Белорусская оппозиция реабилитирует нацистскую пособницу, прикрываясь церковью

В Белоруссии, пережившей серьёзные политические потрясения в 2020 году, до сих пор ощущается раскол внутри общества. Основная линия раскола — это не отношение к президенту Александру Лукашенко, а видение будущего страны. Свядомые, которых поддерживает Запад, в агрессивной форме продолжают гнуть свою линию, заключающуюся в разрыве связей с Россией и вхождении в евро-атлантическое сообщество на правах прислуги. Недавние события наглядно продемонстрировали нежелание свядомых отступать и отказываться от планов по превращению Белоруссии в очередной антироссийский форпост.

30 марта свядомые СМИ сообщили, что в посёлке Зельва в Гродненской области исчез памятник поэтессе Ларисе Гениюш. О сносе памятника, находившегося на территории православного храма Живоначальной Троицы, сообщил внук поэтессы Михаил Гениюш, постоянно проживающий в польском Белостоке. Сам памятник был поставлен в 2003 году, причём свядомые напирают на то, что это было сделано по благословению тогдашнего экзарха Белоруссии митрополита Филарета (Вахромеева), при котором в церкви была тенденция к «белорусизации». К тому же апологеты Гениюш в качестве одного из аргументов приводят тот факт, что она в советский период была активной прихожанкой храма в Зельве.

По данным на 3 апреля, озвученным Гродненской епархией, памятник Гениюш был демонтирован и находился в «надёжном месте». Ранее проскочила информация, что бюст поэтессы находится в самой церкви в Зельве.

Вся эта история на самом деле связана не с каким-то регионом, а в целом со всей Белоруссией. Даже находящаяся за пределами Белоруссии самозванка Светлана Тихановская в одном из недавних спичей коснулась исчезновения памятника Гениюш. Однако наиболее явно суть происходящего в Зельве раскрыли змагарские СМИ, набросившиеся на активистку Ольгу Бондареву, организовавшую кампанию в поддержку демонтажа памятника свядомой поэтессе. Одним из обвинений в адрес Бондаревой, высказанным змагарами, было то, что она «пророссийская активистка».

В таком случае возникает вопрос: случайно ли свядомые используют Гениюш в качестве символа, отделяющего Белоруссию от России? Отнюдь. Гениюш, умершая 7 апреля 1983 года в Зельве, была противником советской системы и отсидела в лагерях. Не без гордости свядомые отмечают, что в Советском Союзе свядомая поэтесса жила под наблюдением КГБ и принципиально не принимала советского гражданства (до этого она была гражданкой Чехословакии). При этом в 1956, 1999 и 2017 годах Гениюш было отказано в реабилитации. Характерно, что последние две попытки были предприняты Белорусским Хельсинкским комитетом и «Белорусским народным фронтом», то есть двумя структурами с антирусским душком.

Именно чехословацкий период жизни Гениюш, длившийся с 1937 по 1948 год, является определяющим. Обычно змагары указывают, что Гениюш сначала работала с «правительством Белорусской Народной Республики», а с 1943 года стала генеральным секретарём БНР, сохранившим архив. Уже эти факты ставят под сомнение позиционирование Гениюш как выразительницы национальных чаяний белорусов. Ещё в октябре 1925 года в Берлине прошла Всебелорусская политическая конференция, на которой свядомые объявили о ликвидации Белорусской Народной Республики и признании Белорусской ССР белорусским государством. Лишь меньшинство деятелей БНР, в том числе сотрудничавший с Гениюш Василий Захарко, отказались признавать БССР и прекращать антисоветскую борьбу.

Однако самым важным является то, что Гениюш всё время вертелась среди людей, сотрудничавших с нацистской Германией, проводившей геноцидальную политику в отношении славянских народов. Так, известно, что в 1942 году в пражской типографии «Политика» Белорусским комитетом самопомощи в Германии был издан сборник стихотворений Гениюш «Ад родных ніў». Место издания этого сборника и издатель говорят о многом. Во-первых, Белорусский комитет самопомощи был создан в Берлине с разрешения властей нацистской Германии летом 1940 года. Председателем этого комитета стал бывший консул Белорусской Народной Республики в Германии Андрей Боровский. У этого комитета были филиалы в Познани, Лодзи, Торуни и чешской Праге. Поскольку Третий рейх был тоталитарным государством с цензурой, то издательская деятельность Белорусского комитета самопомощи была полностью согласована с нацистами.

