Новые города в Сибири — напоминание о старых демографических проблемах — эксперты

Заявление министра обороны РФ Сергея Шойгу о необходимости строительства в азиатской части страны нескольких новых городов следует рассматривать прежде всего как очередное приглашение к дискуссии о демографической ситуации в Сибири и на Дальнем Востоке, считают специалисты в области урбанистики и промышленной политики. По их мнению, задача удержать население в восточных регионах, а в перспективе и привлечь туда новых людей не обязательно требует решения в виде появления там новых крупных городских центров — исторически сложившейся системы расселения для этого и так вполне достаточно. Однако повышение качества существующей городской среды представляется принципиально необходимым для того, чтобы остановить продолжающийся отток населения в европейскую часть России. Если же дело действительно дойдет до строительства новых городов, то они изначально должны быть ориентированы на самые передовые технологии и урбанистические решения.

Предложение Сергея Шойгу, прозвучавшее во время его встречи с сотрудниками Сибирского отделения РАН, построить в Сибири «три, а лучше пять крупных научно-промышленных, экономических центров с населением как минимум 300−500 тысяч человек», а в перспективе и перенести столицу страны в Сибирь, стало, несомненно, одной из самых обсуждаемых в экспертном сообществе и за его пределами инициатив последних дней.

Преобладающая тональность дискуссии — «этого не может быть, потому что не может быть никогда» — вполне показательна: новые города, построенные с нуля в постсоветский период, можно пересчитать по пальцам, и нельзя сказать, что все подобные инициативы оказались успешными. Здесь же, по сути, предлагается ни много ни мало воспроизвести советский опыт ударных строек, в рамках которых, как правило, на ровном месте и появлялись такие города, как Комсомольск-на-Амуре, Северодвинск, Волгодонск, Новый Уренгой и многие другие. «Вспомните, как искренне люди ехали на все эти стройки», — сказал Сергей Шойгу, предположив, что новые сибирские города можно сделать «совершенно конкретно направленными на ту или иную сферу деятельности».

В действительности идея не является принципиально новой. В прошлом году Сергей Шойгу уже признавался, что хотел бы «построить большой, красивый и очень удобный город в Сибири», и даже называл наиболее подходящее для него место — Минусинская котловина на границе Красноярского края и Хакасии. По замыслу министра, это должен быть «город инноваций, передовой науки и технологий», а его возможным функционалом должно быть производство продукции, ориентированной на глобальный энергетический переход, — медной фольги и проволоки, электродвигателей, аккумуляторов и т. д., благо и сырья, и энергетических ресурсов для этого поблизости более чем достаточно.

Проект строительства нового города в Забайкалье, ориентированного на расширение экономических связей с Китаем, существует еще дольше. Об этих планах еще в начале прошлого десятилетия объявила московская компания «Экономик Сити», взявшая за основу существующий поселок Забайкальск с населением 13 тысяч человек рядом с пограничным переходом «Маньчжурия». Предполагалось, что при его превращении в полноценный город будут построены новые объекты транспортной и энергетической инфраструктуры, отели, культурные центры и т. д. Инициаторы хотели заинтересовать своим проектом китайских инвесторов, но их планы так и остались на бумаге.

Политика, экономика, демография

У возвращения к теме строительства новых городов в Сибири в 2021 году есть несколько явных контекстов. Первый из них — политический. Выходец из Тывы Сергей Шойгу, напоминает Игорь Семеновский, директор по продвижению цифровой платформы законодательных инициатив «Инициатор», недавно возглавил пятерку лидеров федерального списка «Единой России» на выборах Госдумы и заявленная коренным сибиряком идея о новом этапе научно-технологического освоения Сибири не может не понравиться рядовому избирателю.

«Безусловно, с точки зрения необходимости развития пространственного каркаса государства, его территориального и регионального развития необходимо смещать акценты государственной политики в восточном направлении, что уже происходит в течение последних десяти лет, — считает Игорь Семеновский. — Дисбаланс территориального развития очевиден: субъекты Сибирского и Дальневосточного федеральных округов составляют по площади порядка 60 процентов территории России со всеми ресурсами, однако в них проживает всего лишь 17 процентов населения страны. В связи с этим постановка вопроса о создании в Сибири новых центров роста, безусловно, является актуальной, однако сразу же возникает множество вопросов о том, как эту идею реализовать, да еще и с перенесением столицы. Как минимум, это предложение означает внесение новых поправок в Конституцию, в статье 70 которой сказано, что столицей России является Москва».

