Куда может привести Россию поворот на «японский путь» развития экономики

Уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей — председатель «Партии Роста» Борис Титов призвал принципиально изменить подход к развитию российской экономики. По мнению омбудсмена, стране нужен новый государственный институт, который займётся экономическими реформами. При этом «Партия Роста» предлагает выходить из кризиса «не по китайской методике», получающей конкурентные преимущества за счёт сверхдешёвой рабочей силы. Титов настаивает на быстром и решительном переходе от ресурсной экономики, где «царят крупные сырьевые и финансовые компании, к конкурентной экономике с сотнями тысяч активных игроков». Как считает Титов, «нам ближе японский путь», где «высокая оплата и повышение производительности труда, использование новых технологий». При этом всю систему регулятивных мер со стороны государства предстоит перенастроить под эти цели. О том, насколько реалистичен такой подход в нынешних условиях, EADaily побеседовал с доцентом кафедры финансового менеджмента РЭУ им. Плеханова кандидатом экономических наук Аязом Аладдином оглы Алиевым.

— Сможет ли Россия перейти на так называемую японскую модель и насколько оперативно?

— В России на протяжении долгого времени сохраняется экспортно-сырьевая модель развития. Уже давно устоялись механизмы государственного финансового обеспечения, доходов и расходов и многие другие важные процессы. Поэтому, считаю, что «быстрый и решительный переход от ресурсной экономики» очень сложно представить. При этом нужно учесть, что Россия уже более 10 лет переходит на инновационный путь развития, создаются высокотехнологичные технопарки, функционирует «Сколково», «Роснано» как инкубаторы новаций и инноваций. Однако качественного скачка не ощущается.

Переход на японскую модель развития как идея очень интересен, но сам процесс перехода сложный и вызывает много вопросов. Японская модель строилась и формировалась с 70-х годов прошлого века, то есть уже 50 лет. Если сравнивать с Россией и исходить из опыта перехода на инновационный путь развития, то российский путь «японской модели» может занять не меньше трех-четырех десятилетий в лучшем случае. Так что это будет затратно и в деньгах, и во времени, а сырьевые ресурсы пойдут на финансовое обеспечение этого перехода. И конечно, это вынудит государство сильно трансформировать существующую систему российской экономики.

— Какую роль в этом сценарии играет сырьевая зависимость?

— Высокая доля нефтегазовых доходов в общем объеме доходов государства более 50% — это, с одной стороны, барьер, а с другой — важный и необходимый инструмент и ресурс. Но, так или иначе, сильная сырьевая зависимость российской экономики является проблемой, которая мешает акцентированно переходить на модель с высокой оплатой труда и растущей производительностью труда, использованием новых технологий. Перечисленные характеристики отчасти есть только в нефтегазовой отрасли.

— А что в остальных отраслях?

— Там все иначе… Невысокое качество продукции многих предприятий, высокие издержки, невысокая рентабельность производства, недостаток инвестиционных ресурсов, устаревшие основные фонды, технологическая отсталость, нехватка квалифицированных кадров, сильное давление механизмов налогообложения, высокая стоимость кредитных ресурсов, высокие риски, коррумпированность, несоответствие большинства продукции международным стандартам. Все эти проблемы необходимо устранять, но быстро это сложно сделать.

— Какова, на ваш взгляд, эффективность предыдущих инициатив Титова, касающихся положения и развития экономики и бизнеса? Насколько они вообще востребованы властью?

— Господин Титов как уполномоченный при президенте России по защите прав предпринимателей наделен правом поддержки бизнесменов, связанной с сокращением административных преград. Он готовит предложения о принятии нормативных правовых актов по вопросам, относящимся к сфере защиты прав предпринимателей и бизнеса. Однако не все вопросы, а тем более процесс принятия решений, в компетенции омбудсмена. В его отчете президенту РФ было сказано, что число проверок бизнеса снизилось на 41%, и это объективный показатель работы его института. Но при этом похоже, что бизнес не сильно замечает положительных сдвигов и у него по-прежнему достаточно много проблем.