«Русский медведь» и «эмиратский сокол»: дружба навек?

Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) в общественном дискурсе зачастую воспринимаются сквозь призму утопающих в роскоши шейхов, туризма и финансовых операций. В то же время, проводя аналогии и параллели с концепцией «ASEAN Way», формулирующей уникальный и самобытный метод ведения международных дел данной интеграционной группировки, можно смело констатировать наличие и «ОАЭ Way». В отличие от «старшего брата» по ССАГПЗ, Саудовской Аравии, очевидно претендующей на роль лидера арабского и исламского мира при кронпринце Мухаммеде бен Салмане, Абу-Даби, кажется, редко заявляет о сугубо геополитических интересах и амбициях.

Однако недавнее решение ОПЕК+ о сокращении добычи нефти, вызвавшее гнев администрации Джо Байдена, и последовавший визит президента ОАЭ шейха Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна в Санкт-Петербург реанимировали для широкой общественности политико-дипломатический интерес к ОАЭ. В данном контексте особенно важно проследить эволюцию отношений между Москвой и Абу-Даби и постараться проанализировать динамику двусторонних связей между «эмиратским соколом» и «русским медведем».

Как справедливо отмечал советский и российский дипломат А. Б. Подцероб, в эпоху холодной войны следовавшие прозападному курсу страны Персидского залива довольно настороженно относились к попыткам Москвы завязать с ними контакты. Однако изменения во внешней политике СССР во второй половине 1980-х гг. при М. С. Горбачеве привели в 1985 г. к установлению полноценных дипломатических отношений с ОАЭ. В то же время очевидно, что на протяжении многих лет зона Залива оставалась сферой жизненных интересов США, что было сформулировано в так называемой доктрине Картера.

Однако уже в 1990-х и 2000-х гг. ОАЭ стали четвертым крупнейшим клиентом по покупкам российского оружия после КНР, Индии и Ирана. Более того, уже тогда Москва и Абу-Даби всерьез обсуждали возможности совместного военного производства. Примечательно, что конкурентами России на эмиратском оружейном рынке выступали Украина и Белоруссия, сбивавшие цены как на услуги, так и на собственно продукцию ВПК.

С момента первого в истории двусторонних отношений официального визита президента России Владимира Путина в ОАЭ, состоявшегося в 2007 году, страны прошли долгую и динамичную историю. В 2018 году страны подписали Декларацию о стратегическом партнерстве, которая должна была вывести двусторонние отношения на новый уровень. Знаковым и во многом поворотным стал визит Путина в ОАЭ уже в 2019 году.

Главный редактор журнала «Русские Эмираты» Ирма Берг указывает на символизм государственного визита: эмиратская сторона наклеила на сопровождающий российского лидера кортеж из белых мерседесов надписи: «ДПС» и «Полиция» на русском языке, а также подняла в воздух семь истребителей национальных ВВС, чтобы те составили в небе триколор России. Более того, кортеж сопровождала конница из 12 всадников, а выход Путина из машины сопровождался 21 артиллерийским залпом. Как отметила Берг, «такой уровень организации встречи не имеет аналогов». Тогдашний кронпринц Абу-Даби, нынешний президент ОАЭ шейх Мухаммед бен Заид заявил, что «считает Россию своим вторым домом».

Впечатляет и спектр двустороннего взаимодействия. Так, по итогам взаимодействия между «Роскосмосом» и Космическим центром им. Мухаммеда бен Рашида на МКС был доставлен первый космонавт ОАЭ Хаззаа аль-Мансури, ставший настоящим национальным героем. Госкорпорация «Росатом» осуществляет поставки природного и обогащенного урана для первой в Эмиратах АЭС «Барака». Объем двусторонней торговли в 2021 году составил $ 5,4 млрд.

Перспективным может стать, например, желание ОАЭ испытать на своей территории отечественный БПЛА «Орион-Э». В то же время, к сожалению, маловероятным представляется возможность переориентации ОАЭ и других наиболее платежеспособных государств арабского мира — Саудовской Аравии и Катара — на приоритетность ВТС (военно-технического сотрудничества) с Россией. В основном модель сотрудничества с аравийскими монархиями, в том числе с ОАЭ, сводится к точечным и спорадическим поставкам.

Бурные дискуссии вызвал недавний визит президента ОАЭ в Санкт-Петербург. К примеру, египетский исследователь Ахмед Мустафа («Аль-Ахрам») отметил, что визит эмиратского лидера в Россию в условиях противоречивого решения ОПЕК+ и попыток международной изоляции Москвы является символом «разворота Залива от прозападной политики» в сторону более тесного взаимодействия с российской стороной. Подобного же мнения придерживается вице-президент Carnegie Endowment Эндрю Вайс: по мнению аналитика, визит Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна в Россию вкупе с пролоббированным Эр-Риядом решением ОПЕК+ о сокращении нефтедобычи констатирует начало политики «поворота» и «пересмотра» сугубо прозападного курса.

