Нацистского убийцу Арайса помог вычислить «городской сумасшедший»

В Риге вышла книга американского историка латышского происхождения Ричарда Плявниекса «Обвинение против Виктора Арайса и латышской вспомогательной полиции безопасности», пишет remembrance.ru.

Как следует из названия книги, она посвящена деятельности на территории Латвии печально знаменитой «команды Арайса», убившей в годы войны десятки тысяч безоружных людей: евреев, цыган, местных коммунистов, советских военнопленных, пациентов психиатрических клиник. Создатель и руководитель команды палачей Виктор Арайс после войны скрывался в Западной Германии, проживая под фамилией жены. Лишь в 1975 году он был арестован немецкой полицией и спустя четыре года приговорен судом ФРГ к пожизненному заключению. В 1988 году Арайс умер в тюрьме города Касселя.

«Так вот, у Арайса были все шансы ускользнуть от правосудия и умереть в своей постели. Еще в начале 1960-х годов немецкие правоохранительные органы, исчерпав попытки его найти, фактически прекратили поиск. Дело безнадежно пылилось в архиве. Но такой благополучной — для Арайса — развязке помешал один странный человек, которого все окружающие считали кем-то вроде городского сумасшедшего. Он и сам себя называл „психическим калекой“. Звали его Янис Эдуард Зирнис. Автор книги смог прочертить биографию Зирниса лишь пунктиром, в ней много белых пятен. Известно, что с марта по октябрь 1942 года он состоял в команде Арайса. Ушел из нее, потому что не хотел участвовать в расстрелах. Впоследствии рассказывал, что вступил в команду как „секретный агент сопротивления“ и якобы даже создал подпольную антифашистскую группу из тридцати человек. Но это уже плод его безудержной фантазии», — отмечает прочитавший книгу Плявниекса латвийский публицист Владимир Линдерман.

В 1943 году оккупационные власти арестовали Зирниса, подозревая его в симпатиях к большевизму. «Более года он провел в Рижской центральной тюрьме, где его пытали. Однако в итоге выпустили на свободу, возможно, убедившись в том, что он никакой не заговорщик, а фантазер-одиночка. Накануне освобождения Латвии Красной армией общая волна бегства унесла Зирниса на Запад. И там, в Западной Германии, где осело множество беглецов из Латвии, Зирнис взял на себя роль „охотника за нацистами“. Он призывал латышскую эмиграцию к покаянию и выдаче своих военных преступников. „Латыши, у которых сохранилась хотя бы крупица чести и самосознания, должны разоблачить своих военных преступников, которые все еще находятся на свободе. Из-за этих парней, которые творили грязные дела, честь и мораль латышей были запятнаны“, — писал он в одном из своих воззваний. Зирнис пытался наладить сотрудничество с правоохранительными органами ФРГ, занимавшимися розыском нацистов. Но его не воспринимали всерьез. И для этого имелись основания», — констатирует Линдерман.

«Как можно всерьез воспринимать человека, который писал, что в годы войны работал в антигитлеровском подполье вместе с будущим премьер-министром Германии Вилли Брандтом? Или сообщал следователям «секретную» информацию о военных преступниках, которую на самом деле черпал из опубликованных книг и брошюр? Зирнис создал множество организаций с пафосными названиями, например, «Федерация жертв нацизма в Бадене-Вюртемберге» или «Балтийский центр документации борцов сопротивления и жертв фашизма», от лица которых подписывал свои послания. Но при ближайшем рассмотрении выяснялось, что единственным членом этих организаций являлся он сам… Ясно, что он хотел быть полезным, хотел быть героем. И искренне желал покарать земляков-нацистов, чтобы очистить репутацию латышского народа. Но в его помутненном сознании реальность и фантазия, действительное и желаемое смешались в такой коктейль, который никто не хотел пробовать на вкус. Это напоминает «Дон Кихота» Сервантеса, — пересказывает Владимир Линдерман содержание книги.

В 1973 году на стол прокурора Штутгарта легли два письма. «В них сообщалось, что штурмбанфюрер Виктор Арайс убит советской спецслужбой на территории Германии. Как бы от лица участников акции возмездия было сделано суровое заявление, цитирую автора книги: «Массового убийцу Виктора Арайса больше не надо бояться. 19 января 1973 года наша команда особого назначения его убила. Его больше никто не найдет. Он не был первым и не будет последним. У нас длинный список военных преступников. Некоторых мы даже отвезем в Ригу». Надо быть педантичным немцем, чтобы воспринять всерьез текст, выдержанный в стиле детских страшилок о Фантомасе (не хватает только коронной фразы «у нас длинные руки»…). Тем более, что письма поступили от того самого Яниса Эдуарда Зирниса. Он утверждал, что получил их от кого-то другого, чье имя отказался раскрыть, но стиль, мне кажется, выдает автора с головой. Тем не менее скрипучие колеса бюрократической машины завертелись. Полученные сведения, кто бы их ни передал, нельзя было игнорировать, выкинуть в мусорную корзину: во-первых, в них сообщалось о факте убийства, во-вторых — о деятельности на территории ФРГ советской вооруженной группы. Естественно, в памяти всплывало громкое убийство израильтянами подельника Арайса — Герберта Цукурса. Кто знает, может быть, КГБ, беря пример с «Моссада», действительно «завалил» Арайса? Так могли рассуждать в немецких политических верхах», — считает Линдерман.

Так или иначе, но дело Арайса открыли заново, ему был дан приоритет. «Провести расследование поручили энергичному прокурору из Гамбурга Лотару Клемму, который в свои сорок лет уже имел на счету несколько результативных процессов над нацистскими преступниками. Клемм взялся за дело основательно. И вот, роясь в материалах старых уголовных процессов, он наткнулся на свидетельские показания, где говорилось, что Арайс проживает во Франкфурте под девичьей фамилией своей жены. Свидетель сообщал об этом, как о слухах, циркулирующих в его окружении, — видимо, поэтому свидетельству тогда не придали значения и дело отправили пылиться в архив. Клемм отдал распоряжения полиции провести проверку. Арайса быстро нашли и арестовали. Умереть в своей постели ему не удалось. О дальнейшей судьбе Зирниса сведений нет, по крайней мере, автор книги их не сообщает. В своем недавнем интервью он еще раз подчеркнул: если бы не Зирнис, не его одержимость поиском скрывающихся нацистов, дело против Арайса не было бы открыто заново. В этой истории ощущается какой-то урок или послание. Может быть, такое: высшая справедливость порой приходит в мир через юродивого», — заключает Владимир Линдерман.