Руслан Гереев: В Дагестане религия не может быть отделена от государства

Республика Дагестан по числу религиозных организаций среди всех регионов России занимает лидирующее положение, а Муфтият Дагестана по количеству мечетей превосходит все существующие межрегиональные муфтияты, действующие в стране. При этом влияние дагестанского муфтията давно вышло за пределы республики и ощущается и в Поволжье, и в Сибири, и на Дальнем Востоке. Роль религии в жизни населения Дагестана крайне велика, она определяет многие стороны жизни общества. О том, что собой сегодня представляет религиозное пространство Дагестана, как устроена система государственно-конфессиональных отношений в республике, как функционирует исламская умма региона, EADaily рассказал директор Центра исламских исследований Северного Кавказа Руслан Гереев.

— Руслан Маликович, что сегодня представляет собой исламская умма Дагестана в организационном плане? Есть ли сведения о точном количестве действующих мечетей и зарегистрированных мусульманских общин в регионе?

— Дагестан один из самых исламизированных регионов не только Северного Кавказа, России и, пожалуй, Европы. Совершенствуются процессы становления и развития джамаатов (общин), строятся мечети, возводятся иные культовые сооружения, созданы благоприятные условия для реализации конституционных прав верующих, улучшаются и развиваются межконфессиональные отношения и этнорелигиозная обстановка. Религиозные организации сегодня реализуют много социальных проектов, пропагандируют здоровый образ жизни, толерантные отношения в обществе, особенно в молодежной среде, поддерживают малоимущих граждан, ведут борьбу с идеологическими угрозами в духовной жизни общества, а также проводят огромную работу по воспитанию населения культуре межнациональных и межконфессиональных отношений.

В Республике Дагестан функционируют 2 797 религиозных организаций. Из них исламских 2 753 (джума — 1 352, квартальные — 1 163, молитвенные дома — 217), христианских — 38, иудейских — 6. Зарегистрировано — 906 религиозных организаций. Существует три централизованных религиозных организации: Муфтият Республики Дагестан, Махачкалинская епархия РПЦ (Московский патриархат) и Централизованная религиозная организация иудейских общин Республики Дагестан. Существует с 2002 года Союз исламской молодежи.

— В Поволжье принято территорию, на которой находятся общины в юрисдикции того или иного духовного управления мусульман, делить на мухтасибаты. Мухтасиб — главный имам над имамами в районе. В Татарстане мухтасибаты совпадают с границами административных районов, в Дагестане аналогичная картина?

— Республика Дагестан для осуществления централизованной религиозной деятельности Муфтиятом Дагестана разделена на четыре территориальных округа (Южный, Центральный, Горный, Северный), в которых функционируют полномочные представители Муфтията Дагестана.

Имамы всех входящих в территориальный округ городов и районов находятся в зоне его ответственности. Далее, в каждом населенном пункте есть мечеть и есть имам. В районе или городе старшим является председатель Совета имамов района, который взаимодействует с муниципальными органами в рамках государственно-конфессиональных отношений, а также взаимодействует с общественными объединениями. В этом плане по увеличению количества религиозных организаций ситуация аналогичная на Северном Кавказе.

— Объясните, пожалуйста, такой нюанс: у Муфтията Дагестана есть муфтий и председатель — это разные должности, их занимает не один и тот же человек. Ничего подобного не существует ни в одном другом российском муфтияте. Для чего сделано такое разделение?

— Это действительно так, и продиктовано это прежде всего тем, что муфтий шейх Ахмад Абдулаев (Ахмад-хаджи Афанди) ежедневно принимает граждан, проводит встречи с мюридами (учениками), религиозными деятелями, общественниками, представителями научной среды, и не только из Дагестана, при таком ритме на другие мероприятия просто нет времени. Но это вовсе не означает, что он находится отстраненно от деятельности муфтията, выполняя лишь представительские функции, потому что здесь также шейх постоянно ведет встречи с общинами городов, районов, с молодежью. Общение с простыми дагестанцами, решение их вопросов, проблем здесь воспринимается за высшее благо для любого религиозного деятеля, смыслом его жизни как наставника, и в этом плане муфтий Дагестана шейх Ахмад-хаджи Афанди не исключение.