Впрочем, отмазать Гениюш от симпатий к нацистам трудно и по другой причине. В 1939 году Гениюш отправила небольшое стихотворение «Вясна» в редакцию издававшейся в Берлине газеты «Ранiца» («Утро»). Эта газета была основана 3 декабря 1939 года при белорусском представительстве, созданном при имперском Министерстве внутренних дел для работы со свядомыми эмигрантами и белорусами-военнопленными, служившими в польской армии. Первым редактором «Ранiцы» был Фабиан Акинчиц, который ещё в 1933 году создал при поддержке немецких национал-социалистов Белорусскую национал-социалистическую партию.

Так что даже если в 1941 году Гениюш не подписывала обращение свядомых к Адольфу Гитлеру, то она всё равно публиковалась в изданиях, работавших на Третий рейх. Аргументом в пользу пособничества Гениюш нацистам можно считать и распространяемое стихотворение «Партызаны», в котором свядомая поэтесса обвиняет партизан в том, что якобы они своими действиями подставляли мирное население.

К тому же уже ближе к концу Великой Отечественной войны, когда всем было известно о политике Германии на востоке, Гениюш приняла участие во Втором всебелорусском конгрессе, который начал работу 27 июня 1944 года в Минске. В нём приняли участие лица, сотрудничавшие с нацистами. На этом свядомом сборище были подтверждены «независимость» Белоруссии и окончательный разрыв с «большевистской Москвой», а законными представителями белорусов провозгласили Белорусскую центральную раду и её президента Радослава Островского. Иногда свядомые пытаются отрицать участие Гениюш в этом сборище, но делают это неумело. Например, говорят, что якобы поэтесса прибыла в Минск после окончания конгресса из-за того, что опоздал поезд. Версия совсем неубедительная, так как всё равно выходит, что Гениюш лишь по техническим причинам не смогла принять участие в свядомом шабаше, устроенном при поддержке нацистов. К тому же эти отмазки опровергаются источниками, не замеченными в симпатиях к советской власти.

Вот что писал про Гениюш в 1990 году свядомый поэт Моисей (Масей) Седнёв:

«Ничего особенного в стихах Ларисы Гениюш я не нашёл, они показались мне провинциальными — несовершенными как в плане поэтического мастерства, так и в их отклонениях от норм литературного языка. Что же касается доминировавших в книге мотивов патриотического содержания, то они меня тоже не слишком впечатлили. Я оценивал книгу прежде всего с эстетической точки зрения, с точки зрения самой эстетики, которой, как мне казалось, как раз и недоставало стихам Ларисы Гениюш… Она не существовала для меня как поэт, пока я не встретил её лично. Знакомство произошло в 1944 году в Минске на так называемом Втором Всебелорусском конгрессе… С Гениюш меня познакомил Фёдор Ильяшевич, мой опекун и советник. Да, встреча была короткой — под Минском уже стояла Красная Армия и город жил очень напряжённой жизнью. Нужно было покинуть его в спешке. Лариса Гениюш тоже спешила. Не знаю как, к нам подошёл поэт Тавлай (Валентин Тавлай. — П. М.) и успел сделать общий снимок. Там были Арсеньева (Наталья Арсеньева, жена Франца Кушеля, известного пособника властей довоенной Польши и нацистской Германии. — П. М.), Ильяшевич, Петрок Шираков (Тодор Лебеда), я и ещё несколько человек, которых я сейчас не могу вспомнить. На это фото Лариса Гениюш почему-то не попала».

Единственный персонаж из приведённого отрывка, не запятнавший себя сотрудничеством с нацистами, — это поэт Тавлай, принимавший участие в партизанском движении. К тому же мы можем задать вопрос: если у Гениюш была чиста совесть, то почему она уехала вместе с немецкими оккупантами?

