Поможем США и Украине: к чему приведут новые экспортные пошлины на зерно

Российские аграрии крайне обеспокоены тем, что новый механизм пошлин на экспорт пшеницы, призванный, по замыслу правительства РФ, сдерживать цены на зерно на внутреннем рынке, станет серьезным ударом по отечественному АПК и сыграет на руку странам-конкурентам, прежде всего Украине и США. Под большим вопросом окажутся и начатые инвесторами крупные проекты по развитию инфраструктуры зернового экспорта, которые появились в ответ на заявления властей о необходимости увеличивать присутствие российской продукции на мировом рынке продовольствия. При этом расчеты на то, что ограничение экспорта зерновых и других сельхозкультур приведет к снижению цен на хлеб и другую продукцию пищепрома в России, представители отрасли и эксперты считают несостоятельными.

Пошлина на экспорт пшеницы из России будет взиматься при достижении цены на бирже в размере $ 200 за тонну — в таком случае пошлина составит 70% от разницы между $ 200 и ценой контракта, сообщил накануне глава Минэкономразвития РФ Максим Решетников. «Мы сейчас разрабатываем постоянно действующий механизм, который будет вводиться, уже будет введён с 1 апреля и будет действовать, скажем так, уже бессрочно, так называемого ценового демпфера. То есть его задача — предотвратить перенос колебаний и высоких мировых цен на наш внутренний рынок… Главная идея, которая сейчас действительно есть, что мы можем за счёт вот этого демпфера, по большому счёту за счёт средств, которые мы получим с внешних рынков, вернуть их в виде дополнительных инвестиций в наше сельское хозяйство», — пояснил министр в ходе встречи с президентом Владимиром Путиным.

Пшеница далеко не единственный сегмент российского аграрного экспорта, который в последние недели оказался обложенным пошлинами — аналогичные меры были предприняты в отношении подсолнечника, рапса, сои, ячменя, кукурузы. Для зерна первоначально были введены квоты на экспорт с 15 февраля по 30 июня в объеме 17,5 млн тонн с пошлиной сверх квоты, которая, по словам Решетникова, была «по факту запретительной», а внутри квоты она составила 25 евро за тонну пшеницы. Но начало года, по словам главы Минэкономразвития, показало, что этих мер оказалось недостаточно: если с октября по декабрь цены на российскую пшеницу на мировых рынках выросли на 20%, то с середины декабря по середину января они прибавили еще 12%. В начале февраля мартовские фьючерсы пшеницы на американских биржах стоили в диапазоне $ 228,7—239,2 за тонну.

Решение правительства установить пошлины для основных экспортных культур без преувеличения стало шоком для российских аграриев, которые в последние годы жили именно в экспортной парадигме, — как известно, федеральный проект «Экспорт АПК» изначально предполагал, что к концу 2024 года Россия должна почти вдвое увеличить поставки продовольствия на мировой рынок, до $ 45 млрд против $ 24 млрд в 2019 году (теперь этот ориентир сдвинут на 2030 год). Основной вклад в достижение этой цели должен был внести именно экспорт зерна. Наращивание экспорта сельхозпродукции рассматривалось в том числе в качестве способа компенсировать сокращение доходов от экспорта углеводородов в долгосрочной перспективе. Но теперь эти задачи определенно уходят на второй план.

4 февраля на площадке «Комсомольской правды» представители АПК, смежных отраслей и эксперты рынка продовольствия представили свою позицию относительно новой экспортной политики властей, которая сводится к тому, что новые пошлины необходимо отменить, поскольку они грозят серьезными убытками для российского растениеводства и АПК в целом.

«Незаслуженно и неправильно, когда такие важные решения, которые влияют на развитие сельского хозяйства и всей экономики нашей страны, принимаются закулисно, без обсуждений, — открыл дискуссию Константин Бабкин, президент Ассоциации производителей специальной и сельхозтехники „Росспецмаш“ и руководитель Партии дела, уже направившей премьер-министру Михаилу Мишустину предложение об отмене пошлин. — В последние годы наше сельское хозяйство развивалось достаточно активно. Россия несколько лет подряд демонстрировала рекордный урожай зерновых, рекордное производство мяса, стала крупнейшим в мире экспортером пшеницы. Было достигнуто серьезное развитие сельхозмашиностроения: наши машины экспортируются в 40 стран мира, занимая доминирующие позиции на внутреннем рынке, на рынках ряда других стран. Не скажу, что уровень жизни на селе стал повышаться, но по крайней мере остановилось падение уровня жизни крестьян. На этом фоне принимается решение, которое может остановить дальнейшее развитие сельского хозяйства, а может быть, и перечеркнуть достигнутые успехи… Странная ситуация, когда люди, которые должны отвечать за экономическое развитие, живут в космосе и никак с экономикой не связаны».

