Горят и взрываются трансформаторы: ремонт линии «Ачгуара» не спасет Абхазию

Представители абхазского РУП «Черноморэнерго» — директор по оперативно-технологическому управлению и режимам Руслан Кварчия и главный инженер Тимур Кация в интервью «Абхазия — Информ» ответили на вопросы об обострении энергетического кризиса в республике, связанном в том числе с ремонтом высоковольтной линии «Ачгуара».

— Расскажите о ситуации с ВЛ «Ачгуара».

Руслан Кварчия: ВЛ «Ачгуара» протяженностью 31,5 км, состоящая из 103 опор, была построена в 1956 году и с тех пор ни разу капитально не ремонтировалась. О катастрофическом состоянии линии энергетики докладывали, в том числе и в письменном виде, руководству страны еще лет 10 назад. Более того, ежегодно напоминали властям о сложившейся ситуации. Но, к сожалению, все упиралось в отсутствие финансовой возможности.

В ноябре 2019 года РУП «Черноморэнерго» направило в Минэкономики Абхазии дефектный акт с просьбой о включении ВЛ «Ачгуара» в Инвестпрограмму. В первую очередь речь шла об увеличении пропускной способности магистральной высоковольтной линии, от которой зависит электропитание 80% территории республики.

В августе 2020 года в республику приезжали эксперты АО «Техническая инспекция ЕЭС» и Центра технического надзора ПАО «Россети», которые досконально исследовали энергосистему Абхазии. По результатам аудита российских экспертов от 14 ноября 2020 года, первоочередным шагом к восстановлению энергетики должен был стать ремонт именно Ачгуарской ЛЭП. По результатам аудита были даны следующие рекомендации: «Считаем невозможным включение работ по ВЛ-220 кВ „Ачгуара“ с заменой провода на сечение 400 кв. мм (АС-400/18) с удельным весом 1 500 кг/км в программу восстановления (реновации) по следующим причинам: увеличение сечения провода приведет к возрастанию механической нагрузки на опоры (риски повреждения ВЛ с падением опор при ветровых нагрузках); изменение первоначальных технических характеристик требует полного комплекса проектно-изыскательных работ и разработки проектно-сметной документации».

Кстати, их проект по стоимости выходил более чем в полмиллиарда рублей.

— Есть мнение, что качество нового провода плохое, от нагрузки он плавится.

Руслан Кварчия: 20 октября 2020 г. замдиректора по аудиту и анализу технического состояния электрических сетей АО «Техническая инспекция ЕЭС» Д. И. Померанец направил нам информацию об инновационном проводе ООО «Энергосервис» марки АСВТ-218/63 с удельным весом 1 100 кг/км, который может быть применен для повышения пропускной способности ВЛ-220 кВт «Ачгуара», что позволит избежать масштабной реконструкции высоковольтной линии с заменой опор по всей трассе ЛЭП.

Расчеты уже именно для предложенного провода нашими специалистами были составлены в течение двух месяцев. На их основе был разработан проект замены старой линии на провод более высокой проводимости. По своим техническим характеристикам провод АСВТ 218/63 не идет ни в какое сравнение со старым проводом АСУ-300. Будучи меньшего диаметра и сечения, новый провод имеет более высокую пропускную способность — 970 ампер против 680 ампер у старого. Температурный режим старого провода составлял 70−80 градусов по Цельсию, выше которого происходил перегрев и, как следствие, его разрыв. У нового провода температурный режим составляет 150−180 градусов по Цельсию. Что касается нагрузки на провода, то при 250 МВт старый провод перегружался, а новый провод с легкостью держит 320 МВт и срок эксплуатации данного провода — 30 лет. При таких параметрах преимущества нового провода перед старым неоспоримы.