И Муфтият Республики Дагестан, и шейх Ахмад-хаджи Афанди проводят огромную работу, направляют потенциал религиозных организаций на созидание, способствуют укреплению политической, экономической и общественной стабильности в Дагестане, сохранению мира, согласия, взаимопонимания между людьми разных национальностей и вероисповеданий. Председатель муфтията Шамиль Алиханов возглавляет его аппарат.

— У муфтия Дагестана еще в прошлом году было три заместителя: первый заместитель кумык Абдулла Аджимоллаев, два заместителя — даргинец Абдулла Салимов и аварец Ахмад Кахаев. Сейчас на сайте Муфтията Дагестана Кахаев уже не значится заместителем. Почему так?

— Наверное, этот вопрос должен быть адресован к муфтияту, но все же выскажу свое мнение. Кстати, чтобы вы знали: председатель муфтията Шамиль Алиханов — лезгин по национальности, а в Дагестане есть еще лакцы, кумыки, аварцы, даргинцы и многие другие. Нет претензий к муфтияту в этом плане, представлены все!

Что касается Ахмада Кахаева, то он руководит очень сложным направлением — является ответственным за просвещение и вопросы образования в целом. Я лично его знаю, это очень способный, знающий богословские науки религиозный деятель, который успешно завершает учебу в РАНХиГС и ведет большую общественную работу, показывая пример практического сочетания светского и религиозного образования. Сейчас он перешел на работу деканом теологического факультета Дагестанского гуманитарного института, сохраняя при этом за собой курирование образовательной сферы в Муфтияте Дагестана.

В целом работа организована так, что все задействованы и нацелены на достижение общих целей. Здесь необходимо рассматривать деятельность муфтия, муфтията, заместителей, представителей и всех, кто содействует в религиозных вопросах, как единый организм для решения существующих (возникающих) задач.

— Имамы мечетей — это назначаемые Муфтиятом Дагестана лица или избираемые прихожанами мечети? Муфтий Дагестана может снять имама, например, если он придерживается салафитских взглядов, и назначить на его место другого человека?

— В этом плане Дагестан — это регион, в котором муфтият рекомендует имама, и делается это с учетом мнения джамаата. Чаще всего, как показывает практика, назначаемый имам бывает выходцем из этого же населенного пункта, который обучался и имеет религиозное образование. Здесь важно, чтобы религиозный деятель знал этот район (место своего жительства и работы), людей, традиции, адаты для эффективного решения вопросов джамаата, обращений верующих, маслиатов (способ разрешения конфликтов внутри общины), и, разумеется, все это должно быть вспомогательным для работы имама, который ориентируется на богословские знания и нормы шариата.

Что касается назначения имама, то важно отметить, что в республике были муниципальные образования, в которых к руководству мечетей и общиной приходили представители радикальных идеологий, и в этом случае именно муфтият проводил огромную работу по восстановлению доверия (условно выражаясь) к тем «мечетям», где звучали призывы к участию в военных конфликтах в Сирии и других горячих точках, в результате чего погибала дагестанская молодежь. И с этой точки зрения некоторые назначения вполне оправданны.

Еще раз повторю, что муфтият рекомендует своих выпускников, которые завершили учебу в лицензированных образовательных учреждениях согласно действующим образовательным стандартам и подготовлены для работы в религиозных организациях.

Также подчеркну, что все имамы проходят аттестацию и повышение квалификации, и этот фактор очень важен, поскольку к Республике Дагестан как к самому южному субъекту Российской Федерации приковано внимание многих мировых держав, которые считают регион зоной своих жизненных интересов. Всегда присутствуют угрозы, прежде всего направленные на замену духовных ориентиров нашей молодежи на чуждые народам Дагестана ценности. И первый, кто противостоит этому, — имам, следовательно, он должен быть не просто патриотом своего народа, теологически образованным, а всесторонне подготовленным, уважаемым в общине и молодежной среде.

