План в погоне за фактом: на восстановление экономики России уйдут годы

Подготовленный правительством РФ общенациональный план восстановления экономики, если судить по тем его деталям, которые уже представлены, не содержит каких-то принципиально новых идей, считают многие представители экспертного сообщества и бизнеса. Особенно большие опасения у них вызывает судьба малого и среднего бизнеса, на который пришелся главный удар коронавирусного кризиса. Определенные надежды у экспертов связаны с углублением цифровизации в бюджетной сфере, однако главный вопрос — когда будет преодолено падение доходов населения и бизнеса — по-прежнему остается без ответа.

Согласно информации, представленной на портале правительства России, в рамках наиболее пострадавших отраслей кризисом оказались затронуты 6,4 млн человек, из них 3,3 млн — в сфере малого и среднего предпринимательства (МСП). Скорее всего, подобная оценка существенно занижена. По данным налоговых органов, которые приводит вице-президент инвестиционной компании QBF Максим Федоров, в секторе МСП трудится 21% всех работающих россиян, при этом, согласно проведённому в мае мониторингу офиса президентского бизнес-омбудсмена Бориса Титова, 53% МСП оценивают сложности, возникшие в период самоизоляции, как «кризис» и «катастрофу».

Если исходить из статистики первого квартала прошлого года, то численность занятых в России составляла 71,3 млн человек, то есть количество работников МСП можно оценить примерно в 15 млн россиян. Кроме того, на середину прошлого года Росстат оценивал в 21,3% долю неофициально работающих граждан — это еще примерно 15 млн человек. Эта группа занятых также значительно пострадала.

Ситуация с малым и средним бизнесом и до пандемии была напряженной, а теперь стала просто тяжелой, так как сегмент понес большие потери, при этом о масштабной помощи МСП говорить пока не приходится, констатирует венчурный предприниматель Алексей Буянов, директор АО «Казахтелеком» и ПСД АО «Кселл». Аналогичным образом складывается ситуация и с доходами населения: его покупательная способность упала, уровень безработицы растет, и эти негативные тенденции в 2020 году останутся в силе.

По мнению Буянова, предлагаемые правительственным планом мероприятия вполне логичны и разумны, однако есть вопросы к детализации этих мер: «Вероятно, более понятной картина станет через полтора месяца, когда появятся конкретные корректировки по „стратегическому развитию и нацпроектам“. Процесс бюджетирования покажет, кто реально получит поддержку и какие ожидания в цифрах от реализации планов. В плане указано, что негативные тенденции надо остановить, а значит, содержатся определенные меры поддержки граждан уже в текущем квартале, но в целом это не спасет от общего падения уровня жизни, так как к уровню 2019 года планируется выйти только весной/летом 2021 года».

Эксперт по налоговому праву, генеральный директор Национальной юридической компании «Митра» Юрий Мирзоев считает, что предлагаемые правительством налоговые стимулы недостаточны для восстановления доходов населения и спроса. По его мнению, для этого необходимы радикальные меры: для всех субъектов малого бизнеса (а не только для отраслей, признанных пострадавшими) необходимо отменить любые налоги до 2022 года включительно, а для предприятий среднего бизнеса из списка наиболее пострадавших отраслей — до конца 2020 года. Кроме того, полагает Мирзоев, следует ввести пониженные ставки НДС на товары повседневной необходимости для необеспеченных слоев населения до 2022 года, стандартный налоговый вычет по НДФЛ для всех налогоплательщиков в размере одного МРОТ в месяц (бессрочно) и закрепить уже введенное понижение ставки страховых взносов для МСП как минимум на пять лет. По мнению эксперта, из предложенных налоговых мер стимулирования последняя самая эффективная, однако она не успеет дать необходимый результат, так как в заявленном виде будет действовать только до конца 2021 года.

В начале мая Русско-Азиатский союз промышленников и предпринимателей (РАСПП) проводил исследование среди своих членов и партнеров, посвященное мерам поддержки бизнеса. По словам руководителя этой организации Виталия Манкевича, более 90% опрошенных отметили, что необходимо снижение НДС до 16%, напомнив, что, как только в 2019 году было объявлено о повышении НДС, в России замедлился экономический рост и снизилась деловая активность. В то же время в Китае НДС снизили до 13%, что послужило дополнительной мерой, стимулирующей деловую активность.

Какими бы ни были значительными меры поддержки, для бизнеса и населения намного важнее восстановление уровня выручки и доходов, добавляет Алексей Буянов. Здесь, по его словам, многое будет зависеть от того, как быстро и в каком объеме компании смогут вернуться к нормальной деятельности, однако это планируется только в конце следующего года.

Представленные детали плана очень похожи на обещанные ранее президентом меры поддержки экономики, уже оказавшиеся где-то неэффективными, а где-то и вовсе неисполнимыми, отмечает Сергей Дегтярев, совладелец федеральной event-сети Fort Family, член Российской ассоциации франчайзинга. По его мнению, план восстановления только тогда будет отражать интересы предпринимателей и работников, когда государство в полном объеме возьмет на себя ответственность за людей, пострадавших от решения остановить работу целых отраслей и лишить дохода миллионы людей.