Во многом подобные оценки могут объясняться официальным сокращением присутствия США в регионе Ближнего Востока, а также явным недовольством Саудовской Аравии и ОАЭ политикой администрации Джо Байдена в отношении прав человека и войны в Йемене. Еще в марте 2022 года лидеры Саудовской Аравии и ОАЭ отказались проводить телефонные разговоры с американским президентом. Очевидно, что стремление США лишить Россию «сверхдоходов» от нефти в условиях спецоперации на Украине невозможно было бы воплотить в жизнь без поддержки ближневосточных нефтяных гигантов. В то же время Абу-Даби, который в 2020 году пошел на нормализацию и установление дипотношений с Израилем в рамках «Авраамовых соглашений», находится в более сбалансированных отношениях с Вашингтоном, в отличие от Эр-Рияда.

Говоря о визите Мухаммеда бен Заида в Россию, бывший министр финансов ОАЭ заявил, что целью эмиратского лидера является «прекращение европейской войны, угрожающей всему миру». Профессор Катарского университета Лучиано Заккара также отмечает, что ключевой задачей президента ОАЭ является поиск дипломатических решений для прекращения кризиса на Украине и недопущения дальнейшей эскалации. Стоит напомнить, что Владимир Путин и Мухаммед бен Заид и ранее проводили телефонные переговоры, еще в марте 2022 года, в ходе которых эмиратский лидер вновь выразил готовность участвовать в мирном политико-дипломатическом урегулировании противоречий. Примечательно, что ранее, до звонка Путину, Аль Нахайян провел аналогичные переговоры по украинскому досье с президентом Франции Эммануэлем Макроном и тогдашним премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном.

Подобная политика укладывается в парадигму миротворческого курса Абу-Даби последних лет: к примеру, ОАЭ активизировали взаимодействие в Афганистане с целью поиска решения конфликта, а также пошли на восстановление дипотношений с Ираном, находящимся в конфронтации с Саудовской Аравией. Интересным представляется заявление дипломатического советника эмиратского лидера Анвара Гаргаша, который отметил, что ОАЭ и Россия стремятся к поиску «суверенных и независимых решений», что, в свою очередь, может служить индикатором желания Абу-Даби проводить более диверсифицированный внешнеполитический курс.

В данном контексте ОАЭ, которые постепенно начинают укреплять сотрудничество со странами Центральной Азии, также заинтересованы в дальнейшем развитии связей как с Россией, так и с Китаем. После визита эмиратского президента в Санкт-Петербург и переговоров с Путиным в прессе появились сообщения о переориентации российского «Новатэка» в сторону сотрудничества с Эмиратами в рамках проекта СПГ в Арктике: в компании надеются, что эмиратская Green Energy Solutions станет источником высоких технологий и инвестиций.

Со своей стороны, российский лидер подтвердил важную роль, которую ОАЭ могут сыграть в урегулировании кризиса на Украине. В то же время, как справедливо отмечает российский исследователь, эксперт ИМИ МГИМО Артем Адрианов, у ОАЭ и Саудовской Аравии на практике не так много инструментов влияния на Москву и Киев, чтобы можно было говорить о решающем вкладе Абу-Даби в прекращение конфликта, в отличие от той же Турции. Как ранее заявлял Эммануэль Макрон, турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган де-факто «монополизировал» посредническую миссию на Украине. Однако стоит признать, что ОАЭ «действительно серьезно обеспокоены развитием событий» на Украине, так как, в отличие от Саудовской Аравии, их посреднические усилия не мотивируются желанием исправить свой имидж в глазах Запада.

В рамках отношений с Россией и зондирования почвы для посреднической миссии на Украине ОАЭ остаются верными своей стратегии «транзита» или «моста» между Востоком и Западом. В Абу-Даби стремятся сохранять прагматичный и равноудаленный подход от сторон конфликта: так, несмотря на визит в Россию, фактическую помощь в обходе санкций и теплые отношения с российским лидером, ОАЭ в апреле 2022 года направили на Украину пять самолетов с гуманитарной помощью для беженцев, а в октябре анонсировали выделение товаров и продукции на сумму в $ 100 млн.

По мнению египетского дипломата, члена Совета по внешней политике Египта Раха Хасана, визит шейха Мухаммеда бен Заида Аль Нахайяна в Россию продемонстрировал решимость Абу-Даби предложить свои посреднические усилия, что должно укрепить авторитет ОАЭ на международной и региональной аренах. Однако не стоит утверждать о кардинальном развороте ОАЭ в сторону России: нельзя забывать, что ключевым «провайдером» или «поставщиком» безопасности для Абу-Даби пока остаются США, тесные связи в энергетической и оборонной сфере сохраняются с Францией. Политика и позиция ОАЭ в отношениях с ключевыми центрами силы является своего рода аномалией в антагонистическом и полном противоречий регионе. Для Москвы, официально констатирующей примат многосторонности, инклюзивности, равноудаленности и прагматизма, о чем не раз говорили как Владимир Путин, так и министр иностранных дел Сергей Лавров, подобная конфигурация может и должна быть ценным геополитическим призом.