— Пост муфтия Дагестана — это выборная должность? Или пожизненная? По уставу Муфтията Дагестана предусмотрена периодичность выборов муфтия? Количество сроков правления?

— Муфтия выбирает Совет алимов (богословов) Дагестана, высшее духовное собрание республики. Совет поднимает этот вопрос, если есть необходимость, например по болезни, по причине смерти, отставки и прочее. А так какая в этом необходимость? Это же не выборы депутата Народного собрания Республики Дагестан.

Если же здесь имеются в виду возможные претензии к деятельности муфтия или муфтията или же другие вопросы, то они также озвучиваются на Совете алимов.

Есть еще другая сторона этого вопроса. Дагестан — это республика, в которой представителей духовенства буквально убивали, взрывали и расстреливали, и это продолжалось годами. Много достойных сынов республики, известных религиозных деятелей погибло на пути облагораживания нравов и дагвата (призыва к вере), поэтому дагестанцы очень дорожат своими религиозными деятелями и теми религиозными устоями, которые у нас сложились.

— Говоря о высшем исламском образовании применительно к Дагестану, о каком количестве вузов мы можем говорить? Сколько из них имеют государственную аккредитацию (то есть право выдавать дипломы государственного образца)? И почему из всех мусульманских вузов Дагестана в Совет по исламскому образованию входят только два — Дагестанский исламский университет имени шейха Мухаммад-Арифа и Дагестанский гуманитарный институт?

— Сегодня в Дагестане образовательное поле в сфере подготовки специалистов религиозной направленности представлено шестью исламскими вузами. Также здесь успешно функционируют 16 медресе и 1 филиал медресе имени шейха Мухаммада Арифа в городе Каспийске.

При мечетях действуют 132 мактаба (примечетские школы), количество которых носит сезонный характер и может увеличиваться до более 350, а иногда и выше.

Это уже сложившаяся динамика со всеми необходимыми юридическими нормами в части лицензирования, аккредитации и прочих требований.

Теперь что касается вопроса мусульманских вузов Дагестана в Совете по исламскому образованию. Возьмите для практического примера любой действующий Совет по образованию, везде вы увидите аналогичную картину отбора, потому что всех невозможно и не нужно привлекать к этой работе, поскольку здесь религиозные вузы должны быть также системно выстроены по образцу светского вуза, то есть в нем должны быть бакалавриат, магистратура, аспирантура и докторантура.

Что касается Дагестанского гуманитарного института (ДГИ), то этот вуз представляет собой полноценную образовательную организацию со своей учебной и материально-технической базой, уникальность которого заключается в сочетании светского и религиозного образования, усиленном духовно-нравственном воспитании студентов на основе требований ислама. Ректор ДГИ входит в состав Совета ректоров вузов СКФО, а сам институт имеет соглашения о сотрудничестве с ведущими российскими вузами, активно развивает международную деятельность, имеет государственную аккредитацию по направлениям подготовки «Журналистика», «Лингвистика», «Экономика», «Бизнес-информатика», а также по направлению «Теология» (бакалавриат и магистратура). Кроме того, институт проводит курсы повышения квалификации для государственных служащих, представителей образовательных учреждений, в том числе исламских вузов и медресе, религиозных деятелей, работников Муфтията Дагестана, вносит значимый вклад в дело стабилизации нашего общества и гармонизацию межконфессиональных отношений.

То же самое можно сказать и про Дагестанский исламский университет имени шейха Мухаммад-Арифа (ДИУ).

— В Татарстане сейчас три исламских вуза (два института и одна исламская академия), восемь медресе, и это воспринимается как переизбыток исламских учебных заведений для одного региона, это приводит к серьезной проблеме трудоустройства такого числа выпускников. В итоге сейчас думают над тем, как сократить хотя бы число медресе. Максимально большое количество исламских вузов в Дагестане по сравнению со всеми остальными регионами России с компактным проживанием мусульман не приводит к аналогичной ситуации переизбытка выпускников, которым трудно трудоустроиться после окончания исламского вуза?

