«И пропитанный смертью, горящий в огне Коксохим»: взявшим Авдеевку посвящается

Десятилетняя артиллерийская осада Донецка сравнима разве что с блокадой Ленинграда фашистами. Штурм Авдеевки ещё будут сравнивать с прорывом блокады. Ведь после освобождения городка наша арта продвинется вперёд и будет эффективнее в контрбатарейке.

До полного избавления столицы Донбасса от ударов вражеской артиллерии (отодвинуть которую ещё предстоит на десятки километров) утечёт ещё немало вод Кальмиуса.

Помните? После «Искры» был «Январский гром».

Так будет и теперь. Русский город-герой Донецк, наконец, сможет вздохнуть свободно, пишет телеграм-канал «Записки мичмана Птичкина».

А теперь просто стихи Дмитрия Филиппова от ноября прошлого года. Их бы в школьный учебник на заглавную страницу поставить, чтобы помнили…

«Мы умрём под Авдосом», — сказал мне на выходе смежник,

Поглядев немигающим взглядом и руку подав.

Будет солнце таким, как вошедший в столицу мятежник,

И на плечи нам лапы положит век-волкодав.

Позывные оставшихся в поле у Царской охоты

Утекают сквозь пальцы, но память хранит имена.

Я не сплю по ночам и часто курю отчего-то,

Я пока ещё жив. Я пока ещё жив. Я пока…

Как побитые птицы — идут, ковыляют по роте

Те, с кем раньше шутил, собирал нехитрый багаж.

Я и сам, как подранок, кричу, кувыркаюсь в полёте,

Я, как дрон-камикадзе, пикирую к Царской охоте,

Чтоб на бреющем врезаться точно в немецкий блиндаж.

Нас не надо жалеть, у военных другие замашки,

Человек выживает не хлебом и страхом одним.

Мне всю жизнь будут сниться Туманы, Мосты, Чебурашка

И пропитанный смертью, горящий в огне Коксохим.

Пацаны из Москвы, Ленинграда, Донецка, Ростова

Навалились на стену всей мощью натруженных плеч.

Чтоб в осенней степи растворилась увядшая мова,

Чтоб в Авдеевке вновь зазвучала русская речь.

«Мы умрём под Авдосом, — сказал мне на выходе смежник. -

Или выживем. Тут как получится. Надо суметь».

Этой ночью мне снился убийственно белый подснежник

И буграми заросшая дикая дивная степь.