Выбор АСВТ/63 в качестве альтернативны АСУ-300 логичен с точек зрения: снижения нагрузки на существующие опоры (меньше вес, ветровая и гололедная нагрузка); практически одинакового тяжения; увеличения пропускной способности на 30%; нивелирования падения пропускной способности летом из-за нагрева провода солнцем.

— Почему «Черноморэнерго» не выполнило ремонт ВЛ «Ачгуара» в установленные сроки?

Руслан Кварчия: Ремонт ЛЭП был запланирован на первый квартал 2021 года. Именно в это время, в январе — апреле, планировалась остановка пяти агрегатов ИнгурГЭС и ремонт деривационного тоннеля. На этот период нам обещали бесперебойную подачу электроэнергии из России, что способствовало бы безболезненному для потребителя ремонту линии.

К сожалению, поставки оборудования растянулись: когда в итоге деривационный тоннель остановили на ремонт, пришла только краска и мы красили опоры до безопасного уровня. Окончательно все пришло только в августе 2021 года. Более того, даже если бы все оборудование было завезено вовремя, переток из РФ шел через ЛЭП «Кавкасиони» и мы были вынуждены часть электроэнергии поставлять в республику именно через ВЛ «Ачгуара». То есть по схеме электропитания Абхазии мы физически не могли отключить эту ВЛ. Это общеизвестный факт, и спекуляции на эту тему не выдерживают никакой критики.

В итоге ремонт ВЛ «Ачгуара» пришлось перенести на 2022 год.

— Почему ремонт линии не провели летом 2022 года?

Тимур Кация: Мы были готовы приступить к работе еще в 2021 году, после того как поступили все необходимые для ремонта материалы, но для этого, опять-таки, требовалось отключить «Ачгуара». И, как всегда, вопрос упирался в переток из России. Как только Минэкономики смогло согласовать с россиянами дату перетока — с 1 октября по 15 ноября, мы тут же приступили к работе.

Естественно, если бы переток нам дали летом, нам было бы легче работать — световой день больше, погодные условия хорошие и мы быстрее завершили бы ремонт. В октябре мы потеряли 12 дней из-за дождей, техника вязла в грязи, да и людям работать в таких условиях сложно, в итоге все это повлияло на сроки завершения ремонта.

Стоит отметить, что изначально, по проектным нормативам, мы из-за большого объема работ и с учетом непогоды планировали все сделать минимум за три месяца, причем своими силами. Но три месяца перетока было проблемой и нам его дали именно на полтора месяца.

Но фактически переток был один месяц, и мы не смогли завершить все работы. Нам удалось заменить провод на протяжении 24 км, частично покрасить опоры, за два дня до отключения перетока начали временно соединять шлейфы. Если бы нам дали еще две недели, мы завершили бы все основные работы. Но все это потом нужно было проверить в тестовом режиме, чтобы выявить и устранить недоделки. Сегодня мы вынуждены новый провод пропускной способностью в 300 мегаватт состыковывать со старым в 280 мегаватт, что также влияет на качество электроэнергии.

В любом случае, акты приемки не подписаны, потому что работы по ремонту линии не завершены.

— Что будет дальше с ВЛ «Ачгуара»?

Руслан Кварчия: Вопрос перетока с российской стороной обсуждается, причем до конца года. Как только примут решение, мы продолжим работы. Но еще раз подчеркну: ремонт «Ачгуара» не решит вопрос регулярного электроснабжения республики, хотя многие думают, что, если мы сдадим ее в эксплуатацию, со светом проблем не будет. Наши линии в районах и городах настолько перегружены, что горят и взрываются трансформаторы. Прошлой зимой из-за нагрузки мы поменяли порядка сотни трансформаторов, большую часть из которых пришлось взять в долг.

— То есть опять будут веерные отключения?

Тимур Кация: График, возможно, будет действовать и дальше. На ИнгурГЭС падает уровень воды. Сегодня нет отключений на линиях «Шешелети-1» и «Шешелети-2», но из-за недостаточного притока воды в водохранилище график может быть распространен и на эти линии.