По словам Константина Бабкина, аргумент правительства, что рост цен на продукцию сельского хозяйства может негативно сказаться на покупательной способности малообеспеченных слоев населения, не выдерживает серьезной критики, поскольку даже в хлебе доля этой продукции (зерна) составляет порядка 12% себестоимости. Иными словами, снижение оптовых цен на зерно, к чему, предположительно, приведут пошлины, не даст реального и ощутимого снижения цен на хлеб. «Абсолютно несерьезным» аргументом Бабкин назвал и опасения в духе «если мы не будем ограничивать экспорт зерна, то его вывезут, а России ничего не останется». Напротив, по его мнению, чтобы иметь обеспеченность зерном и хлебом, надо не сбивать цены на зерно, а стимулировать его сбыт и инвестиции в растениеводство, то есть не ограничивать экспорт, а бороться за его развитие. «Таким образом, решение правительства выглядит абсолютно нелогичным и нерациональным, не ведущим к развитию нашей экономики», — резюмировал глава Партии дела.

Кроме того, добавил Бабкин, ограничения экспорта зерна негативно влияют на другие отрасли, связанные с АПК. Например, в 2015 году, когда на полтора года была введена аналогичная пошлина на экспорт зерна, это привело к снижению рынка сельхозмашин на 15−20%. Иными словами, когда аграрии видят, что не могут по справедливым ценам реализовать свою продукцию, они меньше инвестируют в сельхозтехнику, удобрения, повышение квалификации сотрудников — все это тормозит экономику и покупательную способность.

Дополнительная гипотетическая прибыль малоимущим от снижения внутренних цен на зерно будет мизерной, подтверждает председатель совета директоров ГК «Верхнехавский агрохолдинг» из Воронежской области Антон Пермяков. Причем, по его словам, за последние три десятилетия удешевление зерна никогда не приводило к удешевлению хлеба — именно потому, что доля зерна в его себестоимости невысока. «У нас простая позиция, — говорит представитель отрасли. — Если в бюджете не хватает денег, чтобы отдать их 20 миллионам людей, введите пошлину 6,5%, но не только с зерна, а со всего, что мы экспортируем, — это принесет больше 100 миллиардов рублей. Возьмите эту пошлину и отдайте нуждающимся, и не в виде каких-то продуктовых карточек, а деньгами».

Россия за последние годы стала крупнейшим экспортером пшеницы и одним из ключевых экспортеров зерна в мире благодаря простым вещам: свобода владения землей, свобода аренды земли, свобода предпринимательства, свобода доступа на рынок, свобода экспорта, напоминает Андрей Сизов, ведущий эксперт по АПК аналитического центра «СовЭкон». Прошлый год в очередной раз напомнил, насколько существенно и долгосрочно влияние этих факторов: если российская экономика в целом сократилась более чем на 3%, то сельское хозяйство показало рост на 1,5−2%. Поэтому серия ограничений экспорта, предпринятых за последние два месяца, вкупе с попытками зафиксировать внутренние цены на сахар и подсолнечное масло выглядят беспрецедентно для тех правил игры, которые сложились в отрасли. Такого не было никогда, подчеркнул Сизов, — даже введенное в августе 2010 года в связи с сильным неурожаем эмбарго на экспорт зерна было временной мерой. Более того, сейчас ситуация выглядит совершенно иначе: в прошлом году в России был собран почти рекордный урожай зерновых, а продовольственная инфляция, под флагом борьбы с которой вводятся ограничения, находится на исторически низком уровне — 5,4% без учета плодово-овощной продукции.

