Проклятие окраинности: как управлять многосоставным Дагестаном

Светскую государственность надо реализовывать не в границах Садового кольца, а на территории всей России, заявил кавказовед Сергей Маркедонов, комментируя ситуацию с терактами в Дагестане.

По его словам, уже сложилась определенная традиция. Самая крупная и многонаселенная северокавказская республика привлекает к себе внимание в связи с различными эксцессами. После этого Дагестан снова погружается в информационную тень до следующей трагедии, будь то теракт, громкая отставка чиновника республиканского или районного уровня или межэтнический инцидент разной степени сложности. Так и длится годами этот информационный круговорот.

«Между тем, данная ситуация, как нельзя лучше, показывает качество нашего восприятия дагестанских (а говоря шире) северокавказских дел. Что бы мы ни говорили о „дружбе и братстве“, на массовом уровне (и это касается не только абстрактного дяди Пети и его супруги тети Маши, но и масс журналистов, чиновников, педагогов) восприятие Северного Кавказа, как некоей „имперской окраины“ все равно остается! Не стреляют там, и слава Богу/иншалла, а если стреляют, то звучат призывы „принять меры“ и „бороться с кланами“! Не самая прекрасная атмосфера для консолидации нашего „многонационального народа РФ“ в единую российскую политическую нацию», — заявил Маркедонов.

По его мнению, это процесс этот двунаправленный, запрос на патрикуляризм идет и изнутри Кавказа, как от властей, так и от местных обществ.

«Но центр (не только Кремль, но и разнообразные структуры влияния в спектре от пиарщиков до учителей) на то и центр, чтобы тащить за собой, а не самому опускаться до уровня отдельно взятого района. Однако при подходе к республикам Кавказа, как к „окраинам“ можно временно заморозить или затушить проблему, но не дать ее системного решения. Чем раньше мы поймем, что нет никаких „особых горских проблем“, а есть общероссийские проблемы в отдельно взятых субъектах РФ, тем быстрее наши дела пойдут на лад», — считает эксперт.

Дагестан все время пытаются превратить в какое-то приложение к чему-то, отметил он. В 1990-х гг. он был аппендиксом к «сепаратистской» Чечне, хотя по многим параметрам реисламизации он шел намного впереди, а по части сецессии, напротив, никогда не числился в передовиках. Сегодня же иные доброхоты рекомендуют творчески использовать чеченский опыт стабилизации в Дагестане, не понимая многих фундаментальных отличий между двумя соседними республиками. В 2014—2015 гг. Дагестан стал «приложением» к Сирии, хотя без внутренних предпосылок никакая внешняя радикализация не сработает. В последние пару лет дагестанская тематика рассматривается сквозь украинские «очки». Тоже не самая идеальная оптика, мягко говоря, заявил Маркедонов.

«У Дагестана есть своя важность и собственная ценность. Это — многоукладный регион. Здесь можно встретить сосуществование того, что трудно соединимо в принципе. Герои СВО и борцы против исламизма и радикальные исламисты, ощущающие себя вне России и ее законов, сторонники светского порядка и поклонники исламизации повседневности, коньячные лавки и заводы с безалкогольными ресторанами и с не менее строгим алкоконтролем со стороны местного гражданского общества. Здесь сосуществуют разные юрисдикции, и государственная иной раз не доминирует», — описал ситуацию кавказовед.

Про Дагестан говорят, прежде всего, в контексте его «стабилизации». Либо силовой, либо финансово-экономической. Однако без проникновения внутрь проблем республики, без работы со смыслами, мозгами, идентичностью снова будут «заморозка» и периодические «разморозки», прогнозирует Маркедонов.

«Дело не сдвинется с места, проклятие окраинности будет сопровождать Дагестан и дальше! Если у нас в приоритете светская государственность и гражданская нация, то их и надо реализовывать не в границах Садового кольца, а на территории всей России. Естественно, с полным пониманием особенностей всех ее регионов. Управление многосоставностью — дело во всех смыслах затратное», — заявил он.