Проводя аналогии с прошлым годом, мы уведомили правительство о том, какая будет недостача электроэнергии в этом году. В прошлом году Абхазии тоже раньше времени пришлось запрашивать переток. Чтобы безболезненно пройти ноябрь — декабрь, нам нужно порядка 400−420 млн кВт⋅ч, и это с учетом ремонта «Ачгуара», а мы потребляем больше, чем нам поставляет ИнгурГЭС.

Весь смысл веерных отключений в том, чтобы экономить электроэнергию именно в пиковые часы, потому что нагрузки на сети приходятся именно на дневное и вечернее время, ночью они серьезно падают. Опыт предыдущей зимы показал, что нагрузки только растут — и это при дефиците трансформаторных и линейных мощностей. В ряде случаев, даже после замены оборудования и увеличения трансформаторной мощности на подстанциях, энергосети все равно не справляются с нагрузками. В Гагрском районе большие нагрузки, даже в Очамчырском районе они серьезно возросли, поэтому и вводим веерные отключения.

— Тому виной майнинг?

Тимур Кация: Безусловно, проблема майнинга существует, и наши специалисты, и специалисты ИнгурГЭС сходятся во мнении, что порядка 50−70 мегаватт в час уходит именно на майнинг.

Думаю, все обратили внимание, что если раньше силовые структуры находили крупные майнинговые фермы, то сейчас это бывает крайне редко. Все до банального просто: оборудование растащили по частным домовладениям. Более того, гостиничные объекты, которые зимой обычно простаивают, продолжают потреблять столько же электроэнергии, как и летом. При проверке номеров у многих обнаружили майнинг-оборудование.

— Каков выход из сложившейся ситуации?

Руслан Кварчия: Сейчас ведутся переговоры о возможности газификации республики. Приезжали специалисты в этой области, которые просили нас предоставить анализ о примерном объеме электроэнергии, используемом на отопление. То есть они хотели понять, какие объемы газа нужны республике.

Летом майнинг не выключается, граждане пользуются кондиционерами, готовят еду, практически у всех включены бойлеры. Кроме того, в зависимости от потока туристов, у нас потребление электроэнергии летом составляет порядка 6—6,5 млн кВт⋅ч. Зимой же потребление увеличивается до 10—11 млн кВт⋅ч. Получается, что в осенне-зимний период именно на отопление тратится до 5 млн кВт⋅ч. Уже сегодня мы потребляем 8,2 млн кВт⋅ч, хотя особых холодов еще нет. Этот вопрос очень актуальный: граждане действительно потребляют именно столько, потому что иной альтернативы электричеству у нас нет. Другое дело, что не все за него платят.

В советское время категорически запрещалось использовать электроэнергию на отопление: люди пользовались дровами, углем, в многоквартирных домах было паровое отопление от котельных, сейчас все, даже в селах, перешли на электроэнергию.

Проблема еще и в том, что у подавляющего большинства не стоят приборы учета. Когда нет счетчика, по постановлению правительства контролер взимает плату по нормативу в 500 рублей, а реальное потребление может быть и на 2 тысячи рублей. Более того, постановлением правительства введены нормативы на зимний и летний период и по ним тоже берут расчеты.

В бытность гендиректором «Черноморэнерго» Резо Зантария была начата установка приборов учета, но многие из них уже вышли из строя. Недавно закупили 2 200 приборов учета, которые можно дистанционно отключать, и начали их установку, там оплата уже составила 95%. Это говорит о том, что наши люди законопослушны.

Предыдущий состав парламента выделил РУП «Черноморэнерго» 150 млн рублей, из них 50 млн — на текущую деятельность, 100 млн — на покупку и установку приборов учета. В данный момент мы устанавливаем их в Сухуме — в Новом районе и на Кинопрокате, в Новом Афоне и Гагре. Это регионы, которые потребляют больше электроэнергии. Если на трансформаторах и у абонентов будут стоять счетчики, только тогда мы сможем увидеть реальную статистику потребления.

