Вторая торговая: США развязывают новую войну с Китаем

Возвращение Дональда Трампа в Белый дом может привести к новой торговой войне с Китаем. Последовательная «бомбардировка» президентом-республиканцем второй по величине экономики мира в его первый срок не оставляет у многих экспертов в США и КНР сомнений в том, что две мировые державы вновь схлестнутся на арене мировой торговли.

Между тем аналитики расходятся во мнениях относительно того, является ли его предвыборное обещание ввести 60-процентный всеобщий тариф на импорт из Китая разменной монетой для заключения с Поднебесной торговой сделки или стратегическим размежеванием с ней, которое Трамп попытается осуществить в течение своего повторного четырёхлетнего правления.

С одной стороны, будущий хозяин Белого дома известен своей непредсказуемостью и склонностью к сделкам, и он настроен адресовать Китаю ряд настоятельных пожеланий. Они могут включать:

• добровольные ограничения Пекином экспортных операций на американском рынке для сокращения объёма китайского экспорта в США;
• больший импорт американской сельскохозяйственной продукции на рынок КНР;
• больше китайских инвестиций в США для создания там новых рабочих мест;
• дополнительные покупки казначейских облигаций.

С другой стороны, 60-процентный тариф может быть не тактикой заключения торговой сделки, а неотъемлемой частью стратегии «Америка прежде всего». Некоторые признаки свидетельствуют о такой возможности. Трамп объявил о нескольких ключевых членах своей администрации, которые решительно воспринимают Китай в качестве главного стратегического соперника Соединённых Штатов. Эти «китайские ястребы» в Белом доме способны затруднить заключение любой прагматичной сделки.

Трамп может искренне верить в то, что доходы от значительно выросших пошлин для китайских товаров заменят другие налоги в США для финансирования, помимо прочего, растущих расходных статей госбюджета. Наконец, следующий американский лидер, пришедший в большую политику из крупного бизнеса, может сделать ставку на то, что новая фаза торговой войны опустошит китайскую экономику, одновременно укрепив экономическую мощь его страны.

Летом 2018 года, когда Трамп начал торговую войну с Пекином, китайская экономика была на подъёме. Ходили даже разговоры о том, что вскоре она может обогнать США и стать крупнейшей в мире. По сути, торговая война США и Китая не прекращалась при администрации президента Джо Байдена, но уже носила более выраженный геополитический характер. Введённые ограничения на поставки чипов из США, а также запреты на определённую продукцию из Китая сократили в 2023 году торговый дефицит до $ 279,4 млрд. Экспорт США упал за год на $ 6,2 млрд — до $ 147,8 млрд, а китайские поставки сократились за год на $ 109,1 млрд — до $ 427,2 млрд.

О введении более строгих ограничений в отношении импорта из Китая на общую сумму $ 18 млрд администрация Байдена объявила 14 мая 2024 года. Пекин незамедлительно пообещал, что примет все необходимые меры для защиты своих прав и интересов. После почти четырёх лет рассмотрения вопроса Вашингтон решил повысить тарифы на определённые китайские товары, причём основная нагрузка пришлась на электромобили. Импортная пошлина на них из Китая вырастет с нынешних 27,5 до 102,5%. Меры коснулись и других отраслей и товаров, включая аккумуляторы, солнечные батареи, сталь и алюминий. Как говорилось в заявлении Белого дома, цель повышения тарифов — побудить Китай «отказаться от его несправедливой торговой практики в отношении трансфера технологий, интеллектуальной собственности и инноваций». При этом указывалось, что рост пошлин на китайские электромобили направлен на защиту рынка США от их потенциального наплыва, который может радикально изменить американскую автомобильную промышленность, чувствительную к ситуации в большой политике.

Теперь, когда Трампу осталось меньше двух месяцев до возвращения на президентский пост, то, что ещё 6 лет назад казалось огромной силой, значительно ослабло. Борясь с внутренними проблемами на рынке недвижимости, госдолга (по состоянию на конец марта 2024 года объём непогашенного внешнего долга Китая составил $ 2,51 трлн долларов) и дефляции, Китай не выглядит готовым к новой битве. Но внешность может быть обманчива, отмечают наблюдатели в Вашингтоне.

По мнению экономистов и политических аналитиков на Западе и в Азии, китайское руководство, уже обладая пониманием и достаточным опытом относительно того, как действует избранный президент, лучше подготовлено к тому, чтобы минимизировать свои потери во второй торговой войне с США. А она непременно разразится, если Трамп выполнит своё предвыборное обещание ввести пошлины в размере более 60% на товары, продаваемые в США. Китайцы на это с высокой вероятностью дадут комплексный ответ: сочетание мер по диверсификации собственной внешней торговли, целенаправленным ограничениям против американских компаний и большой поддержке внутреннего потребления.