— Здесь я вынужден с вами не согласиться, причем категорически. Считаю, что ситуация складывается как раз наоборот. В ближайшие 5−10 лет, как и сейчас, наблюдается нехватка специалистов в этой сфере религиозной деятельности.

В медресе дается только базовое исламское образование, параллельно с этим в Дагестане студенты исламских образовательных учреждений получают и рабочие профессии.

Мечети есть везде, в каждом муниципалитете (поселении). Мечети нужно три или четыре служащих, а в джума-мечети еще больше. Нужны также работники для медресе, мактабов, религиозных фондов, объединений, организаций социального характера, которых в республике также много.

Кроме того, не все студенты идут работать по направлению и находят себя в других секторах общественной жизни, а многие продолжают учебу и двигаются дальше. Также здесь надо учитывать, что в России количество мусульманского населения постоянно растет и многие трудоустраиваются в других субъектах страны, в том числе и в религиозном направлении.

Самое важное, что богословские знания приносят пользу как самому носителю, так и окружающим, а следовательно, и обществу, поэтому годы, посвященные получению исламского образования, нельзя считать утраченными, наоборот, это путь облагораживания нравов и большого дагвата для любого мусульманина.

— Поговорим о зарубежном религиозном образовании российских мусульман. В Татарстане это признают проблемой, поскольку выпускники исламских вузов Ближнего Востока, особенно Саудовской Аравии, воспринимаются (и не без оснований) как проводники идеологических установок, принятых в этих странах. По возвращении домой проводится переаттестация таких выпускников, если они думают стать имамами. То есть их фактически заново обучают, объясняя, что они должны придерживаться не салафизма, а религиозно-правовой школы (мазхаба), являющейся традиционной для региона. Есть ли аналогичная практика в Дагестане?

— Если гражданин Российской Федерации, имея высшее образование или со степенью кандидата, доктора наук, едет в другую страну, то он обязан пройти переаттестацию или нострификацию диплома об образовании, то же самое действует и в Дагестане. Это требования норм законодательства государства (Рособрнадзора), которые касаются как светского, так и религиозного образования. Считаю это правильным.

Здесь нет ничего нового, таков порядок практически во всем мире. Исключение делается в тех случаях, когда в данной сфере есть соответствующее соглашение между странами.

Сейчас выезжающих для получения исламского образования в зарубежные страны очень мало, поскольку в Дагестане функционирует система учреждений высшего исламского образования, аспирантуры, докторантуры (теологии).

Наши коллеги из АНО «Информационно-аналитический центр „Фикр“» (Республика Дагестан) провели недавно социологические опросы отношения к дагестанцам, получившим образование в зарубежных странах.

Более 23,4% респондентов к выпускникам зарубежных образовательных учреждений имеют доверительное отношение, 35,8% предпочитают относиться к ним нейтрально, 26,5% выражают недоверие, 14,4% не задумывались над этим вопросом.

На вопрос «Можно ли допустить выпускников зарубежных образовательных учреждений к профессиональной деятельности на территории Республики Дагестан?», ответы были такие: 18,5% респондентов проявляют симпатию к выпускникам зарубежных образовательных учреждений и считают, что от их профессиональной деятельности на территории Республики Дагестан будет польза, 16,1% допускают их использование, но не видят в этом необходимости, 25,4% проявляют осторожность и считают это возможным после прохождения соответствующей аттестации, 24,1% категорически против допуска их к профессиональной деятельности, 15,7% не задумывались над этим.

Настораживающим фактором является неоднозначное мнение по поводу допуска выпускников зарубежных образовательных учреждений к профессиональной деятельности на территории Республики Дагестан. Имеется значительное количество респондентов, категорически выступающих как за допуск, так и против этого. Более 40% респондентов с осторожностью подходят к этому вопросу, считая возможным после прохождения соответствующей аттестации или возможным, но нецелесообразным.

