языках» от 2018 года и изучали удмуртский язык только добровольно. «Коренные народы России подтвердили свое равное право с русскими на обязательное изучение родного языка. Добровольное изучение родного языка приведет к его окончательной утрате», — писал Разин.

Ратующие за языковую обязаловку национал-активисты всех мастей утверждают: до того, как Владимир Путин в 2017 году в Йошкар-Оле распорядился, что нерусские языки в нацрегионах надо изучать только добровольно, в Удмуртии удмуртский язык изучали все в обязательном порядке и Альберт Разин был доволен. Ничего подобного. В постсоветской Удмуртии, к уважению ее властей, никто не додумывался до того, чтобы русских или татарских детей насильно учить удмуртскому. Лет шесть-семь назад «Удмурт кенеш», следуя примеру Республики Коми, пробовал пробить через Госсовет школьную обязаловку по удмуртскому языку, но потерпел фиаско. Печатные и устные выступления Разина в защиту удмуртского языка, имевшие итогом трагическую смерть активиста, — не удмуртский случай, а инспирирование дурным примером из Татарстана, где местные этнократы готовы принести в жертву языковой обязаловке собственный народ.

Точно не установлено, был ли связан Альберт Разин с этнократическо-националистическими кругами Татарстана, а если да, то как. Но то, что из самоубийцы Разина лепят мученика активнее всего именно в Татарстане, — секрет Полишинеля. В день гибели Разина официальный рупор этнократов казанская интернет-газета «Бизнес-Онлайн» посвятила покойному столь же помпезную, как и фальшивую и пафосную статью-некролог. Казалось бы, какое дело татарстанской газете до случая в Удмуртии, да еще не относящегося к удмуртским татарам? Самое ценное в этой статье — лента комментариев, где татарские националисты на все лады прославляют самоубийцу как отважного героя и борца за права национальных языков.

На ум приходит: чего ж вы, кадерлэ дуслар («дорогие друзья» по-татарски), сами не подожжете себя против «России — тюрьмы народов», а заставляете умирать в муках других людей? Само собой, что крокодиловы слезы татнационалистов по удмурту Разину явно возникли с подачи этнократов из Казанского кремля. На этом фоне выглядит лицемерием негласный запрет Казанского кремля, чтобы татнационалисты ехали на похороны Разина.

К сожалению, в случае с Разиным «нос к носу» с этнократами из Казани пошли национал-активисты из числа крымских татар. Крымско-татарский политолог Ринат Шаймарданов, ранее сочувствовавший Крымской весне и громивший в своих статьях запрещенный в России «Меджлис крымско-татарского народа»*, в своем Facebook пишет панегирики поступку Разина и обвиняет Россию в дискриминации нерусских народов. Шаймарданова не останавливает и то, что восхвалять самоубийцу для мусульманина грех.

Негативно повлиял поступок Разина на умонастроения общественников из числа лезгин, адыгов и других кавказских народов, ранее выступавших в СМИ с претензиями, что их родные языки находятся в России на грани исчезновения. У каждого активиста свои личные мотивации. Но в совокупности их внезапно проснувшаяся любовь к покойному удмурту — попытки прыгнуть во внезапно приехавший поезд выгодной культурно-политической конъюнктуры. Не умри Разин в муках, эти активисты еще неизвестно сколько бы «мариновались» в зале ожидания.

Что касается Дагестана, то распалять там карту языкового противостояния, еще и направляя острие против доминирования русского языка, — это значит уничтожать Дагестан как единый субъект федерации и создавать там условия для гражданской войны на пустом месте.

Совсем анекдотически смотрится, как за едва остывший пепел Разина цепляются националисты из Белоруссии.

«Малые финно-угорские народы в России в национальном плане находятся в ужасном состоянии. Та ассимиляция, которую не смогли до конца провернуть в Российской империи и Советском Союзе, успешно продолжается сейчас — при Путине. Нам, белорусам, проблема знакома не понаслышке. Это ведь у нас в огромном количестве ведомств попросту нет бланков на белорусском. Это у нас вечный недобор на филфак БГУ. Кто-то скажет: белорусы сами не хотят говорить на белорусском. Сами от него кривятся. Это неконкурентоспособный язык, который будет только замыкать нас в рамках гетто в огромном и прекрасном глобальном мире. Зачем силой навязывать? На самом деле силой нам долгие годы навязывали русификацию. Колониальный вариант „нормальности“. Язык — это еще и политика. И события у наших южных соседей с 2014 г. и доныне — великолепная тому иллюстрация. „Русскоязычный? Хорошо. Завтра мы придем тебя освобождать…“» — пишет в своей статье — некрологе Альберту Разину в «Белорусской газете» некто Алесь Киркевич.

В словоблудии Киркевича верно только одно: язык в современном мире — это еще и политика.

Лень, импотенция, ненависть

То, что многие совестливые украинцы в России стесняются в публичных местах говорить по-украински, виноват не Путин, а киевский режим, сделавший так, что с 2014 года язык Тараса Шевченко воспринимается русскоязычными как наречие палачей Донбасса и Одессы. Белорусский язык в его нынешнем виде органически неспособен создать конкуренцию русскому языку не только в России, но и внутри самой Белоруссии. Сами же белорусские националисты вбивают гвозди в гроб «роднай мовы», противопоставляя «московской оккупации» «золотой век» нахождения Белоруссии в составе Речи Посполитой.

Удмуртский язык в текущих социальных условиях Удмуртии способен выживать и развиваться разве что в удмуртской деревне. Но вы только попробуйте затащить удмуртского или любого ретивого национал-активиста жить в родную деревню… К сожалению, эти кабинетно-клавиатурные национальные герои мыслят свое житье только в виде грантов от зарубежных фондов, поездок за рубеж за счет принимающей стороны и видов на жительство «за бугром» в качестве главного бонуса. Чем больше деградируют их родные села из-за убыли активного трудолюбивого населения, тем больше повода у национал-активистов стонать из года в год про «ущемление в России нерусских народов».

В стагнации нерусских (да и русских) сел виноваты изнеженность и лень потенциально активного населения, предпочитающего трудной жизни в деревне сытое легкое существование в мегаполисах на положении прекариата. Беда основного большинства национально ориентированных общественников и блогеров в том, что они не умеют созидать ничего руками и головой, а могут только критиковать «плохого Путина» и «русских шовинистов». В этом им успешно создают компанию спевшиеся с национал-шовинистами либералы — обитатели Москвы и Петербурга с дипломами и учеными степенями, для которых сварщик или автослесарь едва ли не «недочеловеки».

Неспособность диванно-митинговой оппозиции к созиданию была отмечена в блоге одного жителя Удмуртии, который размышлял над обстоятельствами гибели Альберта Разина. Этот блогер верно отметил: суицид Разина дал очень плохой пример остальным народам России. А именно то, что свой культурный суверенитет сейчас «модно» и успешно доказывать только путем зла, смерти и разрушения, а не мира, дружбы и созидания.

Очень верное замечание. В современной постсоветской истории известны несколько нациостроителей-разрушителей: Джохар Дудаев, Звиад Гамсахурдия, Дмитрий Корчинский и Дмитрий Ярош. До них был «выдающийся германский национал-демократ» Адольф Гитлер. А еще раньше — Сатана, извечный разрушитель, воплощенная ложь и отец лжи.

Муса Ибрагимбеков

*Экстремистская организация, запрещена на территории РФ