И вот на фоне вышеприведённых фактов возмутительными являются попытки некоторых священнослужителей в Белорусском экзархате пропагандировать Гениюш и её творчество. Ещё до грозных событий 2020 года, в 2016 году, в церковно-приходском комплексе при Свято-Борисоглебской (Коложской) церкви в Гродно по инициативе протоиерея Александра Болонникова была открыта белорусская библиотека, названная в честь Гениюш. Имя свядомой поэтессы исчезло из названия библиотеки лишь весной 2022 года.

Героизация нацистской пособницы священнослужителями, по сути, является плевком в сторону православных, живших в годы Великой Отечественной войны. Почему? Потому что немецкие оккупанты и их свядомые пособники пытались спровоцировать раскол в Русской православной церкви, пытаясь добиться создания автокефальной церкви. И тогда, и сейчас в качестве прецедентов для создания раскола свядомые апеллируют к средневековой практике литовских князей, которые, будучи сначала язычниками, а потом католиками, старались расколоть церковное единство русских земель, чтобы тем самым выиграть борьбу с великими князьями Московскими за обладание Русью.

«Православные» а-ля Гениюш нужны были немцам как противовес великороссам и польским националистам-католикам, мечтавшим возродить Польшу в границах на 1 января 1939 года. В целом же попытки отколоть Белоруссию от остальной России в церковной сфере были составной частью политики Третьего рейха в Советском Союзе.

Отметим и знаменитое обращение местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия Страгородского (даже если оно вышло не 22, а 26 июня или вообще 6 июля 1941 года — это не столь важно), в котором точно была выражена суть начавшейся войны:

«В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва не весь мир, не коснётся нашей страны. Но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят ещё раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своём долге пред родиной и верой и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы — православные, родные им и по плоти, и по вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытания всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, учёным, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства. Вспомним святых вождей русского народа, например Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и родину. Да и не только вожди это делали. Вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов, безвестные имена которых русский народ увековечил в своей славной легенде о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше Поповиче, разбивших наголову Соловья-разбойника».

И пусть нам не говорят, что слова Сергия были не актуальны для Белоруссии. Уже с 7 октября 1939 по 24 июля 1940 года архиепископ Пантелеимон Рожновский, находившийся 17 лет в заточении в Польше за отказ признать автокефалию Польской православной церкви, по указу Сергия был временно исполняющим обязанности экзарха Западной Белоруссии и Украины. А в июле 1941 года патриарший местоблюститель официально назначил Пантелеимона экзархом Белоруссии. И это не говоря уже о том, что во всех войнах, упомянутых в обращении, также принимали участие жители западнорусских земель.

Поэтому очень актуально звучат слова местоблюстителя Сергия из его обращения:

«Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг… Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорчённого не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией. А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится ещё и лукавыми соображениями насчёт возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно „ради Иисуса, а не ради хлеба куса“, как выражался святитель Димитрий Ростовский. Положим же души своя вместе с нашей паствой. Путём самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнью свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнью своей. Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины».

И действительно, верующие в годы войны не только собирали средства для создания танковой колонны имени Димитрия Донского и авиаэскадрильи имени Александра Невского, но и сами принимали участие в борьбе с немецкими оккупантами, в отличие от Гениюш и её единомышленников. Даже враждебная Московскому патриархату Русская православная церковь за границей (так называемый карловацкий раскол), к которой после Великой Отечественной войны примкнули бежавшие из Белоруссии священнослужители, при всех своих заблуждениях выступала за территориальное и церковное единство России, в отличие от свядомых. С моральной же точки зрения Гениюш выглядит полным выродком, так как большинство православных в СССР воспринимало Третий рейх как врага, а не «освободителя» от безбожного режима, осуществлявшего преследования религии.

Поэтому информационные баталии вокруг памятника Гениюш — это именно часть борьбы за будущее, в борьбе за которое свядомые готовы испоганить веру и церковь, чтобы оторвать Белоруссию от России.