Украина: откель придеши, камо грядеши?

 Охлократия — это логическое продолжение демократии, её апгрейд. А в современных условиях — единственная её  регулируемая форма, когда право личности ставится выше морали и даже выше Закона. Примеров много: это и США в прошлом году, и Европа, где не прекращаются демонстрации, сопровождаемые насилием и погромами, это — Украина, где природная склонность народа к охлократии встретила понимание олигархической верхушки и использовалась для завоевания и удержания власти. На современной Украине, несмотря на заверения власти, нет демократии, а есть демоверсия, очень похожая на охлократию, когда внизу — бандеризованный, вечно бунтующий плебс, вверху — коррупционная олигархия. Ужасная, взрывоопасная смесь.

Странные люди украинцы — c удовольствием ходят на «майданы», как по поводу, так и без оного. Потом, когда после очередного «геть» жить становится намного хуже, традиционно покоряются судьбе и терпят. До следующего улучшения жизни… Ведь два украинских «майдана» пришлись на период наибольшего роста ВВП. В 2014 году устроили «майдан» по совершенно ничтожному поводу, имея вполне нормальные показатели жизни. А сегодня, опустившись по этим показателям на последнее место в Европе, сидят тихо и не ропщут. Странное поведение, не правда ли? Бунтовать в момент, когда жизнь налаживается, и терпеть, когда она становится невыносимой. Поневоле начинаешь подозревать что-то ментальное. Безусловно, в первую очередь следует подозревать «что-то внешнее», но о нём уже писано-переписано. А вот о внутреннем стоит поговорить.

Украинский народ, в отличие от народа русского,  никогда не рассматривал власть как что-то данное свыше. Для русского человека власть всегда считалась данной от Бога. В России всегда был царь. И неважно, как он назывался — император, генсек или президент. Только такая форма правления могла сохранить огромное многонациональное государство. Любые попытки его изменения на западный манер приводили к усилению центробежных сил, грозящих государству распадом.

Русские — «народ-колбаса»! Множество разнообразных ингредиентов-наполнителей в одной большой оболочке, туго перевязанной, чтобы не распалась, предварительно перемешиваются, не теряя своих качеств, затем запекаются на огне, в умелых руках главного повара превращаясь в единое целое, в продукт исключительных характеристик, не всем понятный и по этой причине не всеми любимый…

Украинцы — «народ-сало»! Сколько ни соли, всё равно возьмут столько, сколько пожелают, остальное выбросят. Это иной народ, хоть и из одного истока. Далее они по другому руслу плыли. В отличие от людей, живущих на севере, где человеческие эмоции замораживаются круглогодичным холодом, украинцев так не морозило. Тут всегда было жарко и всегда в воздухе витало неуважение к власти. По этой причине на Украине не пройдут ни диктатура, ни национализм. Не пройдут по той же причине, по которой не прошли ни социализм, ни капитализм, ни либертарианство. Просто здесь НИЧЕГО не проходит. Кроме анархизма!

Украинцы, по своей природе склонные к анархии, никогда не испытывали пиетета к любой легитимной власти.  Экзальтированная душа украинца до сих пор ностальгирует по Сечи, время от времени требуя посадить на пику голову своего правителя.

Во всём мире уважают власть. Например, венгры всегда чтили закон и порядок, уважали короля, парламент, адмирала Хорти. Им знакомо понятие сакральности власти. Русским и советским тоже. Тот, кто думает, что советский народ настолько был запуган, что на тризне по Сталину граждане рыдали чисто из опасения навлечь на себя репрессии, тот ничего не понимает в психологии масс. Когда застрелили Кеннеди, точно так же вся Америка была в трауре, Черчилля провожали — портовые краны кланялись, по Гейдару Алиеву суровые азербайджанские абреки плакали, как дети. А Перон, де Голль, Махатма Ганди, Мао Цзедун? Всем воздали последние почести. И только на Украине, если провалится очередной президент, ОБА лагеря — и патриоты, и ватники — будут прыгать от радости. Ни одного президента нормально не проводили в отставку, всем кричали вслед: «Пошёл вон, скотина!»

Неуважение к власти складывалось веками. Во всём мире перед коронованным монархом склонялись почтительно или становились на колени. И только на Украине вновь избранного гетмана поливали «багнюкой» (грязью пополам с дерьмом). Чувство уважения к власти полностью исключается не только ментальностью украинцев, но и форматом созданного украинского государства, извечной слабостью власти. Майданная власть начиналась с того, что бандит Саша Белый тягал за галстук и матюкал молоденького прокурора из Ровно, лупил представителя власти по щекам прямо в его рабочем кабинете. А заканчивается эта власть тем, что президента страны публично и матерно оскорбляет какая-то пьяная «бабель». А «бебель» по фамилии Белецкий грозит повесить гаранта на гиляке. Вот и вся демократия — власть зашуганная, а быдло распоясанное.