Отдельно хочу отметить, что с предыдущим составом парламента у нас сложились хорошие отношения. Да, мы ругались, спорили, но депутаты всегда шли нам навстречу, более того — спрашивали, чем вам помочь. Надеемся, что с новым составом парламента у нас тоже сложатся хорошие рабочие взаимоотношения.

— К примеру, у гражданина стоит счетчик, но при этом он занимается майнингом?

Руслан Кварчия: Эти счетчики имеют лимит. При их установке гражданин берет технические условия, сколько он будет потреблять электроэнергии — 5, 10 или 20 кВт. Если начинает тратить больше 20 кВт, то он уже попадает под определение как юридическое лицо, а значит, и тариф для него будет больше. Многие годы все это не контролируется, более того, на электроэнергетику люди смотрят как на что-то само собой разумеющееся.

Было время, когда государство серьезно помогало отрасли, когда мы жили без веерных отключений, ну если только аварии происходили… Тогда компания ушла от аварийности в сторону профилактических работ. Сегодня отрасль недофинансирована. Кое-какие работы, конечно, российская сторона инвестирует в рамках Комплексного плана — ту же частичную реконструкцию ПС «Сухум-1» и «Сухум-2», ПС «Бзыбь», но здесь много нюансов… Условно говоря, мы поменяли какие-то запчасти в машине, но, если все остальное старое, на ее работе это слабо отразится. Поэтому счетчик — это единственная возможность выправить ситуацию.

— Полгода назад решением правительства тарифы были увеличены, и нагрузка опять-таки легла на плечи тех, кто и так постоянно платил. Насколько оправдан тариф в 70−90 копеек за киловатт?

Тимур Кация: Нынешний тариф — это социальный тариф, а реальная цена, по подсчетам специалистов, одного киловатта — 2,7 рубля. Именно столько стоит доставка электроэнергии от ИнгурГЭС до потребителя и обслуживание энергосистемы страны. Мы получаем такие средства от абонентов? Нет.

Устанавливая социальные тарифы, государство должно дофинансировать отрасль. В настоящее время задолженность государства перед РУП по льготникам свыше 400 млн рублей. Плюс задолженность бюджетных организаций — 116 млн рублей. Это наши две годовые выручки, на эти деньги мы могли бы очень многое сделать.

При этом РУП тоже должно государству в виде налогов и отчислений во внебюджетные фонды около 360 млн рублей. Мы просили сделать взаимозачеты, но, увы, этот вопрос не решен по сей день.

Оплата потребления физическими лицами не превышает 35%, с юридическими лицами намного легче, но самый большой неплательщик из юридических лиц — это наше государство.

Мы просто обязаны повысить тарифы до себестоимости. О прибыли речь не идет, но это нужно делать постепенно, ежегодно. И все это увязывать с установкой счетчиков. Нам нужно установить счетчики на 2,7 млрд рублей: в эту сумму входит не только сам счетчик, но и его установка, замена линий, трансформаторов и столбов. Зачастую себестоимость установки одного счетчика может варьироваться от 3 тыс. до 40 тыс. рублей.

Руслан Кварчия: В 2016 году была разработана целевая программа развития энергетики республики — это около 6 млрд рублей. Чтобы поднять надежность нашей энергосистемы, нужно строить параллельные линии электропередачи и новые подстанции, увеличивать трансформаторную мощность. Только тогда можно обеспечить надежность электроснабжения.

Ну отремонтируем мы сегодня ВЛ «Ачгуара», проблема будет с очамчырской линией, она тоже 1964 года, срок ее эксплуатации давно истек и там все нужно менять.

