Не страшні ж бо вже нам топори фашизму: на Украине запрещают партизанские колядки

На Украине, несмотря на декларируемую поддержку украинской народной культуры, стали меньше колядовать. А сами колядки, сборники которых активно выпускались в Советском Союзе, скрываются, поскольку факт их существования подвергает сомнению заявления украинской пропаганды о запрете всего украинского в СССР.

Об этом пишет украинский журналист Андрей Манчук, комментируя заявление депутата Верховной Рады, бывшего глава Украинского института национальной памяти Владимира Вятровича о том, что новогодние колядки находились в советские времена под строгим запретом.

«Изучение народного фольклора проводилось в Советском Союзе на государственном уровне и являлось важной частью культурной политики. Этим занимались специализированные научные институты, которые каждый год снаряжали этнографические экспедиции в отдаленные районы провинциальной глубинки, по крупицам собирая давнее песенное наследие», — парирует Манчук.

Записанные колядки и щедривки, по его словам, регулярно публиковали, не жалея на это средств. Так, киевский историк Юрий Латыш напоминает Вятровичу о капитальном сборнике украинских святочных песен, объемом более 800 страниц, который издали в Киеве в 1965 году по инициативе академика Максима Рыльского. Отмечается, что такие книги систематически выходили в советской печати, задолго до идеологического послабления Перестройки.

Манук пишет, что, начиная с первых послереволюционных лет на территории Украины сочиняли видоизмененные пролетарские колядки, которые исполняли даже на собраниях партийных ячеек. А в сороковых годах, с наступлением войны, в различных областях Украины появились антифашистские колядки, придуманные партизанами и подпольщиками. Например, рождественские куплеты, записанные на Ровенщине, в полесских лесах, где проходили рейды Сидора Ковпака (командир Путивльского партизанского отряда, позднее — Сумского партизанского соединения, а затем — 1-й Украинской партизанской дивизии, дважды Герой Советского Союза):

Спаситель родився, люди його славлять,
А спаситель-откупитель здоров’я знебавля.
Не страшні ж бо вже нам топори фашизму,
Перемога є за нами — сила комунізму!

А святочная шедривка из Кировоградской области, зафиксированная известным фольклористом Алексеем Деем, упоминает нацистские грабежи на оккупированной территории Украины:

Щедрик, ведрик, Гітлер — мошенник.
За яку ласку забрав ковбаску.
Ще тобі мало — забрав і сало.
Поперек горла щоб тобі стало!

Теперь, как констатирует Манчук, эти советские колядки де-факто запрещены на Украине в соответствии с репрессивным декоммунизационным законом. А украинские государственные структуры стараются предать это наследие историческому забвению.

«Впрочем, это касается не только идеологически неправильных песен. По иронии судьбы националисты вынуждены скрывать материалы о народном фольклоре, изданные в не столько далекие тоталитарные времена — даже если они совершенно аполитичны. Потому что публикация таких сборников подорвет основы государственной мифологии, которая рассказывает о полном запрете на все украинское, существовавшем вплоть до девяносто первого года», — констатирует Манчук.

При этом, если в Союзе колядовали массово, причем даже на центральных площадях Киева, то сейчас колядовать перестала даже украинская глубинка. Это отмечается и на ультраконсервативной Ивано-Франковщине, где сообщают о падении интереса к щедрикам и колядкам.

«В восьмидесятые я сам записывал колядки. Сейчас действительно колядуют меньше. В этом году в селе, где живет моя теща, вообще никто не колядовал — хотя в прошлом году еще заходили с предложением „дайте, дядя, пятака!“. А щедривку я вообще последний раз слышал в девяностые, хотя во время советов на Маланку активно засевали», — приводит Манчук слова известного украинского правозащитника Владимира Чемериса.

По оценке Манчука, «все дело в прогрессирующей атомизации рыночного постсоветского общества, в распаде коллективных социальных связей — в том числе среди молодежи. Подростки меньше общаются со сверстниками, не интересуются народной культурой, которая превратилась в мертвый казенный официоз, не рискуют звонить в чужие квартиры, чтобы не нарваться на агрессию со стороны обозленных обнищавших людей. Он резюмирует, что это вполне логичные процессы для общества, которое на ходу переписывает собственную историю.