Участникам опроса, считающим недостаточным количество религиозных образовательных учреждений, был задан дополнительный вопрос по поводу того, как они видят рост количества духовных образовательных учреждений.

Из общего количества опрошенных 769 человек 20,7% считают необходимым открыть дополнительно высшие духовные образовательные учреждения, 17,1% предлагают дополнительно открыть средние профессиональные духовные образовательные учреждения, 62,1% уверены, что во всех населенных пунктах надо открыть примечетские школы для обучения населения базовым знаниям религии.

— У Муфтията Дагестана есть институт представителей за пределами Дагестана как в регионах, так и за пределами России. Хотелось бы понять, сколько их и какую функцию они выполняют?

— Есть официальные представительства Республики Дагестан в субъектах Российской Федерации, а представителей муфтията нет. В данном случае часто думают, что если дагестанец работает имамом или занят другим общественно-религиозным делом за пределами Дагестана, то он обязательно представитель муфтията, но это не так. Нет необходимости в таких представительствах в регионах страны, поскольку муфтият успешно взаимодействует во благо мусульманской общины России с теми, кто работает на местах в этом направлении. Сегодня действительно растет число дагестанцев, работающих имамами и даже муфтиями за пределами республики. Это связано с тем, что есть поле для религиозной деятельности (дагвата), и дагестанцы с этим успешно справляются. Естественно, они поддерживают общественно-религиозные связи с Дагестаном.

Достаточно крупная разветвленная сеть представительств в регионах есть у мусульманской газеты «Ассалам», так как это федеральное многотиражное издание, патронируемое Муфтиятом Дагестана. Кстати, это единственная в России газета, издаваемая на десятках языках с постоянной динамикой развития.

Информационное поле также представлено исламскими сетевыми изданиями Islamdag.ru и Assalam.ru, которые являются составной частью интернет-пространства и оказывают существенное влияние на формирование общественного мнения.

— По количеству мечетей Муфтият Дагестана является самым крупным из всех муфтиятов России, даже таких, которые являются межрегиональными, например Центральное духовное управление мусульман, Координационный центр мусульман Северного Кавказа, и тем более Духовное управление мусульман России. Каково влияние Муфтията Дагестана за пределами региона?

— Дагестанские алимы всегда были почитаемы и признаваемы в российской исламской умме, регионах с компактным проживанием мусульман как в стране, так и во всем мире. У наших алимов и сейчас консультируются по многим вопросам, особенно канонических положений Корана и Сунны, фикха (мусульманского права), предписаний шариата, практических ритуальных действий и прочее.

Если есть выходцы из Дагестана в регионах России и есть работники муфтията, то значит, эти люди работают с диаспорами, что способствует уменьшению числа радикально настроенных людей и положительно влияет на обстановку.

Если смотреть на это с другой стороны, то шариат не запрещает дагестанцу обращаться за советом по религиозным вопросам, скажем, к имаму мечети в Казани, Уфе, Новосибирска и так далее и наоборот. Но такой необходимости сегодня нет, потому что в современной России представители мусульманской уммы, а тем более руководители религиозных общин и организаций, действующих на местах, достаточно образованны, компетентны в вопросах веры и могут помочь мусульманину.

— В идеологическом отношении мусульмане Дагестана представлены разными течениями. Какие это религиозные группы внутри исламской общины?

— В первую очередь все мы, дагестанцы — мусульмане, христиане, иудеи, прекрасно живем в границах нашей республики, взаимодействуем со всеми заинтересованными сторонами, уважаем соседей, чтим сложившиеся в регионе традиции и вместе укрепляем нашу веру в Создателя. В сегодняшнем Дагестане, как и на всем Северном Кавказе, нет необходимости градации по религиозным группам. Все мы исходим из понятия «братство», и любой, кто взывает к миру, добру, созиданию и, конечно же, к процветанию, является твоим братом, кунаком, единомышленником, и не только с религиозных позиций, а с веками сложившихся горских традиций добрососедства и гостеприимства.

