Победа России — в упразднении Совета Европы и его ПАСЕ

Украине, Грузии и десятку других русофобских режимов не удалось оспорить полномочия российской делегации в ПАСЕ. Мы имеем право еще несколько месяцев с гордостью «давать отпор» потокам грязи, льющимся с трибуны этой организации. Победа? Или только шанс на победу? Эффектную и эффективную, если воспользоваться этим шансом в течение ближайшей пары месяцев. Выйти из Совета Европы.

Россию могут выкинуть из Парламентской Ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) — лишить права голоса, как это уже было с апреля 2014-го по январь 2020-го. Второго такого унижения не простит никакой народ-долготерпец, и Россия выйдет из Совета Европы. Мы можем выйти сами, но не перед самой следующей сессией, в глазах оппонентов — «испугавшись неизбежных санкций», а на взлёте, после хотя бы такой «победы», как сегодня. Результат одинаков в обоих случаях. Но в первом мы выйдем под «смех и улюлюканье», а во втором — под «немую сцену: городничий посередине в виде столба».

Последние два года российское руководство не раз стучало кулаком по столу, угрожая понизить статус отношений с Европой в случае продолжения антироссийской политики. И продолжало цепляться даже за такое убогое учреждение, как Совет Европы, только на то и годное, чтобы продемонстрировать свою решимость.

Просто ультимативно, на наш взгляд, прозвучали слова Владимира Путина в ходе онлайн-выступления на Давосском форуме — 2021. Критикуя использование торговых барьеров, санкций и других ограничений, президент указал на их возможные последствия:

«Подобная игра без правил критически повышает риски одностороннего применения военной силы. Вот, в чем опасность».

Почему бы не понять эти слова, например, так: Россия готова отвечать асимметрично. Заблокируете «Северный поток — 2», примем меры на Украине. Возможно, такие меры, что СП-2 после этого и не понадобится. Высший пилотаж: Путин прямо признал, что предлог для применения силы в таком случае может быть даже «надуманным».

Однако повторим, чтобы подобные заявления звучали убедительно, следует продемонстрировать свою решимость на чем-то менее существенном, но потенциально громком. Чтобы у западных деятелей слова о политике «кнута и пряника» в отношении России застревали в глотке.

Вполне возможно, что отношения с Западом и улучшатся. Но Совет Европы — последнее, что может этому содействовать. В то время как уничтожение Совета Европы (а именно к этому приведет выход из него России) при первых же признаках улучшения ситуации откроет принципиально иные перспективы в отношениях России и Евросоюза. Поясняем.

Совет Европы был создан 5 мая 1949 года, всего через месяц после создания НАТО. Создан как «европейское политическое крыло» военного блока и с тем же ядром: Британия, Франция, Бенилюкс, Норвегия, Дания, Италия. Т. е. без неевропейских США и Канады, задумавшейся на год Исландии и фашистской Португалии (для членства в НАТО это препятствием не стало, но для политического крыла считалось не комильфо). Зато в учредителях Совета Европы оказались не члены НАТО Швеция и Ирландия.

А уже через два года, в апреле 1951 года прозвучал первый звоночек — был подписан договор о создании Европейского объединения угля и стали в составе ФРГ, Франции, Италии и Бенилюкса. В марте 1957 года первый звоночек превратился в похоронный звон по Совету Европы: был создан предтеча Евросоюза — Европейское Экономическое Сообщество (ЕЭС, Общий Рынок), сразу же проявившее политические амбиции.

Смысл существования аморфного Совета Европы таял по мере того, как Общий рынок обрастал более эффективными органами управления и в него вступали последние страны Европы к западу от железного занавеса. Те же, кто еще не вступил (скандинавские страны, Швейцария и Австрия), имели всеобъемлющие двусторонние соглашения с ЕЭС.

В середине 1980-х уже широко обсуждался (насколько это можно сказать о полузабытой организации) вопрос упразднения Совета Европы, который превратился в бледную копию ЕЭС. Но тут случился коллапс социалистического лагеря, а затем и СССР. В Европе появились десятки новых «свободных наций». У бюрократического аппарата Совета Европы наступил второй день рождения и появился смысл существования. Во-первых, роль «предбанника» для тех, у кого был шанс рано или поздно вступить в ЕЭС (с 1993 года — Евросоюз, ЕС). Во-вторых, роль симулякра для тех, кто в ближайшие десятилетия (на языке политологов: «не за горизонтом прогнозирования») в Евросоюз приглашен не будет, но очень любит потреблять любой эрзац, лишь бы тот назывался «европейским». Да-да, вставшая с колен Россия всё ещё среди таких.

Между тем, через треть века та самая страшная угроза 1980-х снова нависла над Советом Европы. Почти весь бывший европейский соцлагерь и три «близкие по духу» прибалтийские страны вступили в ЕС. Кто остался?

Формально, цифры, на которые по поводу и без повода упирают в аппарате Совета Европы, выглядят успокаивающе. В Евросоюзе состоят 27 членов, а в Совете Европы целых 47! Дьявол в деталях. Во-первых, к 27 следует прибавить четыре государства Старой Европы, которые не являются членами Евросоюза потому, что не хотят ими являться. Это Норвегия, Исландия, Швейцария и Британия: участие в Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ) и двусторонние соглашения с Евросоюзом их вполне устраивают. Членство в Совете Европы им в плане «коммуникаций и сотрудничества с Европой» ничего (от слова «абсолютно») дополнительно не даёт. Итого, добавляем к 27 четыре, счёт — 31:47. То же относится к четырем микрогосударствам: Андорра, Лихтенштейн, Монако, Сан-Марино. Представьте, они тоже не члены Евросоюза и, кажется, даже не подозревают об этом. Счёт становится — 35:47.

