Многоходовый размен: бизнес-элита Татарстана между глобализацией, сумой и тюрьмой

2021 год стал рубежным для правящих кругов Татарстана в том виде, как они сформировались еще в 1990-х годах. Важнейший итог года в политической сфере — утрата главой Татарстана Рустамом Миннихановым права на формальный титул президента — состоялся на фоне примечательных сдвигов в деловой элите республики, перед которой явственно обозначились три альтернативы.

Первый сценарий — сдать позиции на командных высотах в региональной экономике в обмен на гарантии статуса и доходов на поколения вперед — воплотили в жизнь акционеры нефтехимической группы ТАИФ, которая влилась в федеральный, а по сути, глобальный холдинг «Сибур». Примером второй траектории — борьбы за место под солнцем без гарантий результата — служит некогда крупнейший застройщик Татарстана Равиль Зиганшин (ПСО «Казань»), который теряет один актив за другим, но все еще остается уполномоченным подрядчиком «Роскосмоса». Наконец, третий путь — потеря всего с перспективой надолго отправиться в места лишения свободы — демонстрирует бывший глава Татфондбанка Роберт Мусин, получивший длинный тюремный срок.

Шаймиевы и компания — вписались в глобализацию

Главным событием года в экономике Татарстана, безусловно, стало поглощение нефтехимического холдинга ТАИФ, среди ключевых акционеров которого значились сыновья первого президента республики Минтимера Шаймиева, компанией «Сибур» — главным инвестором в российской нефтехимии в последние несколько лет. Масштаб этой сделки, предполагающей обмен контрольного пакета акций ТАИФа всего на 15% акций объединенной компании, выходит далеко за пределы Татарстана — это событие даже не всероссийского, а вполне глобального масштаба. К середине десятилетия «Сибур», благодаря присоединению мощностей ТАИФа, планирует выйти на пятое место в мире по производству полиэтилена и полипропилена, а стоимость объединенной компании оценивается аналитиками не менее чем в $ 20 млрд.

Многие татарстанские комментаторы восприняли вхождение ТАИФа в структуру «Сибура» как значительную потерю для экономической самостоятельности Татарстана, чья нефтехимия на протяжении трех постсоветских десятилетий развивалась по собственной траектории, не интегрируясь в федеральные холдинги. Это в конечном итоге и обусловило ее уязвимые места, главными из которых оказались ограниченный масштаб бизнеса и проблемы с сырьевой базой.

Стратегия «Сибура» в прошлом десятилетии была направлена на укрепление своих позиций в качестве глобального игрока. Запустив крупнейший в России комплекс по производству полимеров «ЗапСибНефтехим» в Тобольске и начав строительство Амурского газохимического комплекса, «Сибур», хоть и не вышел на давно анонсированное IPO, но быстро привлек к себе внимание статусных внешних инвесторов. Закрытая ровно год назад сделка по созданию совместного предприятия с китайской госкорпорацией Sinopec на базе Амурского ГХК была одной из самых примечательных за всю историю российской нефтехимии.

Что же касается ТАИФа, то, унаследовав построенные еще в советский период заводы «Казаньоргсинтез» и «Нижнекамскнефтехим», он так и оставался региональной компанией, пусть и очень крупной. Деятельность холдинга была привязана преимущественно к Татарстану, и если раньше ТАИФ мог доминировать на российском рынке полимеров потому, что ни у кого из других компаний просто не было сопоставимых мощностей, то с запуском «ЗапСибНефтехима» в 2020 году и началом других крупных проектов в отрасли конкуренция в ней значительно выросла. К тому же «Сибур» для своего тобольского проекта смог организовать очень эффективную схему поставок сырья — попутного нефтяного газа с мощностей компании «Новатэк», владелец которой Леонид Михельсон является и одним из ключевых акционеров «Сибура». У ТАИФа же на этом фронте были вечные проблемы, поскольку в обеспечении сырьем татарстанский холдинг зависел от сторонних поставщиков.

Тем временем ставки в мировой нефтехимии постоянно росли: без постоянных инвестиций, исчисляемых в миллиардах долларов, в этой отрасли сейчас делать практически нечего, а будущее в ней принадлежит не просто крупным, а сверхкрупным игрокам. Здесь ТАИФу, безусловно, надо отдать должное: его владельцы заблаговременно инициировали ряд крупных проектов, завершать которые теперь предстоит под флагом «Сибура», — но дальнейшее продолжение существования в автономном режиме определенно имело свои пределы.

И здесь ключевым фактором, похоже, оказалась смена поколений, облегчившая расставание с «жемчужиной» татарстанской экономической автономии. В середине 2019 года один из основных акционеров ТАИФа Альберт Шигабутдинов сдал пост генерального директора компании, который он занимал почти четверть века, своему сыну Руслану Шигабутдинову. Но в целом размен оказался тождественным. В структуре объединенной компании Шигабутдинов-старший занял место в совете директоров, где будет заседать вместе с такими фигурами, как бывший премьер-министр Франции Франсуа Фийон, исполнительный вице-президент Фонда «Шелкового пути» Ван Дань и уже упомянутый Леонид Михельсон — классический вариант успешного завершения карьеры для топ-менеджера производственной компании. Вряд ли останутся в обиде и другие акционеры и топ-менеджеры ТАИФа, хотя первым лицом нефтехимии Татарстана теперь будут уже не национальные кадры, а председатель правления «Сибура» Дмитрий Конов.

Равиль Зиганшин — пан или пропал

Самому влиятельному в недавнем прошлом девелоперу Татарстана Равилю Зиганшину в 2021 году повезло куда меньше: его компания ПСО «Казань», несмотря на множество проблем и претензий, продолжает строить космодром Восточный, но самого бизнесмена преследуют все новые проблемы.