У американцев есть поговорка, примерно звучащая: «Мы знаем толк в капитализме». Украинцы, при всем мелкобуржуазном складе, в капитализме толка не знают. От англосаксов они настолько жестко отличаются генетически и ментально, что всякое раскатывание губ на  американский образ жизни для этого славянского народа означает кирдык. Американцы — «народ-борщ»! Набросали в котёл всё, что было под рукой, сомнительного качества, но к удивлению получилось съедобное блюдо. В украинском котле так же много чего намешано, но на выходе — что-то совершенно неудобоваримое. Уверен, дело в поварах! По этой причине любые хорошие, очень прогрессивные и полезные ростки, взятые извне и посаженные на национальную почву, вырастают в нечто настолько уродливое и вредное, что лучше бы и не брали. Украина — крупнейшая страна Европы и потенциально самая богатая. Но и государство, — теперь уже можно определенно сказать, — не выполняющее ни одной из своих основных функций.

Доводы, что процветанию Украины препятствуют «внутренние совки» и «внешние москали», — не выдерживают критики. Как тут не вспомнить известного танцора, которому, правда, в данном случае мешают не органы размножения, а их содержимое с генным носителем. Так что дело не в экономической или общественной матрице, механически налагаемой на тот или иной народ. Иначе президент любого Буркина-Фасо просто заказывал бы эту матрицу в интернет-магазине и не было бы в мире отсталых стран. Можно брать умозрительно самую прогрессивную модель, но она окажется абсолютно не реализуемой с учётом характера и привычек конкретного народа. Как семена дают всходы, лишь попав на подходящую почву, так и  идеология закрепляется в умах, если она отвечает менталитету, душевному складу, историческому опыту и потаенным стремлениям конкретного народа. 

Если копнуть глубже, на всю глубину исторических глубин, то окажется, что украинцы соединили в себе традиции пяти этносов: древнекочевого, славянского, скандинавского, монгольского, византийского. Славянский дал украинцам оседлость, любовь к своей земле и  трудолюбие. Скандинавский — способность к самоорганизации и дисциплине. Киевская Русь, по сути, была конфедерацией, по экономическим и политическим показателям не уступавшей европейским странам. А Новгород, живший по ганзейскому праву, и вовсе превосходил Европу по количеству гражданских и экономических свобод, по уровню политического развития социума.

После Владимира Мономаха большинство великих князей, прибывавших в Киев на  «совещание», не любили оставаться в стольном граде на ночлег. Почему? Потому что на Подоле в любой момент могло собраться вече и на следующее утро князь  мог проснуться уже не князем. В Запорожской Сечи вновь избранному гетману не одевали корону властителя-самодержца, а, наоборот, поливали его голову грязью,  дабы помнил, кто он был, откуда пришел и куда может по воле народа вернуться. Украинцы  своих правителей богоподобными не считали никогда. Это могло бы свидетельствовать о глубочайших демократических традициях народа, если бы на украинскую ментальность не оказали влияния и другие «чинники».

Особенно  сильным было влияние Дикого поля. Оно началось раньше, было длительнее и поэтому стало доминирующим. Украинцы веками смешивались с сарматами, половцами,  хазарами. От них пришли нравы вольные, анархические, поэтому  у украинцев — вечные проблемы с легитимностью власти. Возьмём Запорожскую  Сечь. С одной стороны, там были зачатки демократии, например выборность гетманов, но, с другой, — вооруженная толпа в любой момент могла скинуть чем-то не   угодившую ей власть. Так называемая казачья демократия по сути была охлократией, властью толпы. Что взбрело на ум пьяной братии, то и крикнули, то и прошло… Традиция «жить на крике», привычка орать «Геть!» по поводу и без такового сохранилась и по сей день. Украинцы выбирают «гетьмана» (не от слова ли «геть»?) или президента и на следующий день начинают его ругать —   он такой-сякой, уже три часа у власти, а ничего не сделал!