Второй контекст темы строительства новых городов в Сибири, который уже возникал выше, — экономический. Сегодня в глобальной экономике на глазах разворачиваются два ключевых макропроцесса. Первый — изменение ее пространственной структуры с формированием двух мегаальянсов: евро-атлантического, от которого Россия демонстративно дистанцируется, и евразийского во главе с Китаем, где Россия стремится занять максимально выгодную для себя позицию. Второй процесс идет поверх этого разделения и на деле является общим для нового биполярного мира — речь идет о развитии новых технологий, связанных с «чистой» энергией и снижением выбросов парниковых газов. Очевидно, что Сибирь, расположенная «через дорогу» от Китая и обладающая гигантским энергетическим потенциалом, будет играть особую роль для обоих указанных трендов. Остается лишь понять, какие отсюда следуют урбанистические решения, и здесь у специалистов, собственно, и возникают многочисленные но.

«Пока инициатива Сергея Шойгу вызывает гораздо больше вопросов, чем понимания, и выглядит скорее как политическая декларация, — говорит Федор Коньков, управляющий партнер санкт-петербургского Института территориального планирования „Урбаника“. — С точки зрения текущих трендов в демографии и урбанистике, идея требует как минимум существенного обоснования и трансформации. В течение всего постсоветского периода, а на самом деле и раньше, в Сибири и на Дальнем Востоке наблюдался отток населения, и, поскольку остановить этот процесс так, по сути, и не удалось, он явно носит объективный характер. Восточная часть России менее комфортна с точки зрения климата, там хуже транспортная доступность, не столь развита городская среда, за исключением некоторых крупных городов».

Выступление Шойгу, напоминает Федор Коньков, во многом было связано с созданием в восточных регионах новых предприятий, которые могут стать центрами притяжения для людей. Но сегодняшние технологии, настаивает эксперт, сильно отличаются от советского периода, и предприятия, которые появились в азиатской части России за последние годы, уже не так трудоемки, рядом с ними не требуется создавать новые города:

«Для примера можно взять один из последних по времени регионов промышленного освоения — Ямало-Ненецкий автономный округ. В 1985 году Новый Уренгой строился как полноценный новый город, но его население так и не превысило 100 тысяч человек, а в дальнейшем газовики перешли к вахтовому освоению „северов“. Новый поселок Ямбург, построенный „Газпромом“, во многом напоминает город, но там нет постоянного населения — люди туда приезжают на вахту, потому что экономически это выгоднее, чем обеспечивать семьи газовиков полноценной инфраструктурой. Та же самая модель реализована НОВАТЭКом в поселке Сабетта при заводе „Ямал СПГ“. Поэтому не вполне понятны экономические соображения, ради которых на Севере нужно создавать новые города даже с населением несколько десятков тысяч человек».

Более того, продолжает Федор Коньков, сами советские примеры демонстрируют, что крупные инфраструктурные проекты не приводят к созданию больших городов. Например, на БАМе самым крупным городом является Комсомольск-на-Амуре с населением порядка 240 тысяч человек, но его строительство началось еще в 1930-х годах, задолго до БАМа, который дал ему относительно небольшой приток жителей. Остальные же новые населенные пункты вдоль БАМа — это небольшие города и поселки. В современной России за последние два десятилетия ряд крупных проектов — мосты в Крым и на остров Русский, Олимпиада в Сочи, газопровод «Сила Сибири» — был реализован в режиме комсомольской стройки, но они также либо не предполагали притока населения после их завершения, либо они были ограничены уже имеющимися городами.

Рассчитывать же на то, что новые сибирские города будут строиться под гипотетические инвестиции из Китая, сложно, добавляет Коньков. По его мнению, рабочая сила в России по-прежнему дороже, чем в Китае, многие другие издержки производства выше, а высокотехнологичные проекты вместе с Китаем можно реализовывать и в существующих городах, расположенных рядом с границей.

