Без вести пропавшие в военное время — в ДНР создали поисковую организацию

В военное время на Донбассе актуализировалась проблема поиска пропавших без вести, и в республике появилась первая официально действующая поисковая организация «Союз матерей без вести пропавших сыновей». Председатель союза Кристина Кругленко рассказала корреспонденту EADaily о задачах организации, и о наиболее актуальных проблемах, с которыми она сталкивается в настоящее время.

«Организация была основана 6 февраля 2019 года — это официальная дата регистрации. Работаем мы, конечно, гораздо дольше. Основное направление работы — юридическое. Кроме того, мы являемся связующим звеном между бюро судебно-медицинской экспертизой и родственниками без вести пропавших. Все наши ребята вышли из гуманитарного направления. На протяжении всего вооруженного конфликта каждый из нас занимался той или иной волонтерской работой. Например, я — участница украинского Народного трибунала, кто-то из наших ребят занимался детками, кто-то закрывал другие гуманитарные направления . Постепенно мы осознавали, что существует потребность поиска без вести пропавших людей», — рассказала Кристина Кругленко.

В настоящее время, по ее словам, организация принимает заявления от граждан ДНР и иных государств — причем как как гражданских, так и от военнослужащих.

«Когда люди с активной гражданской позицией объединились на базе нашего общества, мы столкнулись с проблемой, что без вести пропавшие не имели никакого статуса. Соответственно, возникали юридические трудности с недвижимостью, вопросы вступления в наследство, проблема доверенностей, чтобы выехать на какую-то территорию с детьми. У нас было заседание круглого стола совместно с Красным Крестом, где очень подробно обсуждалась тема юридической помощи. Изначально, когда к нам обращались два, три или четыре человека, юридические организации оказывали нам помощь на безвозмездной основе. Но это было возможно, пока количество обратившихся было незначительным. Сейчас более 140 обратившихся, как из ДНР, ЛНР, так и из России и Украины. Цифра может увеличиваться. Поэтому мы стали сотрудничать с КПЦ „Война и мир“, выступающим юридическим консультантом, берущим на себя юридические вопросы, связанные с поиском без вести пропавших и с оформлением их документов», — отметила Кругленко.

По ее словам, случаи бывают совершенно разные, причем не всегда имеющаяся у родственников информация оказывается достоверной.

«У нас было подведение итогов за полгода. Восемь человек, четверо из которых были найдены живыми, четверо погибшими. Двое из них, один найденный и один погибший, оказались на территории РФ, хотя родственники ничего не знали об их отъезде. Но финансовая ситуация была настолько критичной, что люди просто поехали на заработки, ничего не сказав своим родным. Мы работаем пока что только в информационном поле, мы не занимаемся розыском, мы занимаемся поиском. Пытаемся налаживать контакт с такими же общественными организациями со стороны Украины и со стороны Российской Федерации. У нас было знакомство с абхазским Союзом матерей, благодаря начальнику республиканского бюро судмедэскпертизы Дмитрию Анатольевичу Калашникову, который ездил в Абхазию. С ним же мы были на конференции в Пятигорске, организованной „Миротворческой миссией генерала Лебедя“, которая существуют больше 20 лет. Они занимаются поиском без вести пропавших, имеют колоссальный опыт. Это была конференция по генетике, и оттуда мы привезли идею создания генетических паспортов. У нас практикуется выдача генетического паспорта родственникам без вести пропавших. Пока что, правда, есть возможность привлекать к этому только родственников первой линии. Генетический паспорт позволяет найти человека через значительное количество времени», — сказала председатель Союза.

С боевыми действиями, по ее словам, проблема усугубилась.

«Повторяюсь, мы не занимаемся розыском, мы занимаемся поиском, и мы не собираемся присваивать себе полномочия органов прокуратуры и МВД. Мы работаем на платформе общественной организации, мы не политическая организациям, и мы категорично соблюдаем эти принципы. К нам обращались и по военнопленным, но это не входит в компетенцию нашего мандата. У нас есть аппарат по правам человека Дарьи Морозовой, у нас есть прокуратура, есть МВД. Когда появились первые результаты, то МВД начали выражать нам благодарность», — отметила Кристина Кругленко.

Обратиться в Союз матерей можно по доступным номерам телефона по горячей линии. «Организована горячая линия, есть листовки, договоренность с ЦРБ, почтой Донбасса и структурами здравоохранения — везде можно увидеть наши листовки. Процедура обращения такова: по телефону горячей линии отвечает оператор, заполняется предварительная анкета, и, если человек согласен приехать, оператор присваивает анкете номер и озвучивает перечень документов, которые нужно привезти с собой. Когда люди приезжают с пакетом документов, то подписывают согласие на обработку персональных данных. Есть заявители, которые обращаются с украинской стороны. И они могут заполнить только предварительную анкету. Потому что у нас нет налаженных контактов с той стороной. Мы неоднократно выходим и пытаемся наладить взаимодействие с такими же организациями, чтобы они были связующим звеном и имели возможность взять пакет документов, в том числе согласие на обработку данных, чтобы мы имели право обмениваться информацией. Мы этот вопрос обсуждали неоднократно и с Красным крестом, и с ОБСЕ, чтобы они выступали гарантами, так как люди с подконтрольной территории опасаются предоставлять нашей стороне документы», — пояснила Кругленко.

Обратиться с заявлением для поиска пропавшего родственника можно по телефону горячей линии Союза — +38−071−339−39−49 («Феникс») и +38−099−664−05−79 («Водафон- Украина»).