Армения предпринимает шаги, ухудшающие ее положение: интервью с Николаем Силаевым

Поможет ли принятие новой Конституции обеспечить безопасность Армении? Как Москва будет реагировать, если армянские власти в процессе создания так называемой «Четвертой Республики» пойдут на полный пересмотр союзных отношений с Россией? На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил ведущий научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России Николай Силаев.

— Премьер Армении Никол Пашинян вбросил в общественный дискурс вопрос о необходимости принятия новой Конституции, так как это поможет обеспечить безопасность Армении. Как вы это прокомментируете?

— Ну, я должен сделать традиционную оговорку, что это внутреннее дело Армении. Теперь, что касается содержания вопроса. Я должен признаться, что я ошибся, потому что, когда меня в первый раз спросили про замену Конституции, я ответил, что Пашинян просто хочет стать президентом. Сейчас, судя по тем изменениям, которые обсуждаются, речь идет не только о том, чтобы изменить название должности первого лица, должности главы государства. На мой взгляд, и я даже скажу, что это не взгляд политического комментатора, а взгляд исследователя и только исследователя, для Армении, для армянского национализма, я в данном случае употребляю слово национализм как термин, то есть безоценочный, характерен разрыв или даже противоречие, между представлением о, если угодно, вечной Армении, о народе, о нации, которая существует не одно тысячелетие и которая пережила много трагедий и находила силы подниматься после этих трагедий, история которой наполнена героизмом, самопожертвованием, подвигом и верностью самим себе, своему языку, своей вере, своей культуре с одной стороны и лояльностью к существующим государственным институтам с другой.

Это неправильное выражение, обычный национализм, потому что они все очень своеобразны, все представления народов о себе всегда очень своеобразны. Но это естественно, если государства, национальные государства, национальные государственные институты стремятся опереться на национальный миф. Опять же слово миф я здесь употребляю не как синоним лжи, а как синоним метафоры, как синоним самоописания. Так вот, обычно национальные государства стремятся опереться на национальный миф. В Армении этого так и не произошло, на мой взгляд. Отчасти потому, что для многих деятелей армянского национализма характерно некоторое презрение, то есть абсолютное уважение к вечной Армении и некоторое презрение к Армении, которая есть, к существующим государственным институтам.

Как это когда-то сформулировал Гарегин Нжде: «не родина, а родимый угол». Под родиной он при этом подразумевал Великую Армению, я сейчас не говорю о ее территориальных границах. Под родимым углом он подразумевал ту республику, которая существовала в тот момент, когда он эти слова произносил. Вот трагедия, на мой взгляд, интеллектуального класса и политической элиты Армении в том, что соединить национальный миф и национальные государственные институты так до сих пор и не удалось. И, на мой взгляд, власти Армении идут по наиболее простому пути, пытаясь вот этот национальный миф попросту отменить. То есть убрать ссылки на экс-конституционную историю, убрать ссылки на геноцид, убрать ссылки на Армянскую апостольскую церковь, которая исторически была важнейшим, если не ключевым институтом, благодаря которому поддерживалась нация.

И убрать ссылки на Карабах. Потому что, конечно, то, что было с Карабахом последние 30 лет, очень сильно питало национальный миф. И трагедия Карабаха — это не только трагедия армян, которые были вынуждены покинуть свои дома, в которых жили они, в которых жили их предки много поколений, но это еще и трагедия армянского национального мифа.

— Действующие армянские власти во главе с Пашиняном утверждают, что это якобы повысит безопасность Армении, убережет от агрессии соседей. Хотя даже некоторые представители властей подвергли критике этот довод, заявив, что «фактически нам предложили перестать быть армянами, чтобы остаться в живых». И мы видим заявление Ильхама Алиева, который прямо заявляет, что изменение Конституции в Армении — это его требование. На Ваш взгляд, отказ от нынешней Конституции реально повысит безопасность Армении? Даже если армянские власти пойдут на реализацию этого шага, станет ли Алиев завтра требовать что-то новое?

—  Я думаю, что на безопасность страны, конечно, то, что написано в Конституции, во многих отношениях влияет. Но все-таки мы сейчас говорим о вещах нематериальных, а безопасность — это вещь вполне материальная. Она определяется, в широком смысле слова, балансом сил. Это касается и тех сил, которые есть у государства, это касается и его системы союзов, его отношений с партнерами, с врагами и союзниками. Мне кажется, что вот в этой схеме — принять требования Азербайджана и Турции, причем, давайте скажем прямо, требования в первую очередь символические, в данном случае, с отказом от упоминания Карабаха в Конституции, с отказом от упоминания Геноцида армян, я не понимаю, что же Армения получит взамен. И как будет укреплена ее безопасность в материальном плане. Любая дипломатия, даже дипломатия в неблагоприятных условиях, в которых, конечно, сейчас находится Армения, предполагает, ну, если угодно, какой-то торг. Она предполагает, что вы не сдаете свои позиции автоматически, а сдаете их на каких-то условиях. Вот с этой точки зрения я сейчас не вижу торга, а вижу односторонние уступки. И с этими односторонними уступками, понятно, можно ссылаться и на Россию, и на что угодно, и на внутреннюю оппозицию, и на объективные обстоятельства, и прочее, прочее, прочее. Но почему делаются эти уступки, на самом деле совершенно не важно. Важно, какой будет результат. А результата пока не просматривается, совсем никакого.

Ну, вот возьмем требование Турции об отказе от продвижения (процесса признания) Геноцида армян. Совсем то же самое, что отказ вообще от этого понятия. Тем более, что понятие это зафиксировано сейчас не только в конституции Армении, но и в решениях высших законодательных органов власти во многих других странах. Одной из этих стран является Россия. То есть если нужно было сделать уступку Турции на этом направлении, то это можно было сделать гораздо проще, чем менять Конституцию. То же самое, на самом деле, относится и к пункту про Карабах.

Армения по-прежнему предпринимает какие-то шаги, которые в чем-то ухудшают ее положение. Как, например, шаги по отношению к России. Если Армения портит отношение со своим ключевым союзником, это ухудшает положение Армении. Совершенно непонятно, что Армения получает взамен. Я не вижу здесь какой-то понятной политической выгоды.

— По поводу союзных отношений с Россией. По мнению ряда экспертов и сами власти тоже этого не скрывают, новая Конституция будет фактически отказом от Третьей Республики. Концом Третьей Республики и началом Четвертой. Третья Республика была основана на Карабахском движении и победе в первой Карабахской войне. И одним из главных символов Третьей Республики были союзные отношения с Россией. Нет ли в России опасения того, что с Третьей Республикой канут в Лету и союзные отношения с Арменией? И как Москва будет реагировать, если армянские власти в процессе создания Четвертой Республики пойдут на полный пересмотр союзных отношений с Россией и на внеблоковый статус, о чем упоминают некоторые армянские СМИ?

— Радости это в Москве, разумеется, не вызовет. Детали реакции, мне кажется, обсуждать рано. Я думаю, что вопрос будет и в сохранении Армении в составе Евразийского союза (ЕАЭС). Конечно, для России это будет внешнеполитическим поражением, внешнеполитической неудачей.

На мой взгляд, в Москве сейчас нет готовности и стремления любой ценой бороться за то, чтобы союзные отношения сохранить. Я сейчас подчеркиваю, «любой ценой». Конечно, такая борьба (за сохранение союзных отношений с Арменией) идет, и она будет идти, но при этом, судя по заявлениям, которые звучат уже несколько месяцев, в том числе и с самого верха, позиция примерно такая, что мы не можем отвечать за выбор, который сделает армянское руководство.