«Никол Безземельный» и тщетный звон армянской оппозиции: Пашинян уйдëт внезапно

Обещанная армянской оппозицией бурная политическая осень не состоялась. Общенациональное движение сопротивления, о старте которого было объявлено на большом митинге оппонентов властей 8 ноября, забуксовало, толком не явив серьëзных признаков самого своего существования. Единичные и немногочисленные уличные акции протеста в прошлом месяце, накануне встречи лидеров России, Азербайджана и Армении в Сочи, завершились безрезультатно. Массы в очередной раз засвидетельствовали полную апатию к внутриполитическим процессам, оппозиция удостоверилась в том, что «революционная» ситуация в республике отсутствует.

Довольно активные попытки противников премьер-министра Никола Пашиняна мобилизовать граждан педалированием на информационном поле темы надвигающейся потери государственности вслед за трëхсторонним саммитом 26 ноября сошли на нет. Демонизация Пашиняна парламентскими и внепарламентскими оппозиционными силами в глазах значительной части армянского избирателя близка к окончательному провалу.

За прошедший с 44-дневной войны в Карабахе год как только не называли вождя «бархатной революции»: и «предателем», и «капитулянтом», и даже «турецким агентом». В последние месяцы на фоне новых военных неудач в пограничных с Азербайджаном Сюникской и Гегаркуникской областях за ним закрепилось ещë и прозвище «Никол Безземельный». Намëк на продолжающиеся территориальные потери Армении в послевоенный период. Плюс ко всему главу правительства его политические визави считают отъявленным популистом и бездарным руководителем.

Многие громкие обещания Пашинняа на самом деле повисли в воздухе. Взять хотя бы публичное анонсирование конституционной реформы с проведением осенью 2021 года референдума о принятии или нового Основного закона, или серьëзных поправок к нему. 1 марта текущего года, через несколько дней после того, как против действующих властей «восстал» армянский генералитет во главе с тогдашним начальником Генштаба ВС страны генерал-полковником Оником Гаспаряном, премьер созвал митинг в центре Еревана, где объявил о планах вернуться к полупрезидентской системе правления. Указывался и конкретный срок проведения конституционного референдума — октябрь 2021-го. Миновала осень, всенародный плебисцит остался в пламенных речах лидера парламентской республики.

Примерно через два месяца после выигранных им досрочных выборов, представляя 18 августа новую программу своего кабмина, Пашинян лишь уклончиво констатировал, что власти инициируют широкие обсуждения конституционной реформы.

«(Правящая партия) „Гражданский договор“ прежде уже излагала свою позицию. Но мы, желая выслушать позицию широких слоëв общества, закрепили в программе тему конституционных изменений в качестве открытого вопроса», — утверждал тогда Пашинян, выражая уверенность, что мнение правящей силы не должно быть единственным фактором при принятии решений в данном вопросе.

Позиция широких слоëв общества выслушивается до сих пор…

Объявление о референдуме в первый день весны определялось ситуативными целями. Пашинян решил вопрос своего воспроизводства 20 июня, по итогам внеочередных парламентских выборов, после чего тема конституционных изменений потеряла для него серьëзную значимость.

Премьер и председатель «Гражданского договора» являет собой классический образец именно ситуативного политика, который по объективным или субъективным причинам избегает среднесрочного и долгосрочного политического анализа. Его горизонт планирования не превышает 12 месяцев. Он мастер политической тактики, требующей ситуативного маневрирования и лавирования, сторонящийся стратегического видения процессов на перспективу. Подобная модель поведения приносит краткосрочные дивиденды персонально ему, позволяя до сих пор решать главную для вождя «революции» задачу — оставаться во власти. Но Армения как государство в конечном итоге оказывается в статусе проигравшей, ибо политический режим, который зациклен на воспроизводстве, консолидирует внимание и ресурсы на достижении данной цели.

Со всей очевидностью «недальновидность» главы правительства нашла предметное подтверждение по итогам третьей карабахской войны. Впрочем, нечто похожее можно было наблюдать и при его предшественнике. Серж Саргсян ближе к окончанию своего второго президентского срока (2013—2018 гг.) настолько отвлëкся на цели воспроизводства, что это привело к катастрофическим для Армении последствиям.

