The Guardian: «Досье Пандоры» вскрывает истинное лицо капитализма

«Когда происходят утечки документов из мутных юрисдикций далёких островов, где богачи хранят свои деньги, как это случилось на этой неделе с обнародованием „досье Пандоры“, мы задаёмся вопросом: неужели такое возможно в наше время? Что предпринять, дабы покончить с глобальной системой, позволяющей переводить огромные состояния в офшоры без уплаты налогов, скрытно от общественного контроля? Политики квалифицируют это явление как „неприемлемое лицо капитализма“, но на самом деле это есть просто истинное лицо капитализма», — пишет 7 октября постоянный автор британского издания The Guardian Жорж Монбио (George Monbiot).

«В действительности капитализм зародился именно на далёком острове. Несколько десятилетий спустя, после того как Португалия колонизовала в 1420 году Мадейру, новые властители организовали там систему хозяйствования, не имевшую аналогов нигде и никогда. Сплошной вырубкой лесов (в связи с чем они назвали остров: madeira — древесина на португальском) они превратили дотоле необитаемый остров в чистый лист (terra nullius), на котором и стала развиваться экономика нового типа. Финансируемые банкирами из Генуи и Фландрии, колонисты привозили порабощённых африканцев трудиться на тростниковых плантациях и в производстве сахара. Так родилась экономика, в которой земельные участки, труд и деньги потеряли прежнее социальное значение, став средством накопления капитала и дальнейшей экспансии нового метода, — отмечается в статье.

Как подметил географ Язон Мур (Jason Moore), скромную сумму стартового капитала в тех условиях оказалось возможным эффективно использовать для присвоения непропорционально огромного количества природных ценностей. На жирной почве Мадейры, с изобильной древесиной в качестве топлива, рабский труд достиг ранее невообразимой продуктивности. В 1470-х годах этот маленький остров стал крупнейшим в мире производителем сахара.

Экономика на Мадейре имела ещё одну характерную черту, отличавшую её от всего ранее достигнутого: удивительную быстроту освоения природных богатств острова. Производство сахара достигло своего апогея в 1506-м году, а к 1525-му году оно упало почти на 80% от достигнутого максимума. Главной причиной, по мнению Мура, стало истощение доступных запасов древесины: Мадейра стряхнула с себя мадейру.

«Для получения одного килограмма рафинада требовалось сжечь 60 (!) килограммов дров. Поскольку деревья остались только на крутых склонах в удалённых от плантаций районах острова, то пришлось тратить больше невольничьего труда при производстве такого же количества сахара. Иными словами, производительность труда резко упала, в 1520-е годы — вчетверо. К этому времени хищническое сведЕние лесов привело к исчезновению эндемических (свойственных исключительно данной местности — Ред.) видов растительного царства. Уже здесь проявился классический boom-bust-quit (подъём- спад-уход) цикл капиталистического освоения новых территорий. Португальцы переместили свою деловую активность к другим границам, основав сахарные плантации сперва на острове Св. Фомы (Sao Tome), затем в Бразилии и, наконец, на Карибах, всякий раз истощая ресурсы перед тем как покинуть насиженное место. Как говорит Мур, захват, исчерпание и частичное оставление географического местоположения есть центральный фактор модели накопления, которую мы именуем капитализмом. Экологический и производственный кризисы, подобные мадейровским, не являются каким-то извращением, случайным огрехом системы хозяйствования. Они суть сама система», — констатирует Жорж Монбио.

«Не стоит удивляться тому, что Мадейра сегодня считается налоговой гаванью и была упомянута на этой неделе в сообщениях о «досье Пандоры». Что ещё остаётся делать экологически истощённому острову, чья экономика всегда зависела от рабства и грабежа?

