Исламским банкингом по санкциям: после Дагестана и Чечни по всей России

Система исламского банкинга после введения в качестве эксперимента в Дагестане и Чечне разойдётся по всей России, уверен эксперт Северо-Кавказского института-филиала РАНХиГС Сергей Решетняк.

Это гарантировано тем, что предложение исходит от Банка России, заявил эксперт EADaily, комментируя информацию о том, что федеральный закон об исламском банкинге Госдума может принять уже осенью. Решетняк считает исламский банкинг действенным инструментом против западных санкций.

«Институт исламского банкинга уже давно пытаются интегрировать в российскую правовую и финансовую систему. Это прежде всего вызвано увеличением численности последователей ислама в нашей стране, которые зачастую не имеют возможностей использовать классические заёмные банковские механизмы в силу религиозных ограничений, прежде всего связанных с запретом на любую ростовщическую деятельность и уплату процентов от заёмных средств. Следствием чего являлась невозможность успешного развития в регионах с преимущественным исповедованием ислама конкурентного, по сравнению с представителями других регионов, бизнеса. Поскольку для них фактически были закрыты инструменты банковского кредитования и деньги приходилось получать иными, зачастую не всегда зафиксированными нормами закона способами. Что создало риски сохранности данных средств», — рассказал эксперт.

Появление законопроекта «О деятельности по партнёрскому финансированию», с помощью которого ЦБ РФ пытается снова вернуться к этой идее, смотрится актуально, по мнению Решетняка, и востребовано. Особенно, подчеркнул он, в условиях наложенных на Россию западных санкций, фактически ограничивших доступ к финансовым ресурсам западной банковской системы, и параллельного процесса инфраструктурного преображения страны, требующего серьёзных инвестиций.

«Причём именно в „исламских“ регионах, таких как Республика Дагестан, к примеру, этот процесс наиболее сложен и требует серьёзных инвестиционных вливаний, которые как раз и можно получить за счёт легализации института исламского банкинга», — сказал Решетняк.

То, что предложение исходит от Банка России, заявил он, «является своего рода гарантией, что инструмент будет действительно запущен и начнёт функционировать не только в пилотных регионах (Чеченская Республика, Республика Дагестан, Республика Башкортостан и Республика Татарстан), но и в других, и не только „исламских“, регионах».

«Фактически ЦБ РФ берёт на себя функции не только внедряющего субъекта, но и контролёра, что гарантирует установление определённых механизмов контроля за работой таких „банков“ в нашей стране, минимизируя риски для простых „вкладчиков“ и „заёмщиков“», — пояснил Решетняк.

По схожей схеме, напомнил он, исламский банкинг внедрялся в странах Западной Европы, где он в настоящий момент достаточно успешно функционирует, внося свой вклад в развитие экономик европейских стран и делая их привлекательными для исламского бизнеса.

По мнению эксперта, в России процесс внедрения исламского банкинга может столкнуться с рядом сложностей, часть из которых препятствовала внедрению данного финансового инструмента в прошлом.

«Прежде всего это сложность установления правого регулирования вопроса. Российское банковское законодательство имеет своей особенностью достаточно серьёзный уровень контроля со стороны регулятора. Отсюда возрастает значение верного исполнения формально определённых банковских операций. Поскольку за ними устанавливается серьёзный контроль со стороны ЦБ РФ. Также законодательно определены ограничения для банковской деятельности, которая не может осуществлять коммерческие операции, если речь идёт не о предоставлении финансовых услуг. В то время как исламский банкинг фактически подменяет кредитные и иные банковские отношения их суррогатом инвестиционного характера», — отметил Решетняк.

Фактически, по его словам, исламский банкинг предлагает форматы софинансирования и возмездного участия в торговых отношениях, при которых кредитор не даёт заём под проценты, а покупает вещь для заёмщика и перепродает её по более высокой цене. И данная разница фактически заменяет собой проценты при кредитовании. Или же речь может идти о форме лизинга, при которой финансовая организация приобретает вещь для лизингополучателя, который выкупает эту вещь с рассрочкой.

