Трансформация к новой модальности: мир ожидает мощный виток водородных войн

Несмотря на большие планы и даже стратегии по переводу экономики на водород вместо нефти, угля и газа, реальные перспективы перехода к «водородной экономике» в настоящее время не понятны никому — даже тем, кто педалирует этот процесс. Об этом старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики» Андрей Чупрыгин рассказал корпоративному журналу «Газпрома». Он считает, что при всей неопределенности с самым экологичным «зеленым» водородом есть полная ясность с «голубым», который производят из газа, и «водородная экономика» все-таки состоится. За будущий рынок будет жестокая битва, и Россия, у которой есть все преимущества, может просто «проморгать» момент.

«Безусловно, экологически чистый мир — это прекрасно. И стремление к такому миру — очень сильный фактор, который способен стать движущей силой не только для многих людей, но и для целых государств. Или даже для объединений неких стран. Но всё это, как ни крути, будет неизбежно упираться в экономическую целесообразность. А она пока не просматривается даже в очень отдаленной перспективе», — считает Андрей Чупрыгин. Он отмечает, что все прогнозы весьма умозрительны и активисты «водородного движения» занимались до последнего времени только пилотными проектами.

«И, несмотря на прозвучавшие громкие заявления из Германии и Евросоюза, по сути дела, нигде ничего принципиально не изменилось. Ведь европейцы умеют считать деньги не хуже саудовцев. Нужно понимать, что сейчас водород — это не источник энергии, как, допустим, нефть или газ, а лишь носитель. Это продукт переработки. А, соответственно, чтобы его получить, нужно исходное сырье и электроэнергия. Получается, что при всех плюсах водород, если говорить о его массовом использовании, не может конкурировать с традиционными энергоресурсами. Просто потому, что себестоимость его выработки слишком высока. Даже самые благоприятные прогнозы говорят о том, что водород реально сможет заменить все другие носители, если произведенный из него 1 кВт электроэнергии станет дешевле 1 доллара (эквивалентно $ 95 за тысячу кубометров газа). При этом ожидается, что к 2025 году ее себестоимость составит не менее 2 долларов, а, предположительно, к 2030-му — снизится до 1,5 доллара. Но никто не в состоянии внятно объяснить, почему именно произойдет удешевление. И, соответственно, сегодня никто не может точно сказать, как это будет на самом деле, даже в обозримой перспективе», — замечает старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ.

Европейцы заявляют о намерении перейти на «зеленый» водород, который производят в процессе электролиза воды с использованием зеленой энергии, получаемой из возобновляемых источников. Андрей Чупрыгин говорит, что это самый дорогой способ производства.

«Во-первых, для широкомасштабной выработки водорода на электролизерах нужны огромные объемы пресной воды. Но, как известно, многие регионы мира уже давно испытывают ее нехватку. Следовательно, выбор мест для организации подобных производств жестко ограничен. В то же время строительство и использование мощных сооружений для очистки и опреснения соленой воды неизбежно приведут к заметному росту себестоимости конечного продукта. Во-вторых, совершенно нереальными представляются и возможности повсеместного получения достаточного количества электричества за счет ВИЭ. Например, регионов для эффективной работы солнечных и ветряных электростанций в мире не так много в принципе, а в особенности — в непосредственной близости от существующих рынков сбыта и перспективных потребителей. Мало того, в данном случае для развертывания „солнечных полей“ и возведения ветряков нужны огромные безлюдные пространства, если говорить о суше. Или в случае ветряных электростанций — огромные морские территории, которые исключают наличие в их пределах судоходства, рыболовства, туризма и так далее. То есть необходимо отсутствие любой активности человека, кроме получения собственно энергии. Очевидно, что таких свободных пространств вблизи большинства густонаселенных регионов мира очень и очень мало. И в-третьих, до сих пор в полной мере не решен вопрос массовой доставки водорода на большие расстояния до перспективных рынков потребления, а также до ключевых транспортных хабов», — рассказывает эксперт.

Он считает, что причин, чтобы усомниться именно в «зеленом» водороде, достаточно. И это крайне важно для России, так как, например, британское агентство Wood Mackenzie оценивает, что к 2050 году ежегодный спрос на «зеленый» водород составит 500−700 млн тонн. А они вытеснят с рынка 10,5 млрд баррелей нефти.

«Рано или поздно, но он (вопрос „зеленого“ водорода) обязательно встанет перед активистами „водородного движения“ в полный рост. На самом деле ответ на него уже есть. И он им очень не нравится. Дело в том, что пока всё говорит о том, что „зеленый“ водород вряд ли станет основным элементом новой „водородной экономики“. И ключевым энергоносителем для человечества, скорее всего, будет водород, получаемый в процессе традиционного производства, но с использованием технологий сбора, хранения и утилизации углекислого газа. Ведь основные объемы водорода — в общей сложности порядка 75 млн тонн в год — сегодня получают вовсе не за счет электролиза воды (тем более с использованием исключительно зеленой энергии), а главным образом в процессе паровой конверсии метана или газификации угля. В настоящий момент это самые экономичные способы его производства», — говорит Андрей Чупрыгин.

По его мнению, при нейтрализации или даже полной утилизации вредных веществ «голубого» водорода его себестоимость возрастет, но он всё равно оказывается намного дешевле «зеленого». Среди дополнительных вариантов эксперт называет получение водорода на атомных электростанциях, где нет необходимости улавливать СО2. Старший преподаватель ВШЭ прогнозирует, что глобальный рынок стоит на грани трансформации к новой модальности и миру следует ожидать мощный виток водородных войн.

«Начнется дикая, жесточайшая, звериная конкуренция. Потому что это — создание новых цепочек стоимости. И колоссальные деньги. И за эти деньги, за эти рынки люди, государства и объединения стран будут биться не на жизнь, а на смерть. Чтобы заполучить свою долю рынка и высокодоходную нишу в нем, будут создаваться местные, региональные и даже глобальные союзы и альянсы», — считает Андрей Чупрыгин, замечая, что начало «водородным войнам» уже положено: «Так, глобальный бизнес уже сейчас собирает силы против Китая. Только потому, что китайцы организовали производство полимерных мембран, которые являются ключевым звеном для выработки „зеленого“ водорода. И они дешевле аналогов, допустим, в Канаде — более чем на 80%. Соответственно, „мировое сообщество“ опасается, что КНР монополизирует это производство и будет сильно влиять на себестоимость конечной продукции».

Россия в условиях перехода к «водородной экономике» оказывается в одном из наиболее выгодных положений с точки зрения возможности производства дешевого водорода, полагает эксперт. Однако, считает он, Россия может опоздать к «праздничному столу»:

«Сейчас — одни технологии, завтра появятся другие, послезавтра — третьи. И страны, которые готовы быстро диверсифицировать направления своего развития и рисковать технологически, окажутся в выигрыше. Есть опасения, что неповоротливость нашей бюрократии не позволит вовремя, быстро и грамотно сыграть в эту игру».

Андрей Чупрыгин замечает, что пока в России это понимают и осознают только специалисты, ученые и сотрудники крупных энергетических компаний, таких как, допустим, «Газпром».