В Дагестане суннитский ислам представлен в основном шафиитским, ханафитским мазхабами (религиозно-правовыми школами). Последнему следуют ногайцы. Также есть определенная часть шиитов-имамитов.

— Какие суфийские братства есть сейчас в Дагестане? Как они взаимодействуют между собой?

— Суфизм во всем мире представлен разными тарикатами. Самый распространенный из них — «Накшбандия», который в Дагестане также является основным в практике применения. Существуют здесь также тарикаты «Шазилия» и «Кадирия». В основе всех суфийских братств лежит работа с нафсом (внутренними пороками человека), которая считается большим джихадом, они работают над своим эго, выступают против насилия, и в этом все братства едины, то есть практически нет отличия от общих основных требований, есть отличия только в ритуальной части — исполнении вирдов (молитвенных заданий мюридов) и прочем.

— Есть какие-то цифры, сколько всего жителей Дагестана уехали воевать в Сирию на стороне боевиков? По последним данным, число участников незаконных вооруженных формирований на территории Сирии — 4,5 тысячи человек из России.

— Эти цифры были озвучены главой МВД практически в период завершения сирийской военной кампании, поэтому каких-либо значительных изменений в ту или другую сторону нет. Конечно, дагестанцы с сожалением относятся к тем, кто выбрал себе такую участь, прекрасно осознавая, куда и зачем едут. Пострадало очень много семей, много детей остались сиротами, погибли, пропали без вести. Пролито много материнских слез, и это самое печальное, потому что люди, которые вербовали нашу молодежь, призывали их к оружию, принесли в дома дагестанцев много горя и бед. Думаю, выводы сделаны и больше такого не повторится.

— Сегодня в Дагестане у салафитов есть яркие духовные лидеры? Или они покинули территорию Россию и сейчас находятся в зарубежных странах? Можно ли говорить, что в Дагестане остались сторонники «Имарата Кавказ» (запрещенная в России террористическая организация. — Авт.), или об этом мы можем говорить только в прошедшем времени?

— Все одиозные личности в регионе — «амиры» бандгрупп — уничтожены, а те, кому удалось выбраться из региона, в настоящее время функционируют как ячейки ИГИЛ* (запрещенная в России террористическая организация) в различных горячих точках или скрываются от полицейских органов, в том числе Интерпола.

Есть отдельные пропагандисты, которые не оставляют попыток призывать молодежь к своему видению (трактовке) религиозных положений Корана и Сунны. Но это касается не только Дагестана, Северного Кавказа, а всех последователей ислама, потому что в основном их взаимодействие с мусульманской и, хочу заметить, немусульманской молодежью происходит посредством интернета и социальных сетей. Здесь уже наступает поле деятельности для правоохранительных органов.

— В Поволжье есть мусульмане, которые входят в экстремистские и террористические организации «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами»*, «Таблиги джамаат»†, «Братья-мусульмане»*, «Нурджула𻆠(все являются запрещенными в России организациями. — Авт.). Периодически они силовиками выявляются, что говорит о самом факте их наличия. А в Дагестане были последователи этих запрещенных организаций? Насколько было сильным их влияние?

— Влияние организаций «Хизб-ут-Тахрир аль-Ислами»* и «Таблиги джамаат»† в Дагестане никогда не было значительным, да и собственно сторонников их тоже много не было никогда. В разные периоды времени (речь идет о рубеже 2000−2010-х годов) в республике были эпизоды, в которых они упоминались, либо участвовали в каких-то мероприятиях. Конечно, здесь есть люди, которые в силу разных обстоятельств оказались в этих организациях, но чаще всего это люди, которые уже были носителями определенных идеологических ценностей, полученных за пределами региона.