«Китай готовился к этому дню уже довольно давно. США стали гораздо менее важны для его торговой сети (чем раньше)», — констатирует Декстер Робертс, автор информационного бюллетеня Trade War.

В результате первой торговой войны, которая фактически продолжилась и при сменщике Трампа в Белом доме, Китай начал активно сокращать свою торговую зависимость от США. Ещё в 2022 году двусторонняя торговля достигла рекордно высокого уровня. Но в прошлом году Мексика обогнала Китай и стала крупнейшим экспортёром товаров в США, согласно данным американского Министерства торговли. Китай удерживал эту ведущую позицию в течение предыдущих 20 лет, прежде чем его экспорт в США упал сразу на 20% — до $ 427 млрд в прошлом году.

По данным консалтинговой компании Matthews Asia (штаб-квартира в Лондоне), в 2023 году немногим менее 30% экспорта Китая пришлось на страны «Большой семёрки» (G7), что ниже 48% в 2000 году. Вот почему, несмотря на серьёзное сокращение продаж в США, доля Китая в мировом экспорте в настоящее время составляет 14% по сравнению с 13% до введения повышенных тарифов первой администрацией Трампа.

Как отмечал на прошлой неделе телеканал CNN, маловероятно, что в арсенале ответных мер Китая будут такие шаги, как продажа казначейских облигаций США (КНР является на сегодня вторым по величине их держателем в мире) или значительная девальвация юаня, который за последние три года потерял 12% своей стоимости по отношению к доллару из-за замедления темпов роста китайской экономики.

«Эти радикальные меры не помогут, — сказал в беседе с CNN Энди Ротман, стратег по Китаю в Matthews Asia. — Китайская сторона обычно не склонна отвечать таким образом напрямую».

Не стоит ожидать прямолинейного ответа от Пекина по тарифам, полагает Лиза Тобин, старший директор по экономике в Special Competitive Studies Project, американском аналитическом центре. Вместо этого, по её мнению, реакция китайцев, «вероятно, будет более целенаправленной и асимметричной».

«Они уже давят на иностранные компании, работающие в Китае, и могут усилить давление на американские фирмы, выбрав цели, которые они хотят вытеснить с китайского рынка в любом случае», — пояснила экономист.

В сентябре Пекин заявил, что расследует деятельность ретейлера модной одежды PVH Corp, владельца брендов Calvin Klein и Tommy Hilfiger, в связи с отказом закупать хлопок из Синьцзян-Уйгурского автономного района, где Запад традиционно обвиняет местные власти КНР в «широкомасштабных нарушениях прав человека». Этот шаг может привести к санкциям в отношении американской компании, имеющей крупные деловые интересы в Китае.

В прошлом году китайская полиция провела обыск в шанхайском офисе Bain&Company, американской консалтинговой фирмы, что вызвало тревогу среди широкого круга деловых кругов США. Вскоре после этого государственные СМИ КНР сообщили, что органы безопасности страны провели обыски в нескольких офисах международной консалтинговой фирмы Capvision, базирующейся в Шанхае и Нью-Йорке.

Ограничения в отношении американских компаний на китайском рынке или поставщиков сельхозпродукции из США были бы гораздо более вероятны в случае «торговой войны 2.0», чем продажа Китаем своих огромных запасов казначейских облигаций США, указывают аналитики в Вашингтоне. Они объясняют это тем, что рынок таких векселей «глубокий и ликвидный и недостатка в покупателях нет». Помимо прочего, их продажа также может нанести ущерб собственным интересам Пекина.

Понижение курса юаня также может помочь китайскому экспорту, если Трамп введёт новые пошлины, однако аналитики не верят, что этот шаг возможен.

«Правительство (Китая) вряд ли сочтёт, что девальвация (юаня) оправдывает различные издержки, и вместо этого выберет другие шаги», — полагает Шон Кэллоу, старший валютный аналитик ITC Markets.

Внезапная девальвация китайской национальной валюты в августе 2015 года (ежедневно устанавливаемый справочный курс был тогда снижен на рекордные 1,9%, вызвав самый резкий обвал юаня с января 1994 года) привела к потрясениям на фондовом рынке, напоминает он. В последние месяцы правительство КНР дало понять, что хочет укрепить доверие к своим фондовым рынкам как для внутренних инвесторов, так и для того, чтобы представить Китай миру в качестве привлекательного места для инвестиций.