В апреле в головном офисе ПСО «Казань» прошли обыски — как утверждали различные источники, поводом для них стали крупные налоговые нарушения. Одновременно разворачивались судебные споры в Амурской области в связи с выявленными нарушениями на строительстве стартовой площадки ракеты «Ангара»; продолжались и разбирательства, связанные с участием ПСО «Казань» в строительстве инфраструктуры к чемпионату мира по футболу 2018 года — стадиона «Самара-Арена». Кроме того, к компании был подан очередной банкротный иск — на сей раз от частного охранного предприятия. Но, как и прежде, Равиль Зиганшин демонстрировал все признаки непотопляемости: в начале сентября, накануне визита на Восточный Владимира Путина, он заверил, что вторая очередь космодрома будет сдана вовремя, несмотря на отставание из-за погодных условий.

Следующий сигнал о проблемах Зиганшина прозвучал в начале декабря, когда стало известно, что его разнообразное имущество, находящееся в залоге, — от курорта «Свияжские холмы» и гольф-клуба до строительной техники и личного вертолета — изымается через суд кредиторами. Примечательно, что желающими лишить Зиганшина нажитого честным трудом оказались структуры, близкие к банку «Ак Барс» и компании «Татнефть», — похоже, что урегулировать долги в несколько миллиардов рублей полюбовно, без выноса сора из избы татарстанской бизнес-элите не удалось.

История Равиля Зиганшина — это во многом еще один сюжет о пагубных последствиях пресловутой автономии экономики Татарстана. В качестве уполномоченного подрядчика крупнейших проектов республики ПСО «Казань» существовало в весьма комфортных условиях. Но стройки века в отдельно взятом регионе наподобие объектов Универсиады 2013 года рано или поздно заканчиваются, поэтому ПСО пришлось искать новые заказы — уже за пределами Татарстана. И если в родных стенах различные нарушения и недоработки компании, о которых было хорошо известно и раньше, так или иначе сходили с рук, то в других регионах на это рассчитывать было сложно (одно из подтверждений тому — продолжающиеся тяжбы вокруг самарского стадиона спустя четыре года после его постройки). Однако перестроиться на другой подход к работе явно оказалось сложно — отсюда и регулярные скандалы с участием ПСО.

Тем не менее пока у Равиля Зиганшина, хорошо адаптировавшегося к токсичной атмосфере вокруг его бизнеса, остается поле для маневров. Окончание строительства второй очереди Восточного запланировано на конец 2022 года, и если объект будет сдан в срок, то ПСО «Казань», вероятно, ждет нечто вроде индульгенции за былые грехи. Но вернуть позиции в деловой элите Татарстана у Зиганшина вряд ли получится — слишком уж велики уже понесенные потери как финансовые, так и репутационные. Президент республики Рустам Минниханов и так сделал для Зиганшина немало, порекомендовав его компанию главе «Роскосмоса» Дмитрию Рогозину, но в свете последующих событий это выглядит как попытка избавиться от проблемного девелопера, регулярно портящего общий благостный фон экономических новостей.

Роберт Мусин — сбитый летчик

Прозвучавший в сентябре 2021 года приговор Вахитовского суда Казани для бывшего основного владельца Татфондбанка Роберта Мусина — 12 лет лишения свободы с лишением государственных наград и требованием компенсировать крупный ущерб — можно рассматривать как еще один вполне закономерный результат самодеятельности татарстанских элит.

Банковского кризиса конца 2016 года, который увенчался крахом Татфондбанка — второго на тот момент по размеру активов в Татарстане — и еще нескольких региональных банков помельче, вполне можно было избежать, если бы власти республики своевременно уведомили Центробанк о нарастающих проблемах. От начала и до конца скандал вокруг Татфондбанка имел политическую составляющую: Роберт Мусин как бывший министр финансов Татарстана эпохи Шаймиева был вхож в любые кабинеты и попытки спасти его бизнес руководством региона предпринимались до последнего момента — пока комиссия из Москвы не выяснила, что санации Татфондбанк не подлежит, после чего ЦБ отобрал у него лицензию.

Масштаб махинаций в казанском банке измерялся десятками миллиардов рублей — это один из самых громких финансовых скандалов за всю историю российского банковского дела, а если исключить подобные истории с московскими банками, то по региональным меркам точно самый крупный. Правда, Татарстан и теперь остается регионом с наибольшим количеством независимых банков (их сейчас насчитывается 13), причем два из них — «Ак Барс» и «Аверс» — входят в первую полусотню по размеру активов в стране. После того как Татфондбанк и близкие к нему структуры были исторгнуты как инородное тело, банковская система республики больше не подавала сигналов SOS.

Еще один примечательный момент в деле Роберта Мусина заключается в том, что, после того как крах Татфондбанка породил серию уголовных дел, вряд ли можно было ожидать столь жесткого приговора для одного из представителей региональной элиты. Но руководство Татарстана от процесса над Мусиным благоразумно дистанцировалось — экс-банкиру определенно пришлось встретиться с правосудием и истцами в лице Агентства по страхованию вкладов без влиятельных посредников. Теперь же, после недавнего ареста ректора Казанского федерального университета Ильшата Гафурова, подозреваемого в подстрекательстве к убийству в период, когда он занимал пост мэра Елабуги, длительный приговор Мусину уже не выглядит чем-то уникальным. Не исключено, что для Гафурова обвинение запросит пожизненное заключение и эта фигура станет такой же разменной картой для руководства Татарстана в ситуации, когда масштабы его былой автономии становятся все меньше. А поскольку скелетов в шкафу у татарстанской элиты еще припрятано немало, подобный сценарий будущего — громкие уголовные дела и жесткие приговоры — выглядит довольно реалистичным и для других ее представителей.