По оценке «СовЭкона», введенные ограничения только для зернового рынка уже в текущем аграрном году приведут к потерям сельхозпроизводителей в объеме 211 млрд рублей, что сопоставимо со всем российским аграрным бюджетом (260 млрд рублей), а в следующем сезоне они могут достичь уже 311 млрд с учетом эффектов мирового рынка для внутренних цен. Как следствие, прогнозирует Андрей Сизов, можно ожидать существенное сокращение площадей под озимые уже осенью 2021 года с дальнейшим серьезным сокращением производства зерновых и инвестиций: «Кто-то не построит терминал, кто-то не построит элеватор, кто-то не купит сельхозтехнику, почти все внесут меньше удобрений, почти все будут использовать меньше средств защиты растений, что повышает риски, — и, естественно, это серьезнейшее падение доходов населения».

Более того, ограничение Россией зернового экспорта лишь пойдет на пользу ее конкурентам на мировом рынке, добавляет Сизов. Главным из них, по его словам, является Франция, на втором месте находится Украина, решившая не вводить жестких ограничений на аграрный экспорт, а в текущем сезоне наибольшую выгоду могут получить американские фермеры, у которых накопились относительно высокие запасы пшеницы и теперь их можно продать по высокой цене. Собственно, последний цикл роста цен на зерно на мировом рынке, добавил эксперт, был связан с тем, что Россия заявляла о планах ограничения экспорта.

Решение о введении экспортных пошлин на зерно свидетельствует прежде всего об очень низком уровне управленческих решений в экономике, считает издатель портала «Крестьянские ведомости» Игорь Абаков, — по его словам, это напоминает реакцию крокодила по принципу «увидел — схватил». В качестве возможных последствий таких решений он напомнил два исторических примера. Первый — эмбарго на поставку зерна в СССР, введенное США в связи с войной в Афганистане: это решение дало стимул для развития экспорта зерна из других стран, таких как Аргентина и Бразилия, после чего в США на уровне законодательства установили, что любое зерновое эмбарго может вводиться только в случае чрезвычайной ситуации. Второй пример — «арабская весна» 2011 года: одной из ее непосредственных причин стали проблемы с поставками зерна в страны Магриба после того, как Россия ввела эмбарго из-за неурожая.

«В начале 2000-х годов, когда министром сельского хозяйства был Алексей Гордеев, начали создаваться общественные организации в АПК, чтобы власть советовалась с товаропроизводителями и принимала правильные решения. Именно в тот момент начался подъем сельхозпроизводства, были заложены основы того, что сейчас мы имеем переизбыток продукции АПК. Поэтому общественные организации должны быть восстановлены, чтобы аграрии не узнавали о решениях властей из СМИ. С этими организациями нужно советоваться в обязательном порядке, без мощнейшего обсуждения ни одно правительственное решение, касающееся непосредственно жизни крестьян, не должно приниматься, потому что продовольствие — это стратегическое оружие XXI века и во внутренней, и во внешней политике», — считает Игорь Абаков.

Несмотря на то, что зерно и другая продукция сельского хозяйства являются биржевым товаром, принцип «если один ушел с рынка, то купим у другого» не всегда работает — это во многом политизированные, завязанные на двусторонние отношения рынки, добавил Константин Бабкин, приведя пример торговли России с Китаем. В президентство Дональда Трампа, когда начались политические и торговые разногласия Китая и США, китайский рынок стал закрываться для североамериканского зерна, в результате чего крупнейшим его поставщиком в КНР стала Бразилия. Но сейчас, в новых условиях для российского экспорта, Китай может снова закупать зерно в Северной Америке. «Решениям нашего правительства будут аплодировать американские и бразильские фермеры, да и вообще все фермеры в мире, кроме наших. Китай — наш политический и стратегический союзник, мы должны бороться за его рынок, нарастить в два раза производство зерна и закрыть потребности Китая в продовольствии. Но нет, нам это не интересно. В результате странное решение приведет не только к падению уровня жизни наших крестьян, но и к политическому ослаблению нашей страны», — считает Бабкин. В целом, констатировал он, российская экономическая политика в последние месяцы снова стала дрейфовать в сторону стимулирования сырьевого развития, тогда как разделяемые властями принципы протекционизма в действительности должны подразумевать не ограничение экспорта, а стимулирование продажи российской продукции и на внутреннем, и на внешних рынках.