К тому же Пекин желает, чтобы юань рассматривался как надёжная альтернатива доллару для управляющих резервами центральных банков мира, особенно тех, кого беспокоит заморозка российских активов со стороны США и Европы с 2022 года.

Следует отметить, что Китай — не единственная цель пошлин, которые планирует ввести Трамп. Он предложил тариф в размере 10−20% на все импортируемые товары, что является значительным увеличением по сравнению с текущим средним показателем в 2% или, во многих случаях, нулевым.

По некоторым оценкам, при тарифах в 60% налог на импорт в США может сократить темпы экономического роста Китая вдвое. Однако КНР, страна с населением 1,4 миллиарда человек, также имеет огромный внутренний потребительский рынок, на который тамошнее правительство может рассчитывать в контексте компенсации ущерба от ожидаемых недружественных шагов со стороны второй администрации Трампа.

«Лучший ответ на тарифы, который может дать Пекин, — это навести порядок в собственном доме, восстановив доверие китайских предпринимателей, на которых приходится 90% городской занятости и большая часть инноваций, — говорит Ротман. — Это повысило бы доверие потребителей, привело бы к более сильному внутреннему потреблению, смягчило бы влияние более слабого экспорта в США».

В октябре Национальное бюро статистики КНР объявило, что экономика ещё больше замедлилась в период с июля по сентябрь. Это было обусловлено слабым внутренним потреблением, отчасти из-за продолжающихся проблем на рынке недвижимости. ВВП КНР вырос на 4,6% за трёхмесячный период по сравнению с прошлым годом, в то время как правительство страны нацелено на рост примерно в 5%.

Если сценарий «торговой войны 2.0» между США и КНР станет реальностью, то, как отмечают аналитики в Восточной Азии, возникают два главных вопроса: как отреагирует Пекин и как новое противоборство двух мировых держав повлияет на китайскую экономику в обозримой перспективе?

В поздравительном послании Си Цзиньпина на имя Дональда Трампа в связи с его избранием президентом США председатель КНР призвал к «стабильным, прочным и устойчивым» двусторонним отношениям. При этом китайский лидер решительно не намерен показаться «мягким» перед лицом новой торговой войны.

Первая торговая атака Трампа в 2018 году была встречена пропорциональным ответом Китая: свыше 73% импорта КНР из США тогда подпали под ответные пошлины. Поэтому вполне вероятно, что Пекин отреагирует и на этот раз аналогично жёстким контрударом, если обещанный Трампом тариф в 60% вступит в силу.

Но Китай не намерен втягиваться в изнурительное противостояние и наносить большой вред Соединённым Штатам, который в конечном итоге отрикошетит по второй экономике мира. За последние несколько лет Китай принял масштабные новые законы, которые могут быть использованы в качестве ответных мер. В их числе — внесение в чёрный список иностранных компаний, введение Пекином собственных санкций в отношении частных лиц или предприятий США, а также экспортных ограничений на критически важные минералы. Впрочем, если Китай решит внести в чёрный список или ввести санкции в отношении американских предприятий, он сделает это только выборочно и хирургически, чтобы не препятствовать иностранным инвестициям на своём рынке и не нарушать глобальную цепочку поставок.

Наконец, маловероятно, что Китай продаст казначейские облигации США на $ 775 млрд, которыми он владеет (по состоянию на август 2024 года). Но тенденция на их сброс налицо. Китайские фонды в мае текущего года продали американские долгосрочные ценные бумаги на рекордную сумму $ 42,6 млрд. Только за последние три года объём вложений Китая в казначейские облигации США сократился на 30%, или на $ 300 млрд. Начиная с пика 2013 года Китай продал казначейские облигации на общую сумму около $ 540 млрд.

Впрочем, распродажа не приведёт к существенному ослаблению стоимости доллара или повышению доходности казначейских облигаций США, уверяют американские аналитики. В настоящее время доля иностранных активов в казначейских бумагах США в общем объёме непогашенного федерального долга снизилась с 35 до 24% за последнее десятилетие.

Хотя многие наблюдатели полагают, что сегодня Китай находится в более слабом положении, чтобы выдержать торговую войну с США, чем шесть лет назад, когда его экономика росла темпами на уровне 6,7%, а не около 5%, как в настоящее время, Пекин на самом деле укрепил свою экономику, чтобы справиться с более враждебной международной обстановкой за последние несколько лет. Экспорт Китая в США в 2018 году составлял 19,3% от его общего объёма экспортных операций. К 2023 году это соотношение упало до 14,8%, а экспорт в США составил всего 2,5% от общего ВВП Китая.