В романе «Джейн Эйр», вышедшем в свет в 1857-м году, Шарлота Бронте пытается «отмыть» неожиданно полученные героиней деньги. Джейн унаследовала большое богатство своего дяди, мистера Эйр-ов- Мадейра. Но юридическая контора Сент-Джонс-Риверс уведомляет её о том, что теперь финансовые права переходят Английскому Фонду. Это, в частности, дистанцирует её капитал от собственности Эдварда Рочестера, запятнанного деяниями на другом «сахарном» острове, Ямайке.

Но что такое был и есть этот Английский Фонд? В продолжение трёх веков до 1857-го года Англия систематически ограбляла другие страны, захватывая людей в Африке, заставляя их работать на Карибах и в Северной Америке, высасывая несметные сокровища из Индии и вывозя материальные ресурсы, необходимые для осуществления промышленной революции. Финансирование этого всемирного воровства требовало создания новых банковских сетей. Они-то и заложили фундамент офшорной финансовой системы, чьи жуткие реальности всплыли в очередной раз перед общественным взором на этой неделе. В упомянутом в романе своём родном Английском Фонде мы видим разрыв между «реалити» системы и её фасадом, представленным внешнему созерцателю. Почти с самого зарождения капитализма делались попытки оздоровительной обработки его. Например, мадейровские колонисты запустили миф о стихийных пожарах, продлившихся семь лет, в результате чего остров лишился большей части лесного покрова. Но такого естественного бедствия никогда не было, и лесные пожары возникали только от человеческой небрежности. Огненный фронт, называемый теперь капитализмом, прошёлся по Мадейре, перед тем как с острова взлетели искры и подожгли другие части света.

Насквозь лживая история капитализма была оформлена в 1689-м году Джоном Локком в его книге «Second Treatise of Government» («Второй трактат о правительстве»). Права на далёкие земли, утверждал он, были установлены благодаря тяжёлому труду: когда человек «примешивал свою работу к природным ценностям, он тем самым превращал их в свою собственность». Но ведь те, кто предъявлял претензии на владение огромными количествами природных богатств, примешивали к ним отнюдь не собственную работу, а подневольный труд своих рабов. Сказочка, которую капитализм рассказывает о себе самом — вы богатеете благодаря тяжёлой работе и предприимчивости, добавляя ценность естественным объектам — является грандиознейшим пропагандистским трюком во всей истории человечества.

«Высасывающая» колониальная экономика продолжает работать сегодня через торговцев «бусами» и прочими побрякушками, действующих вкупе с местными клептократами и олигархами, извлекающих ресурсы бедных народов без адекватной оплаты, с помощью такого хитрого инструмента как «transfer pricing» (переходная оценка). Всё это благополучно продолжается через офшорные налоговые гавани и секретные режимы, установленные коррумпированными элитами, которые выжимают сок из своих народов и перекачивают его в «Английский Фонд», настоящие владельцы которого спрятаны за оболочкой подставных компаний. (Сегодня наивные люди испытывают положительные эмоции, сваливая с пьедесталов мёртвые статуи рабовладельцев прошлого и не замечая деятельности живых колонизаторов современности. — Ред.)

Огненный фронт всё ещё свирепствует по миру, испепеляя всякую территорию, на которой сохранились природные ресурсы: Амазония, Западная Африка, Западное Папуа. Поскольку капиталу остаётся мало чего сжигать на нашей планете, его внимание обращается к океанскому дну, и появились даже спекуляции о переносе активности в космическое пространство.

Локальное экологическое бедствие, произошедшее на Мадейре, включается в глобальную катастрофу. Мы рекрутированы в качестве потребителей и потребляемых, необратимо уничтожая системы нашего жизнеобеспечения в пользу олигархов, что хранят их деньги и мораль в офшорных зонах.

Когда мы узнаём, что подобные дела вершатся в местах, удалённых на тысячи километров, нам следует перестать считать их редкими изолированными явлениями. Мы должны признать существование множества копий, выполненных по одному образцу. Все разговоры о «приручении» и «реформировании» капитализма зиждутся на ошибочном понимании того, что он собой представляет. На самом деле капитализм есть именно то, что мы узрели в досье Пандоры», — пишет The Guardian.