Эксперт: Cамая большая угроза в Узбекистане — рост радикализации молодежи

В Узбекистане все больше молодых людей попадают под влияние исламистов-вербовщиков. Причем главные идеологи радикального ислама в узбекоязычном пространстве интернета живут преимущественно на Украине или в Турции. Об этом в интервью EADaily рассказал эксперт из Узбекистана Виктор Михайлов, директор Центра изучения региональных угроз.

— При обсуждении темы интервью вы отметили, что «самая большая угроза в Узбекистане — рост радикализации молодежи». Расскажите подробнее, кто пытается вербовать потенциальных террористов в Узбекистане.

— Радикализация — процесс динамический, влияющий на личность таким образом, что объект воздействия начинает воспринимать насилие как единственно возможный образ действий в якобы сложившейся ситуации. Возможно, в общей массе количество радикально настроенных молодых людей некритично, однако резкий рост их численности, который мы фиксируем в социальных сетях, не может не вызывать озабоченности.

Либерализация и демократизация, которые пришли в общество с новым президентом в 2016 году, не могли не сказаться и на интересе к исламу. Внешняя атрибутика увлечения исламом, которую замечают все без исключения, — явление нормальное. Но на фоне увлечения традиционным исламом в виртуальном пространстве активизировались адепты так называемого политического ислама — это носители салафитской идеологии, которые пользуются значительной популярностью в молодежной среде.

В социальных сетях появилось множество закрытых сообществ, открыто обсуждающих идеи международных террористических и радикально-экстремистских организаций, таких, к примеру, как «Братья-мусульмане»* или «Хизб ут-Тахрир»* (обе организации запрещены в России. — EADaily). Комментарии молодых ребят к проповедям радикальных «лидеров», вещающих из своих базовых «квартир» в Стамбуле или Одессе, внушают серьезные опасения. Главные идеологи радикального ислама в узбекоязычном пространстве живут за рубежом — на Украине, в Турции.

Такой радикальный фон серьезно облегчает работу вербовочных джамаатов. А сложности с логистикой переброски рекрутов в Афганистан или Сирию из-за пандемии не должны успокаивать, ведь потенциальные, уже завербованные, рекруты остаются в странах вербовки в «спящем режиме».

— Узбекистан имеет общую границу с Афганистаном, а эта страна — синоним пороховой бочки и неопределенности. Как живется Узбекистану рядом с неспокойным соседом?

— Не думаю, что угрозы из Афганистана сегодня такие уж серьезные. В 2001 году было гораздо страшнее. Только лидеры «Исламского движения Узбекистана» (запрещено в России. — EADaily) имели под ружьем более 4 тыс. моджахедов, которые мечтали установить халифат в Ферганской долине. Сегодня ситуация совершенно иная. Граждан Узбекистана в международных террористических организациях (МТО) в Афганистане не более 300, и они уже не те мечтатели, уровень оптимизма и желания — совсем не те, что были у полевых командиров Джумы Намангани и Тохира Юлдаша.

Кроме того, я не верю, что талибы планируют поход на север, — у них другие планы. Да и Вооруженные силы Узбекистана (не будем забывать, что у республики самая сильная армия в Центральной Азии) готовы защитить свои южные рубежи.

Конечно, официальный Кабул сам мало что может гарантировать в смысле безопасности внешних границ, но и серьезных опасений южные границы Узбекистана не представляют.

— Действующая в Афганистане власть давно пытается вступить в диалог талибами, у которых свои планы на управление Афганистаном. Чем грозит Центральной Азии политическая неопределенность внутри Афганистана?

— Во-первых, никто не сможет с определенностью спрогнозировать результат многочисленных усилий посадить за стол переговоров талибов и официальный Кабул. Слишком много противоречий у сторон конфликта, но то, что ситуацию необходимо изменить, понимают все без исключения в этой многострадальной стране.

Во-вторых, для меня талибы — террористы, не менее страшные, чем игиловцы (ИГ*, ИГИЛ*, «Исламское государство»*, ДАИШ — запрещенная в России террористическая группировка. — EADaily). Методы достижения идеологических целей у тех и других — абсолютно одинаковые.

В-третьих, изменятся ли талибы под влиянием складывающихся обстоятельств? Может, только в риторике, но в действиях — не верю.

Если говорить о гражданах Узбекистана, которые сегодня участвуют в боевых столкновениях на стороне группировок, подконтрольных ХТШ («Хайят Тахрир аш Шам»* — запрещенная в России террористическая группировка. — EADaily) в Сирии, то с ними ситуация такая же, как и в Афганистане. В этой части Ближнего Востока потребность в людях, умеющих убивать, еще не скоро уменьшится. Так что на кусок лепешки они всегда себе заработают. Возвращаться в Узбекистан им совсем не хочется. Они предпочтут потерять то немногое, что имеют, включая жизнь, нежели провести многие годы на зоне у себя на родине.

— Представитель британской разведки МИ-6 устраивает встречу не с кем иным, как с главарем террористической группировки «Джебхат ан-Нусра»* (запрещена в России. — EADaily). Ваше видение ситуации, уважаемый эксперт?

— «Хайят Тахрир аш Шам»* (ХТШ) — такое имя после ребрендинга носит международная террористическая организация, о которой вы упомянули. Действительно, лидеры этой группировки всячески стараются легализовать свои структуры управления территориями, которые сейчас контролируют. Думаю, их вдохновляет успех движения «Талибан»* (запрещено в России. — EADaily), с представителями которых кто только не встречался.

Лидеры ХТШ сегодня контролируют международные террористические организации, в которых воюют выходцы из стран Центральной Азии, поэтому все, что происходит в сирийском Идлибе, где расположены их лагеря, важно знать.

Однако я сильно сомневаюсь, что легализация (к которой сегодня стремятся главари ХТШ) изменит их радикальную идеологию, методы ведения боевых действий и достижения поставленных целей.

Если говорить о логистике рекрутинга граждан Центральной Азии в эту часть Сирии, многое будет зависеть от политической воли турецких властей. Пока для рекрутов турецко-сирийская граница была относительно прозрачной. Как ситуация будет развиваться в этом году — сложно сказать. Слишком много самых разнообразных факторов будут довлеть над ситуацией.

О МИ-6 — хороший вопрос. Честно говоря, британская разведка (МИ-6) не имеет хороших позиций в Центральной Азии. Здесь нет для их спецов жизненно важных интересов. Скорее их агентура плетется в хвосте у американцев, пакистанцев, россиян, китайцев. Сегодня не XIX век, и даже не XX. Силенки у них не т. е. У МИ-6 много проблем в других регионах, более важных для Лондона, чем Афганистан.

— Американские военные покидают Афганистан. И, по мнению некоторых аналитиков, они постараются закрепиться в одной из республик Центральной Азии. Будет ли это Узбекистан?

— Мне кажется, американская база не прибавит никакой безопасности Узбекистану. Я уже обращал внимание на потенциал Вооруженных сил Узбекистана и говорил о мифических угрозах с юга. В таких обстоятельствах предлагать свою территорию иностранным военным — бессмысленно, да еще с учетом того, что рядовые граждане сегодня — не то, что ранее, — активны в социальных сетях и уже осудили чьи-то «прогнозы» о переброске американских войск из Афганистана в Узбекистан. Это нереально.

Светлана Мамий (Москва)

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