Фактически от ГЭС до Псоу нужно строить новую линию, минуя ВЛ «Ачгуара». Представьте ситуацию: на ВЛ произошла авария и пол-Абхазии останется без света. Поэтому мы предложили страховочный вариант — параллельно построить вторую линию, которая пойдет прямо на Псоу, но на все это нужно от 5 млрд рублей.

— Почему в этом году так быстро понизился уровень воды в водохранилище Ингурской ГЭС?

Тимур Кация: Лето было засушливое, не набрали максимальный уровень воды в 495 метров. Хотя вроде бы и плотину отремонтировали, и сброса воды не было, но нет притока. Среднегодовая проектная мощность ИнгурГЭС — 1 300 МВт — 4 430 млн кВт⋅ч, а мы потребляем 3 млрд кВт⋅ч. Станция была построена не для таких целей, как полное обеспечение электроэнергией Абхазии, а для вспомогательного электроснабжения.

В советское время мы не знали, откуда идет электроэнергия в республику, все было закольцовано и, когда возникали проблемы, ИнгурГЭС использовалась как запасной вариант, а сегодня мы полностью на ней сидим.

— Граждане сетуют, что раньше никогда не было такого графика отключений, как сегодня.

Руслан Кварчия: Это не так. График вводился и раньше. Но частота введения ограничений росла с каждым годом. Республика все эти годы развивалась. Вводились в эксплуатацию новые объекты — отели, рестораны, гостевые дома. А дома все хотят иметь современные удобства — кондиционеры, теплые полы, паровое отопление, горячую воду, современную бытовую технику. И это не может не радовать. Но на все это нужна электроэнергия.

Например, в 2016 году ограничения были связаны с дефицитом электроэнергии, приходилось отключать дважды по два часа в день и даже на большее время. Лишь 2018 год был теплый и мы не брали переток, а все остальные годы только благодаря перетоку из РФ наша энергосистема могла функционировать в штатном режиме. К сожалению, потребление электроэнергии из года в год постоянно растет: сначала было 250 МВт, потом 238, 340 — и резко возросло до 1 тыс. МВт с началом работы майнинга.

До 2025 года, например, по Гагрскому району на получение техусловий для вновь возводимых или запускаемых объектов в РУП уже лежат заявки на 100 МВт — это около 50 объектов. А у нас элементарно нет мощностей, чтобы запитать эти объекты. Более того, наша первоочередная задача — обеспечить электроэнергией население.

Так или иначе республика развивается и, даже если мы всем установим счетчики, ситуация в энергетике все равно будет критической — потребление растет. Поэтому и идет разговор о новых видах генерации электроэнергии. Нужна тепловая станция на газе: в том же Гагрском районе если построят газовую генерацию, остальной Абхазии хватало бы того, что мы получаем от ИнгурГЭС.

Себестоимость кВт⋅ч газовой электроэнергии в некоторых регионах России — 3 рубля, сколько будет у нас — это еще вопрос. Но, если ее себестоимость будет дешевле, чем переток, — это уже выгодно.

Нужно понимать одно: цена кВт⋅ч должна стать экономически целесообразной, иначе абхазской энергетики просто не будет. Либо государству придется постоянно дотировать отрасль. А это путь в никуда.

Энергетика — это стратегическая отрасль и тот гордиев узел, который можно перерубить только волевыми решениями. Все понимают, что невозможно одним махом установить в Абхазии цену в 2,7 рубля, но, хотим мы этого или не хотим, необходимо планомерно идти к таким параметрам.

Здесь немаловажную роль играет ответственность населения! Штрафы в сфере энергетики мизерные, но, если граждане будут знать, что их могут серьезно наказать за ту же неуплату, только тогда они будут соблюдать правила пользования электроэнергией.

Можно принимать кучу законов по энергетике, но если их никто не исполняет, а государство жестко не отслеживает исполнение установленных законом правил, то ситуация не сдвинется с места и положение в сфере энергетики усугубится. И в данной ситуации без поддержки государства и сознательности граждан отрасль попросту не выживет.