На Украине кипящее общество, в котором каждый имеет своё собственное мнение и считает его важным. Украинская ментальность основана на индивидуализме, тогда как российская базируется на принципах коллективизма, артельности. Поэтому у россиян всегда один хороший царь и одна толковая Партия, проявляющая заботу о гражданах, а на Украине — 20 антинародных партий, представляющих олигархические кланы, и всегда плохой президент, которого дозволено убирать любыми методами, включая неправовые. Украинцев, в отличие о европейцев, очень легко подвигнуть на бунт. Достаточно легкого вброса  со стороны, по типу «кассетного скандала» или «сворачивания европейского курса», — и понеслась душа на майдан. О том, что будет после очередного «геть», украинцы спрогнозировать не способны. Каждый раз они с удивлением обнаруживают,  что новая власть намного хуже прежней.

На ментальность украинцев крепко наложилась ордынская традиция — всемогущество и бесконтрольность правителей в сочетании с абсолютным бесправием народа. Таким образом в украинском менталитете удивительным образом смешались: одновременные любовь и ненависть к власти, терпимость к её бесчинствам и революционный порыв по любому поводу. Украинцы желают жить в правовом государстве, но не желают подчиняться легитимно избранной верховной власти, постоянно свергая её неправовым путём. Они готовы бороться за свои права, но пренебрегают правами  других. Ратуют за свободу и демократию, но при этом не брезгуют подавлять инакомыслие. Экзальтированная душа украинца не переносит малейшего «надругательства над его чувствами», но позволяет спокойно «плюнуть в душу» ближнему.  Парадоксальная смесь демократических повадок с тоталитарными не  даёт возможности украинцам стать настоящими европейцами.

Ещё одна традиция, отрицательно повлиявшая на ментальность народа, — византийская. Приняв христианство от Византии, но оставшись язычниками по сути, украинцы переняли худшее, что в ней было. Во-первых, необоснованную гордыню, во-вторых, модель политического устройства:  вверху — сатрапы, внизу — охлос. И никакого гражданского общества! В-третьих, жадность, желание «якшо не з"їсти, то хоча б понадкусювати». В-четвёртых, тенденцию к воровству и мздоимству в экономической сфере, интриганство, склонность к  коллаборационизму  — в политической. Недаром есть пословица: «Два хохла — два гетмана, а три хохла — партизанский отряд с двумя предателями». Запорожская Сечь клялась в любви и  верности  «матери Речи Посполитой», но это не мешало украинцам объединяться с татарами и крушить мать родную «огнём и мечом»! С таким же удовольствием запорожцы, сговорившись с поляками и татарами, долбали Москву. А потом вместе с Москвой — крушили поляков и татар!

Не гнушались украинцы повоевать  и между собой, делясь на право- и левобережных. А вот этому  — драться между собой, устраивать «хохлосрачи»  по малейшему и ничтожному поводу — украинцы научились у поляков. Как и бухать до последней возможности. Оттуда же — украинская «пихатiсть», гонор, спесь, завышенная самооценка, а также раздолбайство, неспособность  ставить конкретную цель и добиваться её выполнения.

Поляки — оборотистая нация , но с ленцой. Они не любят тяжёлой, монотонной работы. Их стихия —  взрыв, порыв, натиск. История свидетельствует: поляки — прекрасные воины, одни из лучших в Европе, отчаянные храбрецы, драчуны, рубаки! Они могут победить превосходящего их числом противника, могут приступом взять любую крепость. Или защитить. Но потом… Потом — веселиться и пьянствовать! «Поляци нигды»  не умели удерживать завоёванное. Именно это помешало Речи Посполитой  стать великой империей, о чём потом 200 лет плакал Сенкевич во всех своих «потопах» с  «огнями и мечами».  Меньше гонору и понтов, больше трудолюбия и упорства  надобно было проявлять полякам. Русские, оказавшиеся более усердными в деле удержания власти и построения государства, перехватили инициативу.

Неумение объединятся, находить  общий язык между собой, разновекторность  во внешней политике — украинцы протащили через всю свою историю вплоть до новейшей. Длительное нахождение в составе Российской империи украинский менталитет сильно не изменило. Полноценной частью Русского мира украинцы так и не стали, но и до настоящей европейскости не развились.

Ну и, наконец, советская эпоха. Украина долгое время находилась в составе страны — единственной в мире, где за 80 лет произошла смена трёх цивилизаций: царской, советской и постсоветской. Эти цивилизации не просто сменяли друг друга, а перечёркивали всё, что было до них. Для этого им приходилось каждый раз переписывать историю. Представляете, какая каша была в мозгах молодого человека, когда в школе ему говорили одно, папа — другое, а дедушка рассказывал третье. Украина в настоящий момент переживает этап перехода в четвёртую цивилизацию — западноевропейскую. И снова переписывается история. В четвёртый раз за столь короткий исторический период! Это ведь может просто взорвать мозг у народа. Поэтому нынешняя путаница в головах украинцев совершенно понятна. Не так легко убрать из хромосомного набора все эти исторические  коды. Генетические преобразования требуют времени и никакими революциями их не ускоришь.

