США дали $ 61 млрд, чтобы Киев победил. Но не сказали, как. Потому что не надо?

Прошло почти 100 дней с тех пор, как Конгресс одобрил выделение Украине чрезвычайного финансирования в размере 61 миллиарда долларов. Эта мера включала условие, согласно которому администрация Байдена должна была представить законодательному органу подробную стратегию дальнейшей поддержки со стороны США.

Когда 23 апреля с большой помпой был принят законопроект о финансировании, в раздел 504 на стр. 32 которого был включен следующий указ:

«Не позднее чем через 45 дней после даты вступления в силу настоящего Закона Государственный секретарь и Министр обороны по согласованию с главами других соответствующих федеральных агентств по мере необходимости представят в 18 Комитетов по ассигнованиям, по вооруженным силам и по иностранным делам Сената и в 20 Комитетов по ассигнованиям, по вооруженным силам и по иностранным делам Палаты представителей стратегию в отношении поддержки Соединенными Штатами Украины против агрессии со стороны Российской Федерации: при условии, что такая стратегия будет многолетней, будет устанавливать конкретные и достижимые цели, определять и расставлять приоритеты в интересах национальной безопасности Соединенных Штатов…»

Приношу искреннее извинение читателям за употребление столь длинной фразы (не у каждого хватит дыхания, чтобы ее прочесть единым махом без пауз), но правила цитирования заставляют вносить этот шедевр бюрократического словообразования в текст для EADaily «как есть».

На дворе август, но со стороны администрации Байдена все еще нет никаких признаков наличия желания представить такую ​​стратегию Конгрессу. Это неизбежно наводит на мысль, что упомянутой стратегии на самом деле все еще не существует. По мнению авторитетного американского журнала Responcible Statecraft, это также предполагает, что «без масштабного изменения мышления внутри администрации невозможно даже провести — не говоря уже о том, чтобы сделать публичными — серьезные и честные внутренние дискуссии по этому вопросу. Поскольку они раскроют ошибочные и пустые предположения, на которых основана большая часть нынешней политики».

Это касается, прежде всего, требования «определить и поставить в приоритет интересы национальной безопасности Соединенных Штатов».

«Ни один американский чиновник никогда серьезно не искал ответ на вопрос о том, почему российское военное присутствие на востоке Украины, которое не имело никакого значения для США 40 лет назад (когда советские танковые армии стояли в центре Германии, в 1200 милях к западу от Киева), теперь должно представлять такую ​​угрозу, борьба с которой требует 61 миллиарда долларов военной помощи США в год. А также балансирования на грани прямого конфликта с ядерной Россией и колоссального отвлечения сил и средств от жизненно важных интересов США в других местах», — подчеркивает обозреватель издания Анатоль Ливен.

По словам эксперта, вместо того, чтобы рационально помыслить, включив по полной программе голову, Белый дом и его европейские союзники опирались на один аргумент: если Россия не будет побеждена на Украине, она продолжит атаковать НАТО, и это будет означать, что американские солдаты отправятся сражаться и умирать в Европу.

На самом деле никаких доказательств открытых или завуалированных подобных намерений России обнаружено не было, отмечает автор. Угрозы эскалации со стороны России были порождены войной на Украине и направлены на то, чтобы удержать НАТО от прямого вмешательства в этот конфликт, а вовсе не являлись действиями, направленными на то, чтобы заложить основу для вторжения на территорию какой-либо страны, входящей в Североатлантический альянс.

Западные комментаторы любят заявлять о российских амбициях за пределами Украины как о «медицинском» факте, но когда их просят предоставить реально озвученные Москвой заявления на этот счет, они не могут этого сделать.

«По крайней мере, судя по последнему заявлению Путина, он не намерен (или не считает это возможным) стереть Украину с карты. Главные официальные цели России включают ограниченные территориальные приобретения, украинский нейтралитет и права русского языка на Украине — все эти вопросы можно юридически правильно и спокойно решить на переговорах, — констатирует Ливен. — Более того, учитывая острые трудности, с которыми столкнулись российские военные на Украине, и слабость России, выявленную этим конфликтом, идея о том, что она планирует атаковать НАТО, кажется совершенно нелогичной. Ведь Россия была остановлена на Украине, а не остановилась по собственному желанию. Сопротивление украинской армии, подкрепленное западным оружием и деньгами, остановило армию РФ далеко от целей президента Путина, с которыми он начал войну. Это серьезно подорвало военный престиж России, нанесло огромные потери российским военным. В настоящее время украинцы все еще удерживают более 80% территории своей страны».

