Латвийский русский — украинским русским: Дурни, сдали свой язык без боя

Латвийский публицист Юрий Алексеев прокомментировал на портале RuBaltic.ru введенный с 16 января на Украине указ об обязательном употреблении «мовы» в общественной сфере.

По словам Алексеева, его удивляет легкомыслие украинских русских. «Гугл докладывает, что по количеству запросов на русском/украинском языках с территории Украины у него пропорция такая — 76/11%. То есть 76% запросов в Гугл с территории Украины — на РУССКОМ. Динамика популярности запросов в Google на трех языках: русском, украинском и английском Гэллап докладывает: при опросах населения на Украине 83% выбирают анкеты на РУССКОМ языке.

То есть, если считать по языку, РУССКИХ там — подавляющее большинство. Повторю: удивляюсь я украинским русским, их легкомыслию. Говорил со многими из них. «Языковую реформу», которую затеял Пэця Порошенко, они восприняли типа «а, ерунда, какая разница, на каком языке общаться?» Вовсе не ерунда, товарищи. Мы в Латвии это проходили примерно 20 лет назад», — пишет Юрий Алексеев.

«Украинский язык несложный, даже примитивный. Я, прожив в детстве всего один год на Украине, вашу ридну мову дуже добре розумию. Запомнилась. Латышский язык чуть посложнее украинского, но тоже не бином Ньютона. Выучить — нет проблем. Я его тоже знаю. Проблема в чем: и украиньска мова, и латышский язык — языки „без продолжения“. На них вы отлично сможете заказать пиццу, пообщаться с чиновничком, поругаться на улице… Но что-то умное прочитать, что-то умное найти в интернете, что-то умное найти для образования, хотя бы толковый учебник… Не найдете. Нет в этих мелких этнографичных языках такого пласта информации. Вообще нет. И не было, и не будет никогда. А все, что есть — это плохие переводы на местные мовы с английского или русского. Своего научного-культурного класса в этих народцах, украинцах-латышах, никогда не возникнет. Слишком малы они и провинциальны. А если отдельные представители у них вдруг и возникнут — никогда они не начнут писать научные труды/учебники по квантовой механике или биохимии на украинском или латышском. Будут писать на русском или английском. В местных мовах и терминологии такой даже нету…», — подчеркивает Алексеев, сам инженер-радиотехник по специальности.

По его мнению, вопрос заключается в следующем. «Украинские русские (которых там 70+ %) сейчас как-то терпимо-толерантно отнеслись к тому, что галицийские селюки переводят их детей в свой хуторско-мовный хлев со свиньей в кутке. И мриею — поработать на польского пана за 10 злотых в день. Украинские русские отдали своих детей в укромовное хуторское образование безо всяких волнений, добровольно. И даже слегка порадовались этому. Пусть, типа, детки мову в школе выучат, которую они, старшее поколение, толком так и не выучили… Дурни вы, украинские русские! Рассказываю, как это было в Латвии. Наших русских детей тоже латыши забрали в школах — учить их мову. Начали переводить русские школы на свой селюковский латышский. Мы 20 лет протестовали, но, в отличие от Украины, нас, русских в Латвии, — меньшинство. Мы им, латышским хуторянам, проиграли по количеству. Демократия, власть хуторского большинства взяла верх… Продавили», — констатирует Юрий Алексеев.

«Ну как продавили — выдавили. Мои дети сбежали из этой хуторской Латвии, все трое. И никогда уже сюда не вернутся. Им хуторянский латышский язык никогда уже не понадобится. Пропади он пропадом. А вас ведь, русских, на Украине — большинство. Вы сейчас сдались „великим украм“, сдались, будучи подавляющим большинством. Капитулировали… А зря. Я бы дрался», — заключает Алексеев.