«Государству следует взять на себя все обязательства, возникшие у бизнеса перед сотрудниками и контрагентами из-за введения карантина, и компенсировать предпринимателям их убытки. А в случае полного закрытия бизнеса из-за решения об остановке его работы — компенсировать владельцам бизнесов стоимость потерянных активов», — считает Дегтярев. По его словам, в представленную правительством «красивую цифру» 5 трлн рублей, направленных на восстановление экономики, заложены бюрократические издержки и недополученные в будущем доходы государства, рассчитанные из снижения некоторых налогов (например, НДС для гостиниц до 7%), но снижение — это не отмена, это не субсидии, то есть в нем нет никакой помощи бизнесу.

«К сожалению, документ наполнен либо уже реализованными инициативами, либо давно обсуждаемыми проектами, — констатирует президент аналитического агентства „БизнесДром“, руководитель рабочей группы по проблемам блокировки счетов в бизнес-ассоциации „Опора России“ Арсений Поярков. — Никаких новых идей, которые хоть как-то могли бы дать качественные изменения в развитии МСП, не наблюдается. Семейный патент, отказ от индексации фиксированных взносов ИП в 2021 году — все это просто смешно. В то время как президент объявляет мораторий на проверки бизнеса, налоговая с удвоенной силой рассылает требования по предоставлению документов, которые парализуют работу компаний. К сожалению, декларации и реальность разошлись уже очень далеко, и возникающая в связи с увесистым документом ассоциация „гора родила мышь“ лишь очередная тому иллюстрация».

Перспективы, описанные в плане, серьёзно расходятся с реалиями российской экономики, соглашается Максим Федоров: общенациональный план оптимистичен и амбициозен, однако достижимость сформулированных целей вызывает сомнения. В целом, по мнению эксперта, прогноз по приросту ВВП — 2,5% к концу 2021 года, — безусловно, может быть воплощён в жизнь и, не исключено, что темпы роста даже превысят запланированные. Это произойдет в силу эффекта низкой базы, которой достигла российская экономика в результате двух месяцев беспрецедентных ограничений, коснувшихся предпринимательской деятельности весной 2020 года. Подобные прогнозы выдвигают и международные эксперты, например аналитики компании IHS Markit ожидают в 2021 году ускорения темпов российского производства на 2,9%, прогноз Oxford Economics ещё более оптимистичен — 3,4%.

Однако, добавляет Федоров, уже в 2022 году неизбежно произойдёт замедление темпов развития, так что даже спустя два года российская экономика не сможет компенсировать тех потерь, которые принесла пандемия, если исходить из данных Минэкономразвития РФ, что в апреле снижение объёма ВВП в годовом выражении составило 12%. Основная проблема в том, напоминает эксперт, что реальные располагаемые доходы населения понижаются с 2014 года, 35% россиян, согласно опросу, проведённому ФОМ по заказу Банка России с 30 апреля по 7 мая, не имеют сбережений, а 27% опрошенных были вынуждены тратить их во время самоизоляции на повседневные расходы.

«Динамика рынка труда заставляет предполагать, что эрозия финансовой подушки россиян продолжится, — говорит Максим Федоров. — Предпосылками к ней могут стать именно проблемы малого и среднего предпринимательства. Волна увольнений может прокатиться и по другим предприятиям — прежде всего налицо кризис экспортно ориентированных отраслей. Не исключено, что уровень безработицы на фоне пандемии достигнет показателей 1998 года — тогда он составлял 13,3%, и снизить ведущий показатель рынка труда до 6% удалось лишь к 2007 году».

К новым акцентам экономической политики, представленным в правительственном плане, можно отнести использование цифровых сервисов и удаленного режима работы, считает Екатерина Донцова, операционный директор кэшбэк-сервиса Backit и партнерской сети ePN Affiliate. По ее мнению, эти направления продемонстрировали свою эффективность с началом пандемии, однако об их актуальности говорилось и раньше, в частности не первый год идет речь о создании «цифрового казначейства».

«В теории это прекрасная инициатива, — комментирует Донцова. — Слово „цифровой“ больше не воспринимается термином из ИТ-индустрии — это отражение возможности эффективно использовать человеческие ресурсы, машинные технологии и полученные данные. Цифровое казначейство учитывает и современные риски, которые многими пока недооцениваются, — кибербезопасность, мошенничество при проведении платежей. Но возлагать на цифровое казначейство роль регулятора в вопросах социальной справедливости я бы не стала. В вопросах поддержки граждан лучше передать, чем недодать помощь в сложных экономических условиях. К тому же не стоит забывать и о расходах, сопряженных с созданием цифрового казначейства, и о необходимом периоде отладки всех процессов, в которых ошибки неизбежны».

В раздел расходов, по мнению эксперта, можно отнести и «налоговые каникулы» во втором квартале, которые обойдутся государству в 89 млрд рублей недополученных налоговых сборов. Однако, учитывая то, что многие предприниматели фактически не работали и давно живут в долг, назвать это существенной мерой нельзя, хотя для продолжения работы компаний это послабление важно — оно как минимум позволит избежать блокировки счетов налоговиками.

