Активизация турецкого присутствия в вузах Северного Кавказа — мнение

Активизация турецкого присутствия в высших учебных заведениях Северного Кавказа, особенно в гуманитарной сфере, является явной тенденцией последних лет. И обусловлено это не только развитием российско-турецкого диалога, но и давними геополитическими интересами Турции в данном регионе России.

Речь идет об обмене студентами и научными кадрами, а также о совместных исследованиях. Но, что особенно важно, о подготовке кадров, которые после окончания турецких вузов либо прохождения там стажировки работают в системах управления, образования и науки, международной деятельности и иных ключевых сферах СКФО. Есть примеры, когда карьерная лестница выпускников турецких вузов ведет их и на должности федерального уровня. В том числе в системе образования.

Как пояснил источник из посольства России в Турции, зачастую активность при налаживании контактов проявляют не турецкие, а сами северокавказские вузы:

«Если проехать по этим высшим учебным заведениям, то они с удовольствием похвастаются количеством договоров с различными турецкими вузами. Количественная составляющая здесь явно на первом месте. Содержанием программ интересуются гораздо меньше. А вот к созданию курсов и специализаций по черкесскому языку в турецких вузах относятся весьма благожелательно. Черкесы, адыги, абхазы, чеченцы всегда были в сфере геополитических интересов Турции на Кавказе. Черкесы, адыги и абхазы в Турции составляют, по разным подсчетам, до 2 млн граждан этой страны. Равно как много примеров совместных исследований, в том числе по весьма острым вопросам исторических взаимоотношений России и ее черкесского населения. А также взаимодействия Турции с народами Северного Кавказа. Само количество публикаций и конференций по тематике этноконфликтов на Северном Кавказе весьма показательно».

Если Российская Федерация, увеличивая количество иностранных студентов, обучающихся по бесплатным квотам в нашей стране, рассматривает их как важный в будущем фактор укрепления позиций России, в том числе среди элит зарубежных государств, то Турция преследует те же цели. Как и любая другая страна. Что вполне естественно. С одной небольшой разницей. Российской Федерации пока не удалось выстроить эффективную модель использования потенциала выпускников российских вузов после их возвращения в родные страны.

Есть много примеров, когда возможность бесплатного обучения в России используется как канал миграции, в том числе и для занятий затем незаконной деятельностью на территории России. Турция же, как правило, стремится к выстраиванию долгосрочной стратегии. И это надо иметь в виду, особенно в ситуации, когда российские вузы испытывают проблемы с финансированием научных работ, командировок и стажировок за рубежом. А значит, готовы броситься в объятия любому иностранному партнеру.

Отметим, что комплексного мониторинга взаимодействия северокавказских вузов с турецкими партнерами в плане анализа общественно-политической составляющей сотрудничества и результатов научных изысканий по гуманитарной тематике, включая монографии и студенческие работы, нет.

Два года назад разразился скандал с участием ведущих ученых из Адыгейского государственного университета — авторов коллективной монографии «Курды Адыгеи». Монография получила резко отрицательную оценку со стороны Института востоковедения РАН. Фактически выводы авторского коллектива были настолько эмоционально окрашены по отношению к курдам как нации, что поневоле наводили на мысль о заказном характере статьи. Хотя формально работа финансировалась из российских источников. Тогда известный российский ученый (Институт востоковедения РАН), он же рецензент Нодар Мусаки, в частности, отметил, что, по мнению авторов монографии, курды представляют собой фактор, «дестабилизирующий этнографическую и социально-политическую ситуацию в Республике Адыгея». Причем… не только в Адыгее, но и в других регионах. Такая постановка вопроса лишена научного подхода, спекулятивна. И «вопиющие недостатки», по мнению Мусаки, имеются и в других работах авторов этой монографии. Но это был единичный случай, когда конкретное исследование просто попалось на глаза. Но вряд ли единственный.

Конечно, искать во всем турецкий след было бы неправильным. И в данном случае скорее речь идет о профессиональной небрежности авторов монографии. Но если проанализировать тематику целого ряда работ исследователей из северокавказских научных заведений, то многие из них представляют несомненный интерес для турецких специалистов. Причем традиционная трактовка одних и тех же событий в российской и турецкой научной мысли может существенно различаться. И турецкой стороне гораздо дешевле использовать наработки северокавказских авторов по интересующей их проблематике, чем направлять для полевых исследований своих специалистов. Отметим, что северокавказские вузы сотрудничают с турецкими и в сфере точных наук.

