Есть государственная граница! На пути к территориальной целостности ЛНР

Глава Луганской Народной Республики Леонид Пасечник своим указом приравнял линию соприкосновения между ЛНР и подконтрольной Киеву территорией Луганской области к государственной границе. Сделано это было в особых условиях: 27 марта Украина полностью закрыла все границы для въезда и выезда в ЛДНР из-за эпидемии коронавируса. Де-факто таким образом была зафиксирована граница 2015 года, которая установилась в ходе Дебальцевской операции и вторых Минских соглашений.

Она проходила по линии Станица Луганская — Славяносербск — Первомайск. За эти годы некогда единый регион разделился словно стеной — со стороны Украины была введена жёсткая блокада и связи свелись к минимуму. Фактически единственным звеном, соединяющим украинскую и независимую Луганщину, стала Станица Луганская, где в 2019 году закончили восстанавливать разрушенный во время боевых действий мост. В отличие от подобного рода пунктов пропуска в ДНР, Станица работает лишь в пешем режиме, не пропуская ни частные автомобили, ни рейсовые автобусы.

Для пересечения линии разграничения на сторону Украины требовался специальный пропуск, который доводилось получать в СБУ. С каждым годом поток иссякал: на Украину регулярно отправлялись пенсионеры, которые кормились двойными пенсиями из бюджета и Украины, и ЛНР, а также челноки-предприниматели, занимающиеся поставкой продукции. С началом выдачи паспортов ЛНР, а затем и российских паспортов желающих ходить на украинскую сторону поубавилось. Во-первых, многие опасаются преследования со стороны украинских властей за получение «незаконных документов», во-вторых, некоторые граждане сталкивались со сложностями получения или продления украинских паспортов.

В целом суверенитет ЛНР на территорию фактической Луганской области на момент подписания указа распространялся чисто формально. В официальных документах и сводках республиканских СМИ всё ограничивалось формулировкой «временно оккупированные территории». Упоминали про референдум 2014 года, который проводился в том числе и в ныне контролируемых Украиной районах. Существовал ряд программ гуманитарного и медицинского характера, рассчитанный на жителей неподконтрольных территорий. Никаких руководителей администраций «в экзиле» (изгнании), как это, например, пытается делать Грузия с Абхазией и Южной Осетией, не было, и попыток построить параллельные органы власти не предпринималось.

Следует ли за всем этим окончательный отказ от территорий Луганской области? Отнюдь нет. ЛНР просто фиксирует очередной период становления собственной государственности, как это всегда приходится делать субъектам международной политики со спорными границами. Историческая практика свидетельствует о том, что границу государств формируют не только ввиду желания нации на самоопределение, а ввиду совокупности целого ряда других факторов — международных договоров, военных действий, геополитической обстановки и так далее. Можно бесконечно упираться в созданное сначала Советской властью, а затем пролонгированное Украиной административное понятие Луганской области, а можно двинуться дальше и зафиксировать то, что есть. А впоследствии — ничто не мешает создать профильное ведомство, министерство, которое будет детально заниматься вопросами оккупированных Украиной территорий и живущими там гражданами.