«Эти вещи никак не сочетаются с пониманием банковских операций с точки зрения банковского законодательства. Да ещё и может потребоваться корректировка гражданского законодательства, поскольку новые институты получат правовое определение именно в его рамках, как это случилось с финансовыми активами», — прогнозирует эксперт.

Есть проблема и в вопросе взаимосвязи с законодательством о противодействии доходам, полученным незаконным путём. Сейчас оно заточено под банковскую систему и эффективно функционирует именно при оценке банковских операций.

«Появление исламского банкинга потребует расширения сферы применения инструментов противодействия легализации незаконных доходов и на эти отношения. Однако это уже может пойти в противоречие с канонами шариата. Где основным инструментом контроля, если утрированно говорить, является чёткое следование постулатам ислама и ни один правоверный не позволит себе действовать вразрез им», — сказал он.

В западных странах эта проблема была решена путём создания подразделений исламского банкинга в классических банках. В этом случае контроль осуществлялся за деятельностью банков в рамках функционирования механизма банковского надзора.

«При этом надо отметить, что в целом такой инструмент очень успешно реализуется в том числе и в светских странах. И речь не только о фактически исламских по своей сути Катаре, Бахрейне, Малайзии или Кувейте, но и о Соединённом Королевстве, Соединённых Штатах, Швейцарии и даже Люксембурге, ставшем одним из центров исламского банкинга в Европе. При этом спрос на „финансовый продукт“ такого банкинга есть не только среди мусульман. Подходы, ориентированные на интересы заёмщика, а не банка, находят интерес и у представителей других конфессий, для которых классические банковские инструменты могут оказаться излишне дорогостоящими и рисковыми», — добавил эксперт.

Но в нашей стране речь идёт о том, что банки не смогут заниматься исламским банкингом и будут создаваться специализированные некредитные организации — организации партнёрского финансирования. По отношению к ним может быть установлен контроль Банка России, как и к многим другим финансовым институтам, но он, по словам Решетняка, будет менее эффективным, нежели банковский надзор.

Могут возникнуть вопросы и при взаимодействии с казначейской системой. Сейчас она имеет точки стыковки с банковской системой, но с новой системой исламского банкинга такого узла соприкосновения нет. Его либо придётся создавать с нуля, либо использовать в качестве посредников классические банки, отметил эксперт.

Есть риски и для участников банкинга. Сами организации партнёрского финансирования фактически не будут иметь статус банков, что не создаёт для них таких же жёстких требований, как в случае с банками, что делает их менее надёжными. А значит, и меньше гарантирует сохранность средств, которые вкладывают граждане. Не может в этом случае применяться и механизм страхования вкладов, действующий в банковских отношениях.

«В исламском мире эти риски не столь серьёзны, поскольку участники банкинга отвечают за свою добросовестность не только перед людьми, но и перед Аллахом. В светских странах это правило не будет столь эффективным. Даже если мы говорим об „исламских“ регионах. Это связано в том числе и с тем, что „вкладчиками“ и „заёмщиками“ таких „банков“ будут не только мусульмане. И тут актуально вспомнить и о том, что процент непогашенных кредитов в нашей стране очень высок. И нередко это происходит и осознанно, за счёт преднамеренного банкротства. И если даже жёстко формализованное банковское законодательство не может решить эту проблему, то для „исламских банков“ она может стать критичной. А ограничить доступ к этому инструменту по религиозному принципу недопустимо, поскольку это уже нарушение конституционных прав граждан и организаций», — предостерегает эксперт.

То есть, заключил Решетняк, основной риск внедрения данного финансового инструмента заключается в не полностью сформировавшейся позиции — являются ли данные отношения банковскими и следует ли их регулировать нормами банковского законодательства, или же это будет разновидность гражданских правоотношений.

«К сожалению, пока такая позиция не будет окончательно сформирована, данная актуальная и, бесспорно, полезная задумка может получить такое же практическое воплощение, как и процесс регулирования криптовалют», — считает Сергей Решетняк.