Не время для энтузиазма

Схожей точки зрения придерживается промышленный эксперт кандидат экономических наук Леонид Хазанов. Строительство новых городов рядом с крупными индустриальными центрами нельзя назвать удачным решением, считает он, поскольку в последние годы россияне предъявляют повышенные требования к качеству окружающей среды и соседство с новыми металлургическими или химическими комбинатами людей точно не обрадует. При этом такие города будут зависеть от работы предприятий и вряд ли станут значительными очагами науки и культуры. Иными словами, есть риск пойти проторенным советским путем создания моногородов, и это даже не затрагивая финансовую сторону дела и очень длительный период реализации таких проектов. В качестве одного из примеров строительства новых городов в современной России Леонид Хазанов приводит татарстанский Иннополис неподалеку от Казани, который строится уже 11 лет и сегодня в нем живет менее тысячи человек, хотя ранее предполагалось население от 50 до 155 тысяч.

«За Урал люди могут поехать лишь при условии предоставления им жилья, высоких зарплат и полноценной транспортной и социальной инфраструктуры, качество которой в Сибири сейчас несопоставимо с Москвой, — считает Леонид Хазанов. — Добровольно-принудительное перемещение населения из центральных районов России в Сибирь произвести не получится, поскольку это может привести к социальным протестам. И потом, не вполне понятно, кого, скажем, надо агитировать к переселению из Москвы в условный Красноярск — коренных москвичей или приехавших в столицу из других регионов? Если же привлекать в новые города выходцев из Средней Азии, то это может привести к образованию этнических анклавов со всеми понятными последствиями. Перенести же столицу России в Сибирь будет еще сложнее. Да и не стоит забывать, что в истории главные города государств не раз волевыми решениями переводились в провинцию и потом возвращались назад».

Об энтузиазме советского образца сейчас в самом деле говорить сложно, констатирует Игорь Семеновский. Поэтому привлечь население из Центральной России в Сибирь — задача крайне сложная, и на первом месте в нынешних условиях может быть финансовая мотивация людей либо — в меньшей степени — профессиональная. Что же касается экономико-географических, природно-ресурсных и транспортно-логистических факторов, которые могут быть приняты в расчет при строительстве новых городов, то, полагает эксперт, речь может идти об освоении новых месторождений природных ресурсов, строительстве новых транзитных и транспортно-логистических хабов — международных коридоров Север — Юг и Запад — Восток, Северного морского пути, БАМа и Транссиба. Также могут приниматься в расчет вопросы, связанные с обеспечением обороны и безопасности страны, развитием кардинально новых технологий, в долгосрочной перспективе — задачи, связанные с изменением климата и криогенными процессами. Также не исключено оформление новых городов в виде отдельных федеральных территорий и проведении там отдельных экспериментов, регламентированных на уровне специальных федеральных законов, которые предусмотрены обновленной редакцией Конституции.

Еще живой советский задел

Так или иначе, конкретные новые мегапроекты и актуальный для их реализации зарубежный опыт еще потребуется долго и тщательно обсуждать, резюмирует Игорь Семеновский. Наиболее вероятным и оптимальным решением демографической проблемы и проблемы сохранения пространственного каркаса России, по его мнению, все-таки является развитие существующих городов и мегаполисов Сибири и Дальнего Востока, повышение транспортной и инфраструктурной связанности между ними.

На самом деле, развивает эту мысль Федор Коньков, еще советская власть создала в Сибири и на Дальнем Востоке довольно устойчивую систему расселения, неплохо обеспеченную инфраструктурой:

«Она, конечно, во многом обветшала, но в значительной части еще вполне работоспособна. Поэтому сегодня более приоритетной задачей выглядит повышение качества проживания в рамках уже существующих городов. Нет никаких сомнений, что ускоренное развитие Сибири и Дальнего Востока — это важнейший приоритет для государства, но эту задачу можно решать путем оживления тех городов, которые уже сложились, создания новой сети населенных пунктов. Главный вопрос — как привлечь туда людей? Возможно, если будут восстановлены существовавшие в советский период северные надбавки, люди потянутся в Сибирь и на Дальний Восток. Это, по его мнению, может заинтересовать тех людей, которые сейчас ездят на вахту в Норильск, Новый Уренгой и другие северные города, остаться в таких местах подольше — на несколько лет».