Впервые в 2023 году Китай экспортировал в страны инициативы «Один пояс — один путь» (Belt and Road Initiative, BRI) больше, чем в США, Европейский союз и Японию вместе взятые. Содействуя Глобальному Югу в его более активном вовлечении в мировую торговлю посредством ряда инвестиций в инфраструктуру в рамках BRI, Китай может извлечь выгоду из диверсифицированных экспортных рынков. Кроме того, во время первой торговой войны КНР создала механизмы перевалки грузов, чтобы обойти тарифный барьер. Поскольку импорт США из таких стран, как Вьетнам, Таиланд и Мексика, увеличился, экспорт Китая в Мексику и Таиланд более чем удвоился в период 2017—2023 годов, а поставки комплектующих для компьютеров из Китая во Вьетнам утроились.

Во время первой торговой войны Трампа юань обесценился примерно на 10%, чтобы смягчить влияние тарифов. Их повышение на 60% потребует обесценивания юаня ещё порядка на 10−12% для компенсации. Возможно, на этот раз юаню будет сложнее обесцениться ещё больше, учитывая, что обменный курс уже превысил порог 7:1. Китайская экономика находится под дефляционным давлением, поэтому реальное обесценивание посредством дефляции было бы нежелательным. Тем не менее потенциальный рост инфляции в США из-за политики Трампа может побудить тамошнюю Федеральную резервную систему (ФРС) замедлить снижение ключевых ставок, в то время как китайский Центробанк продолжит снижать ставки для стимулирования своей экономики.

Наконец, китайские предприятия инвестируют за рубежом для создания местных производственных мощностей, что не только помогает обслуживать тамошние рынки, но и оптимизирует цепочку поставок и позволяет избегать тарифных барьеров. Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) Китая выросли на 8,7% в годовом исчислении и достигли $ 177,3 млрд в 2023 году, что сделало КНР третьим по величине источником ПИИ в мире. За первые восемь месяцев 2024 года ODI Китая достигли $ 110,9 млрд, увеличившись на 12,5% в годовом исчислении.

Четыре года новой торговой войны США с КНР усилят их стратегическое размежевание и приведут к технологическому сдерживанию Пекина. Но она отзовётся для самой американской экономики серьёзным уроном. Институт мировой экономики Петерсона (PIIE, штаб-квартира в Вашингтоне) прогнозирует, что 60-процентный тариф на импорт из Китая и 10-процентный на импорт из всех других стран обойдётся типичному американскому домохозяйству более чем в $ 2 600 в год. Повышенные тарифные планы подстегнут инфляцию в США, сократят рабочие места, замедлят рост ВВП и ухудшат распределение доходов в стране — инициаторе торговой войны.

В то же время Китай будет вынужден ускорить свою экономическую политику, чтобы поддержать внутренний спрос и укрепить технологическую самодостаточность. Он также продолжит курс на активную экономическую дипломатию, повышая уровень своего участия в БРИКС, ШОС, АТЭС и G20. Пекин станет более активно взаимодействовать с Глобальным Югом, партнёрами США в Европе и других регионах. В конечном итоге, если КНР удастся воспользоваться возможностью оживить свою экономику и расширить связи с внешнеэкономическими партнёрами, новая торговая война Трампа может оказаться стратегическим подарком Пекину, заключают китайские эксперты.

Напомним, в декабре 2018 года на саммите G20 в Аргентине лидеры США и Китая договорились о временном перемирии в торговой войне и заговорили о необходимости нового соглашения. Однако к маю 2019-го переговоры зашли в тупик. Американцы тогда увеличили тарифы на товары из КНР на сумму $ 200 млрд, в то время как китайцы отреагировали аналогичными пошлинами на товары из США. В январе 2020 года первая и вторая экономики мира всё же договорились о первой фазе торгового соглашения, по которому Китай принял на себя обязательство нарастить импорт американских товаров и закупить их за два года более чем на $ 500 млрд. Кроме того, соглашение обязывало КНР усилить контроль за соблюдением прав интеллектуальной собственности и не допускать хищения американских технологий и корпоративных тайн китайскими компаниями и государственными структурами.

Но сделка не привела к увеличению поставок из США в Китай с заложенной в ней целью сделать более симметричной двустороннюю торговлю. По оценке вышеупомянутого PIIE, фактический объём импорта из США в 2020 году составил $ 135,2 млрд, в 2021-м — $ 155,6 млрд, тогда как в рамках сделки были согласованы уровни в $ 227,9 млрд и 274,5 млрд соответственно. Таким образом, её исполнение составило лишь 58%.