Говоря про «Нурджулар»†, следует сказать, что имеется небольшая группа последователей духовного наследия Бадиуззамана Саида Нурси (1878−1960), то есть людей, изучающих его труды и как-то связанных с книгами «Рисале-и Нур». Их деятельность, если так можно выразиться, заключается в изучении данных произведений с целью постижения «Божественных истин» и в стремлении воплощать в жизнь принципы Корана и религии. У правоохранительных органов возникали к ним вопросы в части того, что Турция как основной наследник учения Саида Нурси имеет на них влияние.

Было время в 2000-е годы, когда к «Ихван аль-муслимин» («Братья-мусульмане»*) тяготела молодежь, поскольку движение в Дагестане представляли выпускники университета «Аль-Азхар» в Каире. Вообще надо сказать, что в тот период негласная конкуренция за умы молодых дагестанцев существовала между саудовской, сирийской и египетской религиозными школами. В принципе, если говорить более доступно, ценность в исламе одна, а вот толкование разное.

В настоящее время можно сказать, что активность духовенства республики, дагестанская школа религиозной мысли полностью доминирует в регионе, покоряет другие регионы России и полагаю, что будет развиваться дальше.

— В Дагестане традиционно проживают шииты. Сколько сегодня шиитских мечетей, в каких городах они находятся? Как выстраиваются отношения между шиитами и Муфтиятом Дагестана?

— В настоящее время в Дагестане функционирует 21 шиитская мечеть (джума — 10, квартальные — 11). Существуют наиболее крупные шиитские общины в городах Дербент, Махачкала, Хасавюрт, а также в Дербентском и Докузпаринском районах (село Мискинджа), представленные азербайджанцами, иранцами и лезгинами. Помимо этого, есть небольшие общины и в других городах республики.

Шиитские религиозные организации зарегистрированы и являются частью информационного пространства дагвата (призыва к вере), и имеют такие же права, как религиозные организации суннитского толка.

Шиитские религиозные организации не входят в структуру Муфтията Республики Дагестан, функционируют самостоятельно.

— В свое время было известно, что в Дагестане имеется община «крачковцев». Не могли бы вы рассказать, кто это такие, кто у них лидер и существуют ли они сегодня?

— В Дагестане были «крачковцы», то есть группа людей, действующих на основе религиозной общности и признающих лишь перевод смыслов Корана академика Игнатия Крачковского (1883−1951), отвергают Сунну (хадисы) и считают, что буквального понимания перевода смыслов Корана достаточно, они просты и доступны. Они ходят в мечети, совершают внешне обычный намаз, но текст молитвы читают на русском языке, что категорически запрещено в исламе. Характерным отличием является также отказ от совершения необязательных (сунна) намазов.

Прихожане нетрадиционной религиозной общины «крачковцев» всегда держались обособленно и были в маргинальном положении, поскольку были к ним непонимание и неприязнь со стороны представителей радикальных джамаатов. Их отличительная особенность в том, что последователи этого течения не считают необходимостью изучать арабский язык, поскольку, по их мнению, это не дает глубокого осмысления содержания молитвы, а также потому, что арабский не является языком общения и языком, на котором ты мыслишь.

Община перестала существовать (по решению большинства группы) после того, как ее 39-летний лидер Магомед Казакбиев в 2010 году был застрелен в пятничный день на выходе из мечети. По имеющейся информации, убитый провозгласил себя Махди — последним халифом пророка (мир Ему), который должен явиться перед Судным днем.

Сторонники общины восприняли убийство как предопределение, что его забрали, чтобы исполнить миссию, и именно он тот самый имам Махди, который объединит всех верующих, когда состоится второе пришествие пророка Исы (мир Ему).

Естественно, абсолютное большинство мусульман не приемлет таких воззрений и тем более сравнений. Община «крачковцев» в Дагестане после гибели духовного лидера фактически распалась.