Кроме того, добавляет Коньков, нельзя забывать о том, что некоторые крупные города в восточной части России и так продолжают расширяться — новые районы строятся вокруг Красноярска, у Иркутска исторически есть несколько городов-спутников. Региональные центры Сибири постепенно стягивают к себе население близлежащих территорий — этот процесс идет параллельно с оттоком людей в европейскую часть России. Наконец, возникает вопрос о том, где именно строить новые города в Сибири. «Там, где жизнь относительно комфортна, они и так существуют, а там, где очень холодно, слишком дорого доставлять продукты и топливо, особого смысла строить города попросту нет. Внутри уже освоенной полосы Южной Сибири и Дальнего Востока и так хватает и места, и ресурсов для развития того, что уже существует», — уверен эксперт.

Целеполагание для новых городов

Общемировой тренд, в котором следует и Россия, — увеличение крупных агломераций, которые выступают центрами притяжения населения, этот процесс имеет объективный характер и будет продолжаться, уверен руководитель департамента региональных проектов фонда «Центр стратегических разработок „Северо-Запад“» Евгений Римских. Однако, уточняет он, как показывает мировой опыт последних 15−20 лет, это не исключает и создания новых городов, причем не обязательно мегаполисов — это могут быть и малые, и средние города, а цели таких проектов могут быть совершенно разными.

Например, для Китая, где строительство новых городов в последние десятилетия идет наиболее активно, они во многом решают задачи урбанизации на фоне экономического роста, указывает эксперт. Для территорий с высокой плотностью населения может быть актуально создание новых городов-спутников уже существующих мегаполисов для решения проблемы их перенаселенности — по такому пути идет, например, Сингапур, создавая новые районы. Кроме того, новые города могут предназначаться для решения задач, связанных с выходом в новую промышленную специализацию. В качестве российского примера Евгений Римский приводит город Гусев в Калининградской области, где с 2008 года создается «Технополис GS» — по сути, новый городской район корпорации GS Group, ориентированный на ИТ-специализацию.

Кроме того, продолжает эксперт, в конце 2000-х годов стали появляться «умные города», в которых представлены самые современные технологические решения и цифровые инфраструктуры, а также «экогорода», объединяющие «зеленый» каркас с привычной городской инфраструктурой, — это направление больше подходит для малых городов. Новые города могут решать и транспортно-логистические задачи — это в большей степени характерно для Ближнего Востока с его припортовыми особыми экономическими зонами. Наконец, новые города появляются на территориях, обладающих туристической ценностью. В России такой пример — федеральный проект «Сириус», сочетающий инновационную и образовательную функции с отличными рекреационными возможностями.

«Все эти примеры позволяют увидеть общую закономерность: если на той или иной территории растет экономическая активность, целесообразность строительства новых городов повышается, но это не означает, что они обязательно должны появляться на ровном месте — за основу могут быть взяты и уже существующие города. Риски, несомненно, велики: если в новом городе не состоится та экономическая активность, ради которой он создавался, он легко может превратиться в мертвый город», — говорит Евгений Римский.

В российских реалиях, по его мнению, явно не приходится говорить о китайском пути строительства новых городов — задачи первичной урбанизации у нас в стране во многом решены. Но для сибирских регионов вопрос о новой специализации экономики действительно важен, и в рамках этой новой специализации действительно могут возникать новые урбанистические структуры — не обязательно это должны быть новые города.

«Сейчас в Сибири активно развивается химия — одна из наиболее высокотехнологичных отраслей мировой экономики, — напоминает эксперт. — На базе химических предприятий вполне могут появляться новые центры знаний, привлекающие высококлассных специалистов, и здесь уместно рассматривать градостроительные решения для таких регионов, как Иркутская область, где ведется разработка проекта создания инновационного коридора предприятий в сфере „зеленой“ химии, включающего Иркутск, Усолье-Сибирское, Ангарск, Саянск. Самое главное изначально понимать, что инфраструктура новых городов должна быть самой передовой, что они должны быть многофункциональными территориями и иметь хорошую транспортную обеспеченность».