А пока ситуация такова. Турецкие вузы из разных регионов этой страны явно доминируют в общем списке международных партнеров Адыгейского государственного университета по страновому признаку. Среди основных направлений сотрудничества — обмен публикациями, реализация совместных научно-исследовательских проектов, проведение совместных конференций, осуществление совместных культурных программ, проведение международных научных конференций, семинаров, круглых столов, обмен учеными, специалистами, студентами, взаимное приглашение ученых для чтения лекций, выполнение совместных научных проектов, публикация научных статей, развитие гуманитарных контактов и т. п. Очевидно, что сам перечень направлений предполагает серьезное финансирование. А кто платит, тот и заказывает музыку.

Похожая ситуация в Карачаево-Черкесии. А вот международная деятельность Кабардино-Балкарского государственного университета настолько многосторонняя, судя по официальному сайту, что и любой московский вуз позавидует. И Турция там далеко не лидер. Кабардино-Балкарский государственный университет поддерживает научные, образовательные и деловые контакты с 40 зарубежными вузами, научными центрами и фирмами различных стран, с 20 из которых активно реализуются двусторонние договора о сотрудничестве в научно-образовательной сфере. Заключены исключительно важные договора с Департаментом ресурсов земли и исследования территории Государственного университета г. Удина (Италия), Государственным университетом Абхазии, Тулонским университетом (США), университетом Вергата (Италия), Вторым университетом Неаполя (Италия), налажена связь с американским фондом гражданских исследований, имеется договоренность с Институтом по исследованию тяжелых ионов (г. Демарштадт, Германия), заключен договор о партнерстве с организацией «Гуманитарная помощь Билефельд» (Германия). Опять же ссылаюсь на официальный сайт этого учебного заведения.

Особенно любопытно было бы узнать о совместных проектах с Американским фондом гражданских исследований. Как говорится на сайте этого фонда, реализуя программы, данная организация стремится к укреплению научной и технологической инфраструктуры республик бывшего Советского Союза:

«С этой целью формируются новые перспективные учреждения в сфере высшего российского образования, которые поддерживают переход к рыночной экономике и демократизации. Эта программа предусматривает обеспечение современным оборудованием и поддержание прикладных исследований в центрах FSU, используя региональные ресурсы на базе некоммерческого образовательного и промышленного исследования».

Было бы очень любопытно и, уверен, полезно познакомиться с результатами этих исследований. Насколько они работают на развитие российской науки и продвижение наших национальных интересов. А начать можно с анализа «международных проектов и программ во взаимодействии с зарубежными партнерами», упомянутых на сайте главного вуза данного региона — Северо-Кавказского федерального университета.

Отметим, что роль турецких вузов в этих процессах с каждым годом растет. Турецкие власти создали Агентство содействия турецким университетам, осуществляющее кампанию привлечения иностранцев в турецкие вузы, как государственные, так и частные. Большая роль турецкими вузами отводится эффекту снежного кома, когда обучившиеся в Турции зарубежные студенты становятся своеобразными «агентами» соответствующих турецких университетов. (İpek Üzüm. Number of international students increasing in Turkish universities. //Today's Zaman, 18.03.2012)

Так или иначе, официальная Анкара рассматривает сотрудничество в сфере образования и подготовки кадров как важный фактор усиления геополитического влияния, создания сети выпускников турецких вузов как фактора лоббирования интересов. И Северный Кавказ, учитывая активизацию роли Турции в этом регионе после карабахских событий, весьма значим для реализации амбиций сторонников усиления позиций тюркского мира .

Отметим, что Россотрудничество, призванное, в свою очередь, усиливать позиции российской «мягкой силы» в Турции, так и не смогло за последние годы сделать реально работающим инструментом Российско-турецкий форум общественности, в компетенцию которого входит и развитие сотрудничества в сфере образования. Как отметили эксперты-тюркологи, принимавшие участие в соответствующих мероприятиях со стороны России, проходившие до пандемии по линии РТФО, в Турции мероприятия отличались формальным подходом к подбору российских экспертов, явной нехваткой финансирования и не вызывали энтузиазма у турецких партнеров. Были прецеденты, когда для отправки российских участников из официальной делегации в последний момент нанимались туристические чартеры. А средства изыскивались «с колес». Это качественно отличается от системного подхода турецкой стороны и к РТФО, и к гуманитарным инициативам в принципе.

Николай Сорокин, специально для EADaily