Администрация Байдена так сформулировала цели помощи США Украине: она призвана помочь незалежной победить, а также помочь «укрепить ее позиции за столом переговоров». Однако при этом обязательства определить перед Конгрессом, что будет означать «победа» с юридической точки зрения, Белый дом не выполнил. Как не ответил и на вопрос, «если война закончится переговорами, то почему эти переговоры не должны начинаться сейчас». Тем более что есть очень веские доказательства того, что украинское военное положение, а следовательно, и положение Украины за столом переговоров ухудшаются, а не наоборот.

Политолог и эксперт социально-исследовательской корпорации RAND* Сэмюэл Чарап и директор по исследованиям Европейского совета по международным отношениям Джереми Шапиро в ответ на последнюю отправку оружия США на Украину отреагировали следующим образом:

«Адаптация и корректировка не являются стратегией, а реактивная эскалация без стратегии не является разумной политикой. Эскалация участия США в этом конфликте, как и в любом другом, должна руководствоваться идеей „как нам положить конец войне“».

Как и в случае с американскими кампаниями во Вьетнаме и в других местах, администрация и ее союзники попытались разыграть карту достоверности: аргумент о том, что необходимо победить Россию на Украине, потому что в противном случае Китай, Иран и другие страны, вдохновленные успехом русских, осмелятся атаковать Соединенные Штаты или их союзников. Но, как и в случае с линией о российских амбициях за пределами Украины, это является всего лишь предположением. Фактических доказательств этому нет вообще.

С тем же уровнем обоснованности, а то и большим, можно предположить, что правительства названных выше стран примут решение исходя из расчетов своих собственных интересов и военного баланса в своих регионах.

Последняя линия аргументации администрации Байдена — моральная: «российская агрессия не должна быть вознаграждена» и «территориальная целостность Украины должна быть восстановлена». Поскольку, однако, любые реалистичные переговоры по мирному урегулированию должны будут включать фактическое признание российских территориальных приобретений (а не юридическое признание, которого и русские не ожидают, и даже китайцы не предусматривают в своем мирном плане), это заявление, по-видимому, исключает даже идею переговоров.

Исходя из всего вышеизложенного, можно констатировать, что непредставление Овальным кабинетом стратегии поддержки Украины (использования $ 61 млрд) резонно считать просьбой администрации к американскому народу «просто тратить неопределенно много десятков миллиардов долларов в год на бесконечную войну ради недостижимой цели».

Если такой вывод администрация сочтет «неверной трактовкой ее позиции», то кто ж ей не дает права и возможности (в соответствии с формальным обязательством в соответствии с законопроектом, принятым Конгрессом в апреле) рассказать американскому народу и его избранным представителям, каковы ее цели на Украине на самом деле? После чего каждый сможет прийти к обоснованному суждению о том, достижимы ли они, эти цели, и стоят ли они 61 миллиард единиц вечнозеленой американской валюты.

«К сожалению, похоже, что фактическая позиция администрации заключается в том, чтобы отложить этот вопрос до президентских выборов. После этого либо администрация Харрис должна будет составить новые планы, либо администрация Трампа сделает это, — не скрывая разочарования, пишет Ливен. — Но, учитывая то, сколько времени требуется новой администрации, чтобы обосновать и разработать новую политику, это означает, что мы не можем ожидать, что стратегия по Украине появится в лучшем случае в течение восьми месяцев».

Очень похоже на причту об обязательствах Ходжи Насреддина перед падишахом научить ишака разговаривать.

Если украинцы смогут удержать на земле свои нынешние позиции, то такой подход может быть оправданным с точки зрения внутренней политики США (хотя и не для семей украинских солдат, которые погибнут в это время). Однако существует, мягко выражаясь, весьма значительный риск того, что даже при продолжении помощи Украина в это время потерпит крупное поражение. Тогда Вашингтону придется выбирать между действительно унизительным провалом (привет от Вьетнама и Афганистана) или прямым вмешательством, которое подвергнет американский народ действительно ужасающим рискам.

Существует ли этому альтернатива? В общем-то, да. Поскольку президент Байден в любом случае уйдет в отставку в январе следующего года, он может рискнуть и попытаться оставить своему преемнику не войну, а мир. Для демократов не воспользоваться этой возможностью было бы непростительной глупостью.

С точки зрения внутренней политики, начать переговоры с Россией сейчас означало бы лишить Дональда Трампа и Дж. Д. Вэнса лидирующей предвыборной позиции и уберечь будущую администрацию демократов (в случае ее избрания) от очень сложного и внутренне разъединяющего решения.

Первым шагом в этом направлении является четкое формулирование администрацией Байдена своих целей на Украине: действительно ли это помощь, направленная на достижение незалежной победы, или тривиальное пиление бюджетных денег среди припавших к кормушке, не выпуская ни миллиарда за пределы Америки.

*Организация, деятельность которой признана нежелательной на территории РФ