Пашинян — ловкий политик, он весьма успешно использует политические технологии. Несомненно, популист, но добивающийся собственных целей. А что из себя представляет нынешняя радикальная или не столь армянская оппозиция?

Она генерирует популизм, пожалуй, существенно меньше, чем власти. Между тем, за прошедший с окончания войны год соперники премьера демонстрируют чудеса внутриполитической импотенции. О «Движении спасения Родины» (ДСР) и еë лидере экс-премьере Вазгене Манукяне, выдвинутом объединëнной оппозицией во временные главы переходного кабмина, сейчас мало кто вспоминает. Предшественники Пашиняна у руля армянского государства — Роберт Кочарян и Серж Саргсян — прошли в послевоенный парламент по отдельности, двумя разными, хотя и очень близкими по своим политическим повесткам, блоками. «Армения» и «Честь имею» взяли депутатские мандаты, приняв таким образом итоги выборов в пользу Пашиняна. При этом и в том, и в другом лагере на волне уличной борьбы под знамëнами ДСР некогда клялись бойкотировать выборы, если их участником будет «капитулянт».

Пашинян, может быть, и «безземельный» и в чëм-то даже бездарный руководитель. Но оппозиция, если она на самом деле стремится что-то изменить, не может скатываться до состояния безрезультатности, которое является следствием вышеупомянутой политической импотенции с прогрессирующим привкусом популизма.

Что отталкивает массы от противников властей? Не в последнюю очередь залихватские заявления о том, что «конец» Пашиняна близок, его дни на премьерском посту сочтены. Об этом в предшествующие трëхсторонней встрече в Сочи дни трубили из оппозиционных информационных рупоров очень многие. Саммит прошëл без подписания «предательских документов», которые с пеной у рта пророчили оппозиционеры. Хотя называть «предательскими» для Армении соглашения, которые готовятся при непосредственном участии России, сродни политическому умопомешательству.

На границе с Азербайджаном всë так же тревожно, но при ощутимом спаде напряжëнности. Безусловно, это ничего не гарантирует и может в любой момент перерасти в новый вооружëнный конфликт. Однако расшатывать лодку набившими всем оскомину и по факту контрпродуктивными заявлениями о «предателе» Пашиняне — отнюдь не лучший выбор для оппозиции, если она реально озабочена вопросами национальной безопасности и государственной стабильности. Нынешний премьер — лицо республики, оскорбления в его адрес изнутри Армении неминуемо ведут к потерям на внешнем фронте, и далеко не только имиджевым. Оппозиция должна работать день и ночь с избирателем, не сотрясая воздух пустой агитацией о скорейшем приближении часа икс.

Кстати, о нëм. Фактор случайности имеет большое значение в армянской действительности. Не в последнюю очередь это связано с высокой степенью персонифицированности местных политических процессов. Граждане республики и сами партии ориентируются не на идеологии и программы, а стоящие во главе того или иного политобъединения личности. Пашинян довëл персонификацию власти фактически до завершëнного вида, несмотря на то, что парламентская система правления должна по определению вести к иному положению дел — преобладание «партийного разума» над индивидуальным. Если элемент случайности задаëт фон общей нестабильности и подверженности политического поля резким изменениям, то последние происходят внезапно и потому трудно прогнозируемы.

В феврале 1998 года первый президент страны Левон Тер-Петросян подал в отставку после оказанного на него давления со стороны силового аппарата и лично министра обороны Вазгена Саркисяна. «Революционной» весной 2018 года депутат-оппозиционер Никол Пашинян примерно с той же внезапной стремительностью, за неделю массовых протестов в Ереване, вынудил Сержа Саргсяна добровольно сложить с себя полномочия главы правительства.

По нашей оценке, Пашинян продолжит эту «традицию» и покинет премьерское кресло с той же степенью скоротечности процессов с какой он вознëсся на вершину власти. Когда и при каком именно стечении обстоятельств это произойдëт, предугадать невозможно. Очевидно лишь то, что подобные развития станут следствием неких серьëзных политических форс-мажоров, в том числе и внешнего свойства. А также то, что данное решение будет принято Пашиняном осознанно.