Еще пять государств имеют статус кандидата в члены Евросоюза и уже сотрудничают с ним по отдельной программе. Это Северная Македония, Албания, Черногория, Сербия и «вечный кандидат» Турция. Босния и Герцеговина пока не имеет и этого статуса, но как государство «Западных Балкан» (бывшей Югославии), которым членство в ЕС твёрдо обещано, статус наблюдателя, конечно, получит. Если не распадется. А на сегодня счёт почти сравнялся — 41:47.

Почти девять десятых членов Совета Европы — это члены Евросоюза, действительно ассоциированные с ним государства и официальные кандидаты на вступление.

«Шесть обделённых», которым официально ничего не обещано (но признаётся их право надеяться на что-то когда-то «в случае успеха реформ»), это Украина, Молдавия, Грузия, Армения и совсем уж условно — Азербайджан и Россия. (Белоруссия, как и Ватикан, не является членом Совета Европы.)

«Успех реформ» в Молдавии не увеличит число членов ЕС, а уменьшит число членов СЕ: путь в Европу для нее — через аннексию Румынией. В октябре прошлого года правительство Грузии заявило, что в 2024 году уже точно подаст «заявку на полноправное членство в Евросоюзе». Ага, без «кандидатской стадии», поскольку все реформы, которые Евросоюз когда-либо требовал от Грузии, «успешно проведены». Заявление высмеяло даже «Единое национальное движение» (ЕНД), которое «вело Грузию в Европу» в 2003—2012 годах, а привело к краху. Периодически о чем-то подобном заявляют и в Киеве, но вроде бы и здесь всего-то на восьмом году начали понимать, что «евроассоциация» — это даже не обещание жениться. Тот же уровень ассоциации с ЕС имеют, например, Чили и Египет, но новостные агрегаторы не пестрят сообщениями о начале переговоров об их вступлении в Евросоюз. В Ереване за слова «место Армении в Европе» уже начинают «морды бить». Баку вполне успешно освоил турецкую манеру общения с Советом Европы: «Не лезьте к нам с нравоучениями, а то можем и подальше послать».

Но что делает Россия среди этих добрых людей? Тем более что главная ее роль в Совете Европы и его важнейшем органе — ПАСЕ — это роль мальчика для битья?

Наши делегаты в ПАСЕ с удовольствием рассказывают о том, как «пытаются донести до европейских коллег точку зрения России по …». Пытаются. Но хоть раз донесли? 25 января президент РФ поручил Государственной Думе подготовить законопроект, устанавливающий ответственность за отождествление роли СССР с ролью Германии в развязывании Второй мировой войны. Ну и как наши делегаты в ПАСЕ поступят, когда какая-нибудь сволочь снова заявит о том, что СССР и Германия разорвали демократическую Европу? Молча выйдут из зала? Пригрозят преступнику уголовной ответственностью? Вступят с ним в дискуссию и попытаются что-то до него донести?

Доносить до них факты и цифры, свидетельствующие о роли их стран в вооружении Германии и в развязывании войны, бесполезно. Не слышат. Нас начнут слушать, когда мы заявим, что «Третьим рейхом» была почти вся Европа, а сегодня здесь возрождается «Четвёртый рейх», готовящий и уже осуществляющий новую агрессию против России. Если наши делегаты в ПАСЕ не смогут внедрить эту повестку, нам нечего делать с этой Европой в стенах одной организации. Русофобия должна хоть чего-то стоить ее носителям.

Как мог уже догадаться читатель, речь идёт не о «наказании» Совета Европы на несколько десятков миллионов евро в год. Выход России из Совета Европы должен привести к его ликвидации. Резолюции организации, членом которой Россия не является, будут для нее значить не больше, чем резолюции Организации Восточно-карибских государств или Западноафриканского союза. Донести до бывших коллег вот это, имея достаточно развитое чувство юмора, точно удастся. Совет Европы может продержаться еще несколько лет на критике Украины, ей роль мальчика для битья только в радость. Но долго содержать эту громоздкую организацию ради наставления на путь истинный Украины и какого-то Южного Кавказа европейский налогоплательщик не станет. Впрочем, имеет право: не нам считать деньги в его карманах.

Здесь важно донести еще кое-что: Россия никогда не вернется в эту организацию. Это «никогда» обеспечивается просто: полным раскрытием карт — разъяснением и европейцам, и в первую очередь собственным гражданам целей такого шага: когда и если Европа будет заинтересована в сближении с Россией, это будет не сборище полусотни делегаций, а двусторонний орган «Евросоюз — Россия». Только Евросоюз и Россия полностью на паритетной основе. Если это будет оформлено на уровне закона, станет частью внешнеполитической доктрины РФ и будет известно и понятно даже школьнику, никто уже не сможет смалодушничать и поджав хвост вернуться в Совет Европы.

Не Комитет министров Совета Европы, а Комитет министров Евросоюза и России, не Парламентская ассамблея Совета Европы, а Парламентская ассамблея Евросоюза и России, т. е. в составе только депутатов Европарламента и депутатов Государственной Думы, не Европейский суд по правам человека, а Суд по правам человека Евросоюза и России.

Только такая организация имеет шанс не превратиться в «говорильню», а пусть малыми шагами, но будет сближать Евросоюз и Россию. А до тех пор для того, чтобы «доносить до европейских коллег точку зрения России по…», нашим депутатам будет достаточно Организации по безопасности в Европе (ОБСЕ), куда более дешевой и, что интересно, более эффективной.