— Влияние дагестанского муфтия Ахмада Абдулаева на общественно-политическую жизнь региона весьма велико. Например, мы часто наблюдаем ситуацию, когда глава какого-нибудь района Дагестана приезжает в Махачкалу, посещает муфтия и своего рода отчитывается перед ним о построенных мечетях. Такое вообще невозможно представить, например, в Татарстане, где все-таки светская власть выше духовной. И если мэр какого-нибудь города или глава района хочет обсудить какой-то вопрос, например по постройке новой мечети, то муфтий Татарстана приезжает к нему на прием, а не наоборот. А в Дагестане мы видим совершенно иную картину. В связи с этим не кажется ли вам, что в государственно-конфессиональных отношениях в Дагестане не светское государство доминирует над муфтиятом, а Муфтият Дагестана если и не мощнее институтов светской власти, то как минимум на равных с ними?

— Сразу поправлю! Государство и главы муниципальных районов не строят мечети. И в Татарстане тоже! Этим занимаются джамааты, частные лица, общественные и религиозные организации. Это происходит без вмешательства республиканских и муниципальных органов власти.

Главы республик, городов, районов, поселений, министры регионального правительства в рамках развития государственно-конфессиональных отношений посещают религиозных деятелей, шейхов и, конечно же, муфтия Дагестана. Эти дружеские взаимоотношения сложились в республиках не только на Северном Кавказе, но и вообще на Кавказе в целом. Они встречаются с ними не только в религиозные праздники, а в будние дни тоже, поскольку демонстрируют уважение к нашим традициям, к нашим старейшинам, кроме того, это служит примером для нашей молодежи. Именно на таких встречах за чашкой чая, а не на протокольных заседаниях решаются многие проблемные вопросы. Они также выражают благодарность за работу муфтията с общинами в городах и районах, благодаря чему нет митингов и беспорядков, как во многих других регионах России. Разве это не так?

Поверьте, пожалуйста, духовенство, и духовные лидеры в частности, сегодня проводят в разы больше патриотической, воспитательной, социальной работы, чем многие чиновники вместе взятые.

Для осознания этого вы должны понимать, что из себя представляют Дагестан и соседние с ним регионы Северного Кавказа. Здесь рождаются — идут в мечеть, когда умирают — несут в мечеть. Мечеть выступает основным регулятором общественных отношений, а также площадкой для претворения в жизнь граждан правильных духовно-нравственных установок, служит призывом к вере и созиданию. А теперь скажите, пожалуйста, где еще это делается с такой же масштабностью и эффективностью, исключительно словом религиозного деятеля — имама мечети?

И когда нам говорят, что религия отделена от государства, я говорю, что в Дагестане религия не может быть отделена от государства, потому что это основная часть ежедневной жизни граждан. Именно благодаря этому у нас самая молодая по возрастному составу населения республика (более 50% населения составляет молодежь), где самая высокая рождаемость в стране.

— Не могу не коснуться вопроса религиозных связей Дагестана и мусульман Поволжья сегодня. Связи между татарскими и дагестанскими суфиями документально фиксируются с XVIII века, а наиболее прочными они были на рубеже XIX—XX вв. Но как обстоит дело сейчас? Дагестанский муфтий как суфийский шейх имеет мюридов среди татарского духовенства?

— Я вижу многих татар, приезжающих в Дагестан как в рамках светских визитов, так и в поисках ответов на религиозные вопросы. Конечно, есть и те, кто посещает шейхов, и специально приезжают для этого. Приезжают отовсюду, так как в религиозной практике суфизма (тасаввуф) это обычное явление. У муфтия Дагестана есть мюриды из числа татар Поволжья. Кроме того, в Дагестане есть татарская община, в регионе постоянно живут татары, которые, так же как и все здешние мусульмане, ходят в мечети, оправляют свои религиозные потребности. Часто татарские и башкирские религиозные деятели приезжают в Дагестан, принимают участие в текущих мероприятиях, встречаются с местными религиозными деятелями. Такие отношения никогда не обрывались, они есть и развиваются.

*Террористическая организация, запрещена на территории РФ

†Экстремистская организация, запрещена на территории РФ