«Сейчас стоит говорить не о росте экономики, а об адаптации бизнеса к новым реалиям — снижению покупательского спроса, росту безработицы, снижению инвестиционной активности. Если предложенные меры будут реализованы хотя бы наполовину, ситуация уже улучшится. Предположительно, заявленные в рамках плана средства направят по ранее разработанным национальным проектам, которые в актуальной трактовке получат новые названия. То, что сейчас говорится о масштабных мерах поддержки и выделении бюджета на принятие этих мер, — уже позитивный сигнал».

Большая часть плана по восстановлению экономики страны после эпидемии содержит меры, которые ранее уже были озвучены и приняты правительством, отмечает Артем Деев, руководитель аналитического департамента инвесткомпании AMarkets. Но есть, по его словам, и дополнительные инициативы, направленные на борьбу с безработицей, улучшение инвестиционного климата, поддержку наиболее пострадавших секторов: «В части противодействия росту безработицы предусмотрены инициативы, которые помогут регулировать перевод работников на дистанционную работу или на комбинированный вид работы. Это сократит издержки работодателей и закрепит в трудовом кодексе реалии нового времени. Прямые выплаты предусмотрены по оплате больничных листов, на что выделяется дополнительно 52 миллиарда рублей. „Цифровое казначейство“ не только будет призвано следить за целевым использованием средств, но и значительно упростит процедуру получения финансирования в рамках проекта».

«К цифровому казначейству много вопросов, — говорит Виталий Манкевич. — Ясно лишь то, что на его разработку предусмотрено около 7 миллиардов рублей, но никакой конкретики нет. Вероятно, это очередной акт бюрократии, а ведомство будет создано для обслуживания интересов конкретных людей. В советский период застоя были подобные прецеденты: создавались новые министерства, цель которых была размыта, тем не менее там работали бюджетники, которые сами порой не понимали, в чем заключается их задача, поэтому с 8 до 16 они просто „гоняли чаи“, в то время как государственная политика совсем не реализовывалась. Вероятно, федеральные и региональные чиновники слишком буквально восприняли идеи президента по борьбе с безработицей и решили за государственные деньги создать большее количество мест на госслужбе. И это при том, что в современной России доля чиновников в структуре экономически активного населения в 1,3−1,5 раз выше, чем в СССР, хотя доля России в мировой экономике за это время сократилась в два раза». Часть уже предложенных мер, добавляет эксперт, намеренно извращается государственным аппаратом в целях экономии бюджетных средств. В частности, правительство не рассмотрело все сценарии развития событий с коронавирусом и взяло за основу только оптимистичный прогноз.

«Решить экономические проблемы можно путем увеличения госзаказов и упрощение доступа к ним малого и среднего бизнеса, — считает Манкевич. — Это поможет не только двум-трем отраслям, а всей экономике, так как от кризиса пострадала именно вся экономика. Правительству следует работать над увеличением проектов с участием МСП и делать процедуру участия в конкурсах прозрачнее, а не раздувать и без того гигантский бюрократический аппарат, который не помогает реализовать „адресные меры поддержки“, а лишь оправдывает свою занятость их администрированием. Если государство не сможет или не захочет обеспечить масштабные вливания в экономику на равных условиях для всех предприятий, то мы увидим затяжной кризис, еще больший рост государственного сектора в экономики и углубление стагнации по сравнению с которыми 2014−2019 годы покажутся периодом бурного экономического роста».

Наконец, стоит отметить такой сопряженный с национальным планом параметр, как предполагаемая доля инвестиций в ВВП. Согласно базовому прогнозу Минэкономразвития, в этом году объем инвестиций упадет на 12%, а к 2023 году показатель инвестиции/ВВП составит только 21,3%, что существенно меньше параметра, предусмотренного майским указом Владимира Путина двухлетней давности — 25% к 2024 году. Это означает, что стимул для ускорения роста в виде инвестиционной активности российская экономика не получит, а следовательно, и рассчитывать на рост доходов и повышение уровня и качества занятости не приходится.

Сдержанный прогноз по инвестиционной активности является следствием глобальной неопределенности, связанной с дальнейшим распространением или нераспространением коронавируса — никто не может гарантировать того, что удастся избежать второй волны, а настоящая вакцина ожидается только к весне следующего года, отмечает Ашот Торосян из международной финтехкомпании TWINO. По его мнению, для выхода на уверенные темпы роста инвестиций необходимо создать механизмы соглашений о защите и поощрении капиталовложений для поддержки частных инвестпроектов, после чего можно будет прогнозировать рост инвестиций. Инвестиционному росту должны также способствовать крупные инфраструктурные проекты, на развитие которые запланированы большие расходы, в частности речь идет о создании быстрого и безопасного транспортного пути в Китай.

«Насколько план является жизнеспособным, покажет только время, — резюмирует Торосян. — По национальной традиции, свою лепту в любой проект обычно вносят реалии, поэтому вполне вероятно, что на реализацию плана повлияют какие-то подводные камни либо новые внешние шоки, которые трудно предсказать».

Николай Проценко