Чтобы достичь нужного ментального преображения народа, необходимо, чтобы поменялись привычки, склонности, симпатии, душевные рефлексы широких слоёв населения. Но для этого нужны не революции, а долгие десятилетия поступательного развития, умелой переделки в сочетании с принуждением. Нужно  взращивать не просто «гомо сапиенса» — человека мыслящего, а человека понимающего, «человека социального». Пока же на Украине наметилась линия на выведение  «человека национального» — линия, не соответствующая магистральному направлению в Европу.

Итак, как мы видим, украинский менталитет зиждется на пяти традициях, четыре из которых  для демократического развития неблагоприятны. Тем не менее я не отношу себя к категории людей, не признающих украинскую государственность в принципе. Главная отличительная черта украинцев — не мелкобуржуазность и не анархический менталитет, а то, что они РАЗНЫЕ! Очень разные. Это не белорусы и не поляки с их этнической однородностью. Украинцев трудно обмерить одной меркой. Может быть, поэтому Украина никак не состоится как государство. Нет объединяющей идеи. Попытка насильно привить «национал-спермаковую» идею не имеет успеха! У кого семя дурное, а кто вообще импотент. Другой идеи пока нет. Попробовали либертарианство — не прокатило: выговорить не смогли. Вот страну и колбасит.

Проблема состоит в том, что Украину по-прежнему раздирают внутренние противоречия. Нет единства внутри народа. И Майдан-2004, и Майдан-2014 показали, что Украина — страна с диаметрально противоположными ментальными и геополитическими устремлениями регионов. Очевидный факт электорального раскола руководством страны игнорировался на протяжении всей новейшей истории. Одна часть Украины постоянно навязывала свою волю другой, что привело к отделению Крыма и Донбасса. Сегодня на Украине доминирует националистическая идея, пытающаяся унифицировать украинцев. Получается плохо.

Что бы там ни говорили о единстве народа «унитарщики», Украина исторически состоит из двух разных половинок, которые до сих пор по-разному  видят и своё прошлое, и своё будущее. У одних, скажем прозападно настроенных, —  исторические комплексы и страхи, основанные на идиоме «Россия — вечный агрессор», у других, назовём их славянофилами, — генетические штампы и установки типа  «С Россией — навеки».

Что может объединить разных людей, живущих в одной стране? Только Правила! Только неукоснительное их соблюдение, без каких-либо исключений. Только равенство всех перед Законом! Но для этого в стране должно быть его верховенство. А вот как раз с этим на Украине огромнейшие проблемы.

Украину не знает и не понимает никто. Её не могут понять представители европейской расы с месячным доходом от пяти тысяч евро. Её поведение удивляет дальнюю Америку и соседнюю Россию. Но самое прискорбное, что Украины не знают сами украинцы — ни на западе, ни на востоке. Что представляет собой украинское общество? Внизу: голодный рабочий, нищий учитель, измученный хлебороб, изнасилованный предприниматель и слабоумный патриот c оружием. Вверху: бывший бандит, недоученный экономист, продажный юрист-жулик, перекрасившийся коммунист, прикормленный «соросёнок», слабоумный депутат патриотического толка. Во главе этого сборища — бывший артист с повадками диктатора. За годы независимости украинцы так и не сумели создать политическую элиту с мозгами, достаточными для того, чтобы, с одной стороны, поступательно двигать страну в Европу, а с другой — не обострять отношения с Россией.

Да, нынешняя Россия — страна с возросшими геополитическими амбициями. Но мудрость государственных деятелей как раз и состоит в том, чтобы выстраивать отношения с любым соседом. Выстраивать, а не спесиво тыкать «дули» через забор! Збигнев Бжезинский, которого трудно заподозрить в симпатиях к России, говорил: «Украина должна выстраивать свою политику так, чтобы не вызвать у России чувство опасности». А что сделала «майданная» власть? Не только вызвала, но и спровоцировала на действия.

И как быть в этой ситуации? Есть два варианта. Или украинцы так и будут стоять, держа фигу в кармане,  облокотившись на бандеровские  замшелые  идиомы, периодически принимая позу позднего раскаяния. Или наконец поймут, что весь этот  нацпатриотизм,  вся эта местечковая гоноровая шароварность вперемешку с комплексами   неполноценности — весьма далеки от настоящей УКРАИНСКОСТИ, которая даже в историческом  контексте гораздо шире, глубже и серьёзнее, чем примитивные поиски  внешнего врага.